Брайен Фрил - Отцы и сыновья
Арина. И сколько времени вы так квартируете вместе?
Аркадий. Весь последний год.
Арина. А кто ему стирает?
Аркадий. Сам. И мое белье тоже. Так мы условились.
Василий. Он гуляет?
Аркадий. Пешком ходит на лекции. И обратно домой. И все.
Василий. Не очень много. Он всегда ленился давать себе физическую нагрузку. Этого недостаточно. Совсем недостаточно.
Арина. Почём ты знаешь — ты же не знаешь расстояния от квартиры до университета. Ты этого не знаешь. А в той больнице, о которой он говорил, сколько часов в неделю он работает там?
Аркадий. По-разному. Иногда двадцать. Бывает до тридцати.
Арина. Ему хватает этих денег на еду и одежду?
Аркадий. В общем, да.
Арина. Да еще платить за обучение?
Аркадий. Мы все живем довольно скромно.
Арина. Вы знаете, он у нас никогда не брал ни копейки, никогда с тех пор ка…
Василий. Аркадия Николаевича не интересуют наши домашние дела, моя ласковая. Расскажите-ка мне лучше про эти революционные идеи, о которых он с таким жаром рассуждал вчера вечером, об этом… этом…
Аркадий. Нигилизме.
Василий. Вот именно. Надеюсь, что он к этому не относится так уж серьезно? Ко всей этой ерунде о…
Аркадий. Напротив, очень серьезно. И он, и я относимся к этому очень серьезно.
Василий. Ну, конечно, всегда ценно… и важно, очень важно… весьма важно постоянно давать оценку тому порядку, по которому живет общество. Это очень серьезно.
Арина. Я надеюсь, он не воспринял серьезно наш разговор о госпоже Одинцовой. Он сказал, что мне она не нравится, что я ее ненавижу по какой-то причине. Меня это крайне расстроило.
Аркадий. Он это в шутку.
Арина. Я надеюсь.
Аркадий. Вы знаете, он…
Арина (очень быстро). Он влюблен в нее?
Аркадий (очень растерялся). В Анну?.. Евгений?.. Я… откуда я знаю? Как можно об этом судить? Может быть. Но я затрудняюсь сказать. Я действительно затрудняюсь сказать.
Василий. Если это и так, это его личное дело, Арина. Я бы хотел вам задать один вопрос, Аркадий…
Арина. Ты уже задал столько много вопросов. Дай ему допить чай.
Василий. Должен тебе заметить, моя ласковая, что вопросы задавала ты. Мой единственный вопрос заключается в следующем. В Петербурге… в университете… в тех кругах, где вы вращаетесь… какого они мнения о моем Евгении с точки зрения его способностей? Я имею в виду… заурядных способностей он? Или средних? Может быть, ниже средних?..
Аркадий. Евгений?! Ниже средних?!
Василий. Да?
Аркадий. Евгений… как вам сказать, в настоящее время он самый блестящий студент университета, возможно, самый блестящий за всю историю университета.
Василий. Евгений?
Аркадий. Но вы это сами знаете. Евгений Васильевич уникален.
Василий. Уникален?
Аркадий. Да, да, да и еще раз да. Абсолютно уникален. И какое бы поприще он ни избрал, его ждет великая будущность.
Василий. Ты слышишь, Арина?
Аркадий. Вне всяких сомнений, у вас вы-да-ющий-ся сын.
Арина тихо плачет. Василий вначале тоже плачет тихо, но затем не может сдержать своих эмоций. В порыве чувств он хватает Аркади я за руку и целует ее много раз.
Василий. Спасибо. (Целует.) Спасибо… спасибо… спасибо. (Целует.) Вы меня совершенно осчастливили, вы сделали меня самым счастливым человеком в России. (Целует.) А теперь я вам признаюсь: я боготворю своего сына. И мать его боготворит. Мы оба. Обожаем его. Я так говорю, моя ласковая? Но, однако, мы не смеем выказывать свою любовь, проявлять знаки даже простого расположения, потому что он враг всех излияний, любого проявления эмоций. Когда вы вчера приехали, я хотел обнять, расцеловать его. Но не осмелился. Не осмелился. И я уважаю такую позицию. Так должно быть. Мы не должны забывать, что говорим о выдающемся человеке. А подобных ему людей не приходится мерить обыкновенным аршином, не правда ли? Выдающийся человек сам определяет себе мерки. Вы понимаете, о чем я говорю, Аркадий?
Аркадий. Конечно.
Василий. Великая будущность — ты слышала, Арина?
Арина (пришла в себя). Сегодня прекрасный день.
Василий. Вы не сомневаетесь в том, что вы сказали?
Аркадий. Нисколько.
Василий. Мы должны пойти все в сад.
