Стивен Кинг - Дорожные работы
– Знаешь, Джек, это очень похоже на дискриминацию, вот что я тебе скажу.
– Да катись они все в жопу, – сердито сказал Джек. – Эллен не вступит в их гребаный клуб, даже если они на коленях приползут к ней и станут умолять ее об этом. Я купил ей машину для нее лично. Подержанный «Бьюик». Ей очень нравится. Не понимаю, почему я не сделал этого еще два года назад.
– Как дом?
– Отличный дом, – сказал Джек и вздохнул. – Вот только за электричество три шкуры сдирают. Ты бы видел, какой нам прислали счет. Для людей, у которых парень в колледже, это не очень удачный подарок.
Они помялись, подыскивая следующую тему для разговора. Теперь, когда гнев Джека прошел, на лице его вновь появилась какая-то виноватая ухмылка. Он понял, что Джек чуть ли не до слез рад встретить кого-то из своих бывших соседей и старается продлить этот момент. Он неожиданно явственно представил себе, как Джек бродит по новому дому, а звук включенного телевизора населяет комнаты призраками – его единственной компанией, пока его жена за тысячу миль отсюда хоронит свою мать.
– Послушай, а почему бы нам не отправиться ко мне домой? – спросил он. – Купим пару пивных упаковок и послушаем, как Говард Коузелл объяснит нам, что там такое неладное приключилось с НФЛ.
– С превеликим удовольствием.
– Вот только расплатимся сейчас, и я звякну Мэри, не против ли она.
Он позвонил Мэри, и Мэри сказала, что она не против. Она обещала поставить парочку кексов в микроволновую печь и сказала, что потом ляжет спать, чтобы не заразить Джека своей простудой.
– Как ему понравился новый район? – спросила она.
– Да ничего, наверное. Мэри, у Эллен мать умерла. Она сейчас в Кливленде, на похоронах. Рак.
– Ах, нет.
– Вот я и подумал, что Джеку неплохо с кем-нибудь развеяться…
– Да, конечно… – Она выдержала паузу. – А ты сказал ему, что мы вскоре можем стать соседями?
– Нет пока.
– Скажи обязательно. Может быть, это его подбодрит.
– Хорошо. Пока, Мэри.
– Пока.
– Перед сном прими аспирин.
– Приму.
– Пока.
– Пока, Джордж. – Она повесила трубку.
По спине у него прошел холодок. Она называла его так, только когда была очень им довольна. Эту игру во Фреда и Джорджа придумал Чарли.
Вместе с Джеком Хобартом они пришли домой, посмотрели матч и выпили много пива. Но настроение было не ахти.
Забираясь в машину в четверть первого, Джек посмотрел на него мрачно и сказал:
– Эта гребаная автострада. Из-за нее все полетело ко всем чертям.
– Это уж точно. – Он подумал, что Джек выглядит очень старым, и испугался. Он ведь был одного с ним возраста.
– Еще увидимся, Барт.
– Конечно.
Они вяло улыбнулись друг другу. Он смотрел вслед машине Джека, пока ее задние фары не скрылись за холмом.
27 ноября, 1973
С утра его мучило легкое похмелье, и он почувствовал себя немного вялым из-за того, что так поздно встал. Шум стиральных машин, со стуком переключающихся в режим выжимания, громом отдавался у него в ушах, а постоянное бух-хиссс рубашечных прессов и гладильной установки заставляло его вздрагивать.
Но Фредди был еще хуже.
– Это твоя последняя возможность, мой мальчик. У тебя есть еще целый день для того, чтобы добраться до конторы Монохана. А если ты будешь тянуть резину до пяти часов, то можешь и не успеть.
Срок истекает только в полночь.
Разумеется, в полночь. Но сразу после работы Монохан ощутит непреодолимое желание отправиться повидать своих родственников. Где-нибудь на Аляске. Для него речь идет о разнице между сорока пятью комиссионными и пятьюдесятью, а это цена новой машины. Для того, чтобы понять, о чем идет речь, вам не потребуется карманный калькулятор. За такие деньги можно отыскать родственников и в бомбейской канализации.
Но все это уже не имело никакого значения. Дело зашло слишком далеко. Слишком долго он позволял себе действовать безо всякого контроля со стороны сознания. Он был загипнотизирован предстоящим взрывом, он почти желал его.
Большую часть второй половины дня он провел в мойке, наблюдая за тем, как Рон Стоун и Дейв проводили испытания одного из новых моющих веществ. В мойке стоял ужасный шум. Этот шум заставлял сжиматься его нежное сердце, но помогал заглушить мысли.
После работы он выехал на машине со стоянки – Мэри с радостью предоставила ему возможность располагать машиной в течение всего дня, ведь он отправлялся смотреть на их новый дом – и отправился через предместья в направлении Нортона.
