Уинстон Грэм - Уорлегган
— Как и не мне, — произнес Росс. — Но думаю, сегодня я переменил о ней мнение, хотя и не могу понять, по какой причине. Уж точно не потому, что подвезла...
— В ней есть определенная жесткость, — протянул Дуайт. — Было бы глупо это отрицать. Это как... хрупкие сверкающие доспехи, и использует она их с той же целью. Но за этим скрывается много другого... В любом случае, такое сложно измерить. Это слишком тонкая алхимия, чтобы можно было ее взвесить.
— Да, — признал Росс, внезапно вспомнив об Элизабет, и словно прочитав его мысли, Демельза взглянула на мужа и поняла, о чем он думает.
— Наша привязанность не приведет ни к чему хорошему, нет сомнений, но я не могу порвать с ней. Возможно, она окажется мудрее. Постыдное положение вещей, возможное только у слабого человека, сильный бы справился с этой дилеммой так или иначе.
— Чем дольше живу, — сказал Росс, со страданием сомкнув брови на переносице, — тем меньше верю в разницу между слабыми и сильными людьми. Жизненные перипетии делают с нами что хотят, и та... та временная свобода, которой мы обладаем, лишь взращивает иллюзии. Возьми Фрэнсиса. Видел ли ты более печальный и бессмысленный конец, или менее заслуженный, вопреки собственной воле, или менее соответствующий приличиям и человеческому достоинству? Утонуть как собака в колодце, и вообще беспричинно — помощь подоспела всего через какой-то час. Он просто вышел из этой комнаты, прогулялся к шахте и вдруг поскользнулся на грязном полу и погиб ни за что ни про что.
Росс с внезапным пылом откинулся на стуле.
— Именно это меня больше всего возмущает в жизни: беспричинность, бессмысленная трата времени и внезапный конец, делающий всех нас дураками, превращающий в ничто все наши стремления и планы... Ты прошел со мной через самое худшее, Дуайт: смерть Джулии и многое другое. Если ты видишь разницу в результате усилий сильного и слабого, признаюсь, ты умней меня.
Дуайт молчал, но через минуту заговорила Демельза:
— О да, это верно, Росс. Но правда ли всё это? Мне кажется, у нас было и хорошее, что привело к цели. И хотя в целом удача была не на нашей стороне, иногда она поворачивалась к нам лицом и может сделать это снова. Уил-Грейс потерпела неудачу, но Уил-Лежер процветала, и еще у нас была Джулия, а теперь Джереми, и тебя оправдали на суде... и много чего еще.
Она на мгновение задержала взгляд на пламени свечи — странный, отрешенный взгляд, а потом моргнула и снова стала собой.
— Может, просто для равновесия, раз уж не повезло нам, то повезет Дуайту. Возможно, для него с Кэролайн есть какой-то счастливый исход, нужно просто набраться терпения, чтобы его отыскать.
Несмотря на ее будничный тон, Дуайт со странным чувством обреченности подумал — она словно знает, что для нее все пошло прахом и этого уже не исправить. Он впервые понял, что значит для Демельзы смерть Фрэнсиса, как повлияет на отношения с Россом.
Глава вторая
Ноябрь — неудачный месяц для тайных встреч под открытым небом. Но Кэролайн слишком часто охотилась в округе, чтобы её это остановило, и поэтому послала Дуайту записку о встрече у старой шахты, на краю леса возле Баргуса. Когда он туда приехал, его пульс участился при виде привязанной к дереву лошади. Он соскользнул со своей, обмотал поводья вокруг пня и быстро вошёл в старое каменное строение. Кэролайн сидела на корточках рядом с открытым шахтным колодцем и, когда вошёл Дуайт, бросила в неё камень и прислушалась к эху.
Она непринуждённо выпрямилась.
— Неудивительно, что в Корнуолле столько внебрачных детей, ведь от них так легко избавиться. Подозреваю, что шахты оставляют открытыми специально для этого, Дуайт.
Было очень темно, и Дуайт не видел её лица, но подошёл ближе, решив, что ничто его не смутит, в этот раз он её переиграет.
— Не только от детей, но и от женщин, которые крадут чужой сон, мешают работать, посылают беспринципные письма, флиртуют и не имеют сердца. Хороший и простой способ от них избавиться, так кому же следует быть мудрее? Кто-нибудь знает, куда ты отправилась?
Она стояла, балансируя на краю шахты, словно бросала вызов.
— Никто не знает, Дуайт, но я не дрожу от страха. Мои письма были беспринципны? Неужели они украли твой сон? Разве они не принесли тебе удовольствия? Будь же честен. Признайся.
