Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло
С 5 июня накал страстей пошёл на убыль, и не так уж некомпетентен оказался царь Алексей уже в начале своего правления – когда ему не исполнилось и двадцати лет, если он не стал рубить буйные головы, а начал подготовку государственной реформы.
Московское восстание отозвалось восстаниями также в Сольвычегодске, Устюге Великом, Соликамске, Козлове (ныне Мичуринск), Курске, Воронеже, Осколе, Томске, Сургуте… Везде они были направлены против бояр и приказных.
О каком «раболепии» народа и «тирании» царя, якобы источающего «византийское благолепие» и признающего лишь «бессловесность», может быть здесь речь? Напротив, здесь налицо вполне определённая и достаточно ярко выраженная социальная активность масс, которые оказались способны своими действиями повлиять на власть в нужном для них направлении.
Причём характерно то, что готовность к уступкам проявила тогда центральная власть – царь, а высшее боярство своим своекорыстием провоцировало эксцессы.
1 сентября 1648 года был созван Земский собор для выработки нового свода законов. В его работе участвовал и Морозов, 22 октября вернувшийся в Москву и вновь принявший на себя бразды текущего правления. При выработке статей нового Уложения использовались и материалы «челобитных» «азовского» Собора 1642 года…
Соборным Уложением 1649 года окончательно оформилось крепостное право, была усовершенствована судебная система и впервые вводилось понятие государственного преступления. Принципиально более глубоко и широко была структурирована система управления. Разделение слобод в посадах на «чёрные» и «белые» было уничтожено, и всё население посада обложено податями и повинностями в пользу государства. Уложение 1649 года стало основным сводом государственных законов России на почти 200 лет – лишь в 1835 году появился манифест императора Николая I о введении в действие «Свода законов Российской империи».
Административная система Алексея Михайловича с её почти семьюдесятью приказами стала вершиной допетровской России и была уже весьма разветвлённой и отлаженной. При содействии царя в 1653 году принимаются Таможенный, а в 1667 году – Новоторговый уставы, способствовавшие развитию внутренней и внешней торговли. Поощрялось развитие промышленности, в России, действовали железоделательные, поташные, стекольные заводы, солеварни, имелось кузнечное, кожевенное, полотняное, мыловаренное производство…
И всё это происходило по-прежнему в атмосфере не «безгласия» и социальной инертности. Напротив, сама динамика государственного развития в условиях разделённого общества программировала волнения. Последним крупным городским выступлением на Руси стал так называемый «Медный бунт» – восстание москвичей летом 1662 года. Россия вела тогда войны с Польшей и Швецией за возврат русских земель и выход к Балтике. Государственные расходы были огромными, налоговое бремя сильно возросло. С 1654 года правительство стало прибегать к выпуску неполноценных серебряных денег, перейдя затем к «медному» обороту. При этом налоги и подати принимались только в серебряной монете.
В ночь на 25 июля 1662 года по Москве были расклеены воззвания, обвинявшие бояр в злоупотреблениях и призывавшие к восстанию. Сам этот факт свидетельствует об основательной предварительной подготовке, а то, что восстание по набатному колоколу сразу приобрело массовый характер, только подтверждает заранее обдуманный план.
Восставшие двинулись в царскую резиденцию в Коломенском, и царь вынужден был вступить в переговоры с ними. Однако на этот раз Алексей просто выигрывал время – после подтягивания войск Медный бунт был жестоко подавлен – было схвачено несколько тысяч человек, многие из которых были казнены или клеймены и приговорены к вечной высылке в Сибирь.
Жёсткие меры объяснялись в немалой мере военным временем, однако само усиление классовой борьбы было объективной реакцией на нежелание прежде всего боярства смягчать социальный гнёт.
Пиком социального противостояния оказалась крестьянская война 1667–1771 года под руководством Степана Разина … Это мощное явление социальной жизни до-петровской Руси не было, конечно, однозначно только классовым – элемент разгула в нём присутствовал, да и о прогрессивном потенциале «разинщины» говорить вряд ли можно – практических результатов в смысле облегчения положения крепостных она не дала. Однако вполне массовый и вполне крестьянский характер восстания Разина доказывает не «разбойный», а социальный его смысл. Недаром восстание было подавлено царскими войсками с исключительной жестокостью. Сам Разин 6 июня 1671 года был в Москве четвертован.