Аркадий. Трудно сказать, какую область деятельности он изберет — науку, философию, медицину, политику — в любой из них он мог бы стать выдающимся. Одно я знаю твердо — он будет знаменит.
Василий. «Будет знаменит». Non superbus sed humilis sum[17]. Потому что когда-нибудь, когда напишут его биографию, появятся такие строки: «Сын простого штаб-лекаря, который, однако, рано умел разгадать в нем выдающийся талант и, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, отдал всю свою жизнь и средства на образование мальчика».
Входит Базаров. Он сразу же чувствует, как изменилась атмосфера, и замечает, как Василий убирает носовой платок. Арина быстро встает.
Аркадий. А, доктор Базаров пришел с вызова!
Арина Ты быстро управился.
Аркадий А где яйца? Гонорар заплатили?
Базаров. Женщина растянула запястье. Наложил тугую повязку. Только и всего.
Арина. Тимофеич!
Базаров. Что здесь происходит?
Арина. Вы бы, мальчики, вышли и подышали немного свежим воздухом. (Базарову.) Покажи Аркадию посадки акации и прогуляйтесь до мельницы.
Василий. Сначала я хочу им показать мой сад медицинских трав.
Арина. Ты должен помочь мне повесить занавески в кабинете, Василий.
Базаров. Здесь определенно что-то происходит.
Василий (не в силах больше сдержать свои эмоции). Конечно, здесь кое-что происходит. Primo[18]: Аркадий Николаевич только что принял решение остаться у нас до конца лета. Secundo[19]: я решил пригласить отобедать с нами Анну и Катю Одинцовых в следующее воскресенье.
Арина. Да мы об этом и не…
Василий. Пожалуйста. Позволь мне. И tertio[20]: у меня в кабинете есть бутылка шампанского, которую я храню уже три года, и теперь пришло как раз время открыть ее.
Арина. Откроем позже, Василий. Сегодня вечером за ужином. А сейчас можешь пойти со мной в свой кабинет?
Василий. Занавески твои могут подождать…
Арина. Нет, мне надо теперь. (Базарову и Аркадию.) Ужинать будем в семь. Приятной прогулки вам. (Она хватает твердой рукой Василия за локоть и быстро уводит его.)
Базаров. Что это все значит?
Аркадий. О чем ты?
Базаров. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Аркадий. Подожди, Базаров. Успокойся. Твоя мать спросила о моих планах. Я сказал, что у меня нет никаких. Тогда твой отец сказал — отлично, проведете лето у нас.
Базаров. Прекрасно… прекрасно… прекрасно. Проведешь лето здесь. Но проведешь его здесь один. А к чему это приглашение Анны в следующее воскресенье?
Аркадий. Ты кричишь, Базаров.
Базаров. Как это вдруг возникло? Кому пришла это блестящая идея?
Аркадий. Твоему отцу.
Базаров. Кому же еще! Стоило тебе произнести — «маленькая империя», как глазки этой крестьянской породы уже навыкате. Но ничего у них не выйдет.
В дверях появляется голова Василия.
Василий. Больной у крыльца там стоит. Простите… я помешал? Мужичок один. У него иктерус. Я ему прописал золототысячник, зверобой и морковь. Знаю, ты смеешься над медициной, Евгений. Но я бы хотел знать твое мнение по поводу этого случая. Не сейчас, конечно. Потом. Потом. Простите. (Исчезает.)
Базаров. И вот так слушать его целое лето? Иктерус… ты слышал!.. Иктерус! Не мог сказать желтуха, паршивая желтуха, как все говорят. И прописывает против нее свою вонючую капустную воду и морковку! Против желтухи-то! Ну не дурак ли! Да, да, дурак он, больше никто, дурак, дурак! Он же просто убивает этого несчастного!
Аркадий. Мне нравится он.
Базаров. Тебе нравится он.
Аркадий. Он милый человек.
Базаров. Мать милая. Отец милый. Обед милый. Твой дядюшка милый. Просто понять не могу, что значит это слово. Давай посмотрим на жизнь моего отца и, может быть, найдем более точное слово. Что он делает целыми днями? Суетится в своем саду. Занимается медициной, в которой ничего не смыслит. Донимает мать своей бесконечной праздной болтовней. И будет вот так суетиться, заниматься и донимать до тех пор, пока этот ничтожный эпизод, то есть его жизнь, не подойдет к финалу. Ну и как? Назовем эту жизнь милой? А, может, лучше — бесполезной? Или бессмысленной? Или скажем попросту, — нелепой?
![Брайен Фрил - Колесо фортуны [=Кристал и Фокс]](/uploads/posts/books/271641/271641.jpg)
![Брайен Фрил - Праздник урожая [=Танцы на праздник урожая]](/uploads/posts/books/271489/271489.jpg)