Положив руку на её локоть, Дуайт отвёл Кэролайн подальше от края и повернул к себе. Они смотрели друг на друга — незнакомцы и в то же время друзья. Она слегка приподняла бровь и улыбнулась. Дуайт наклонился и поцеловал её. Потом они просто стояли обнявшись, а тем временем солнце слабо светило сквозь покосившийся дверной проём, и единственный звук исходил от лошадей снаружи. Это была встреча, в которой отсутствовала страсть.
— Твои письма в равной степени доставляли мне и наслаждение и боль, как без сомнения и было задумано. Тебе нравится мучить тех, кто тебя любит?
Она посмотрела на него испытующе и внимательно, будто пытаясь заново узнать.
— Нет... Может быть, мне нравится самой мучиться. Не знаю. Трудно сказать. Мне лишь известно, что я вернулась и мои дядюшки в ярости, что я сама себе хозяйка, что назначила тебе встречу и пришел. Теперь это просто — у меня в голове всё прояснилось. Не ожидай от меня слишком многого, Дуайт. Не надо слишком сильно на меня давить.
— Я тебя люблю, — сказал он. — Это тоже просто. Если для тебя это лишь минутное увлечение, которым можно поиграть, а потом легко забыть...
— Нет, и ты это знаешь. И так было лишь в половине или трети моих писем, а любезности ты нарочно не заметил. Во всяком случае, я не привыкла писать любовные письма, как и не привыкла, чтобы за мной ухаживали. Это...
— Надеюсь, твои дела в Оксфордшире завершились успешно.
— Да-да. Восхитительно. Довольно очаровательно. Настолько, что я поспешила сюда сразу же, как только адвокаты согласились дать мне право распоряжаться деньгами.
Они говорили и говорили, понимая, что уединились лишь на время, и стараясь извлечь из этого как можно больше, поскольку оба знали, что их тайные встречи недолго останутся в секрете. Теперь, убедившись во всём, в чём хотел, Дуайт желал бы столкнуться с трудностями на самом первом свидании, но чувствовал, что Кэролайн всё ещё в процессе осознания своих чувств. Пока рано думать о будущем.
Погода наладилась, и они покинули развалины шахты, Кэролайн облокотилась о каменную стену, а он встал рядом.
— Я снова повстречала твоего капитана Полдарка, — сказала она. — Но, конечно же, он тебе об этом сказал. Чем чаще я его вижу, тем больше он мне нравится. Придется это признать, если хочешь, чтобы я была с тобой честна.
— Тебе не удастся заставить меня ревновать. Жаль только, что обстоятельства складываются для него неудачно.
— Обстоятельства? Вдова его двоюродного брата и есть то самое обстоятельство или у него другие проблемы?
— Финансовые, — ответил Дуайт и нерешительно умолк. Ему не хотелось разглашать секреты, но желание сбить её со следа, чтобы она перестала расспрашивать об отношениях Росса и Элизабет, заставило его рассказать больше, чем он собирался.
— Мне показалось, он был в плохом настроении, когда мы встретились. А ещё ты ужинал с его женой, когда капитан Полдарк вернулся. Возможно, это повод для ревности с моей стороны. Скажи, что за власть она имеет над мужчинами? Согласна, она довольно привлекательна, но другие тоже, хотя получают гораздо меньше внимания. Знаешь, в чём секрет?
— Дело не в секрете. А в Демельзе.
— Она из тех женщин, которых желают все мужчины, кроме собственного мужа? Так часто бывает. Какая пропаганда супружеской жизни! Тебе не кажется, что нужно быть очень опрометчивой, чтобы выйти замуж, Дуайт?
— Нет, я так не считаю, если выходишь за подходящего мужчину.
— Ах, за подходящего мужчину, — она подобрала два камешка из рассыпающейся стены и взвесила их в ладони, словно предмет обсуждения. — Но расскажи, как у тебя дела. Я слышала, ты сотворил чудо с малышкой-рыбачкой, и она теперь может станцевать котильон. Это правда?
Памятуя о прежних насмешках, Дуайт быстро взглянул на нее, но лицо Кэролайн оставалось серьезным. Потом она встретилась с ним взглядом и рассмеялась.
— Да-да, я и впрямь так считаю. Почему бы мне этим не заинтересоваться?
— Что ж, об этом так много болтали, и я подозреваю, что с твоей стороны это просто вежливая ремарка.
— Значит, ты до сих пор меня не понимаешь, Дуайт. Когда я была здесь в последний раз, мне пришлось защищать тебя от обвинений в неудачном лечении. Почему бы не рассказать о твоем триумфе?
Возможно, в одном из её писем содержалось нечто, из-за чего он по-прежнему не доверял ей до конца.
— Всё слишком преувеличено, уверяю. Девушка хромала восемь лет от заболевания колена. Или считалось, что от этого. После нескольких тщетных попыток излечить ее припарками, я решил изучить само строение колена — поначалу кости, а затем и остальное.