Должных выводов российская элита из событий, впрочем, не сделала. Крепостнический режим усиливался и далее…
За полтора века до «разинщины» германские феодалы не менее кроваво подавили выступление крестьянского «Союза Башмака» под руководством Томаса Мюнцера. И социальный гнёт тогда в Германии тоже был усилен – по уровню социальной тупости германские феодалы уступали только русским феодалам. Но даже немцы постепенно умнели, и лишь русская элита проявляла непреходящую социальную близорукость, объясняемую особой жадностью и неумением понять суть времени.
Тем не менее, Русское государство жило и расширялось. В частности, Алексей Михайлович пошёл на такой важнейший в истории России шаг, как воссоединение Украины с Россией в 1654 году. Этот акт был санкционирован 1 октября 1653 года последним в русской истории Земским собором. А в 1654 году, на Переяславской раде, Богдан Хмельницкий объявил о воссоединении Украины (пока только Левобережной) с Россией.
Забегая вперёд, можно отметить, что усиление России, её последующие успехи в противостоянии с Польшей и Швецией снизили накал польско-украинских страстей, и анти-польские народные выступления, до этого почти постоянные, утихли почти на сто лет. Но в 1768 году Правобережную Украину (ещё остававшуюся под Польшей) потрясла Колиивщина, воспетая бессмертным Шевченко. В 1832-35 году на Подолии и Волыни польских панов бил Устим Кармалюк (1787–1835). Правобережная Украина тогда уже входила в состав России, и Кармалюк боролся не против русского царя, а против польского панства. Да, царская власть его ловила и отдавала в солдаты (и иначе, конечно, поступать не могла), но жизнь его оборвала польская, панская предательская пуля…
Движение Кармалюка оказалось последним крупным выступлением украинского народа против польских угнетателей, но никогда украинский народ не восставал против Москвы. Да, например, Юрко, сын освободителя от панства – Богдана Хмельницкого, подписывал в 1660 году Слободищенский трактат, возвращавший Украину под власть Польши… Ну и что?
В истории Украины бывало и не такое…
Можно ли в ней найти примеры вождей, боровшихся против засилия Польши? Можно! Например, гетман Дорошенко (1627–1698). Ещё полковником у Хмельницкого он участвовал в освободительной войне украинского народа против польско-шляхетского владычества, выполнял дипломатические поручения Богдана. Но в той же истории отыскивается и немало украинских вождей, которые тянулись под власть польского короля. Например – гетман Дорошенко…
А есть в истории Украины и пример вождя, захватившего гетманскую власть уже при помощи крымских татар и отдавшего Украину турецкому султану. И звали его… Петро Дорошенко!
И, конечно же, в украинской истории есть много вождей, близких Московскому государству, например – всё тот же гетман Пётр Дорофеевич Дорошенко. В 1676 году – в царствование Фёдора Алексеевича, он пришёл с повинной к русскому правительству, и был… назначен в Вятку воеводой.
В 1684 году Дорошенко получил во владение пять селений близ Волоколамска и тысячу дворов в селе Ярополче, где в 1698 году (уже при царе Петре) мирно скончался.
«До булавы треба головы», – говорили тогда на Украине. У Богдана Хмельницкого было и то, и другое. Увы, после его смерти на Украине началась обычная российская история: нет головы, нет и дела… Украинская элита оказалась на переломе истории украинской ветви русского народа не более национальной, чем немалая часть великорусской элиты. Историк украинского казачества Дмитрий Яворницкий пишет:
«После смерти Богдана завелись честолюбцы (это написано не в 2015 году, а в конце XIX века. – С.К.), преследовавшие свои личные интересы, и неудивительно, что и во всей Малороссии настали в это время такие раздоры, смуты и междоусобия, вследствие которых Украйну того времени можно назвать “ярмаркой самолюбий”, а властных лиц ее “самопожирающими драконами”…
Самим народом эпоха после Богдана Хмельницкого метко названа “Руиной”… Раздоры шли, однако, не от большинства или народной массы, а от меньшинства, “властных” или “значных” лиц и высших духовных особ Украйны: тогда как масса украинская тяготела к России, “значные” лица и духовные особы, воспитанные в польском духе, тянули, за немногим исключением, к польским порядкам и польской жизни…