В Нортоне кучки чернокожих толпились на углах улиц и у баров. Рестораны рекламировали различные блюда черной кухни. Дети прыгали и танцевали на разрисованных мелом тротуарах. Он увидел, как огромный розовый кадиллак «Эльдорадо» подруливает и останавливается у здания из коричневого камня безо всякой вывески. Вышедший оттуда человек был негром размерами с Уилта Чемберлена. Он был в белой плантаторской шляпе и в белоснежном костюме с жемчужными пуговицами. Ноги его были обуты в черные туфли на платформе с огромными золотыми пряжками по бокам. В руках он нес малаккскую трость с большим костяным набалдашником. Медленно и величественно он прошествовал вокруг капота, на котором было укреплено несколько рогов северного канадского оленя. Крошечная серебряная ложечка свисала с серебряной цепочки у него на шее и посверкивала в лучах мягкого августовского солнца. Он наблюдал за негром в зеркальце заднего обзора и видел, как дети подбежали к нему за конфетами.
Через девять кварталов жилые районы кончились, и по обе стороны от дороги раскинулись необработанные поля, сырые и заболоченные. В низинах стояла маслянистая вода, поверхность которой представляла собой плоскую, смертельную радугу. Слева, у самого горизонта, был заметен самолет, приземляющийся в городском аэропорту.
Он ехал уже по дороге № 16 мимо последних наростов города. Мимо промелькнул «Макдональдс». Закусочная «У Щейки», шашлычная Нино. Он проехал Дэйри Фриз и мотель «Пора бай-бай». Оба заведения были закрыты в связи с отсутствием клиентов в это время года. Потом он миновал нортонский драйв-ин [3], афиша перед которым гласила:
ПЯТНИЦА – СУББОТА – ВОСКРЕСЕНЬЕ
Неутомимые женушки
Некоторые бегут бегом
Восьмой шар
ДЕТИ ДО ШЕСТНАДЦАТИ ЛЕТ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ
Потом он проехал мимо кегельбана и тира, закрытого на замок до летних деньков. Потом – мимо двух бензозаправок. У обеих висело одно и то же объявление:
ИЗВИНИТЕ, БЕНЗИНА НЕТ
Оставалось еще четыре дня до выдачи бензиновых квот на декабрь. Он не находил в себе ни следа сочувствия к стране в целом, вступающей в полосу кризиса в духе научно-фантастической литературы – слишком долго страна обжиралась бензином, чтобы заслужить его симпатию, – но он сочувствовал маленьким людям, которым прищемило носы громадной дверью.
Примерно через милю показался магазин «Подержанные автомобили Мальоре». Он толком не знал, чего он ожидал, и все-таки вид магазина вызвал у него разочарование. Это был второсортный плохонький магазинчик с сомнительной репутацией. Машины стояли на стоянке носами к дороге под провисшими гирляндами разноцветных флажков – красных, желтых, синих, зеленых, – которые развевались на ветру между фонарями, освещавшими стоянку с наступлением темноты. Таблички с ценами и различными пояснениями были выставлены под ветровыми стеклами машин:
795$
ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ХОД!
или
550$
ОТЛИЧНОЕ ТРАНСПОРТНОЕ СРЕДСТВО!
На табличке старого пыльного «Вэлиента» с дырявыми шинами и треснувшим ветровым стеклом было написано:
75$
РУКИ МЕХАНИКА
МОГУТ СОТВОРИТЬ ЧУДО!
Продавец в серо-зеленом плаще кивал и уклончиво улыбался молодому парню в красной шелковой куртке, который с жаром ему что-то втолковывал. Они стояли у синего «Мустанга», страдающего неизлечимым раком крыльев. Парень что-то яростно прокричал и хлопнул рукой по водительской дверце. В воздухе поднялось облачко ржавой пыли. Продавец пожал плечами и продолжал улыбаться. «Мустанг» продолжал стоять на месте, с каждой секундой становясь немного старее.
В центре стоянки был расположен гибрид конторы и гаража. Он припарковал свою машину и вышел на стоянку. В гараже был автоподъемник, и сейчас на нем стоял старый «Додж» с огромными плавниками. Из-под него вышел механик, неся на черных от смазки руках глушитель.
– Эй, мистер, здесь нельзя ставить машины. Так вы будете всем мешать.
– Где же мне поставить машину?
– Объезжайте вокруг и поставьте ее за магазином, если собираетесь зайти в контору.
Он стал объезжать вокруг здания, медленно продвигаясь в узком проходе между ржавой гаражной стеной и рядами машин. За гаражом он поставил машину на стоянку и вышел. Резкий, пронизывающий ветер заставил его поежиться. После тепла машины холод показался особенно колючим, и у него чуть слезы не потекли из глаз.
