Уильям Аллен - Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921
К 23-му числу Огановский наконец осознал всю серьезность положения, в котором он оказался. Он приказал Шарпантье немедленно выдвигаться с двумя своими драгунскими полками на Малазгирт. Шарпантье вышел из Татвана и 25 июля приблизился к Малазгирту, как раз в тот момент, когда турки уже подходили к этому городу с запада, юго-запада и юга. Их с трудом сдерживал русский арьергард. Решив, что он явился слишком поздно, Шарпантье вдруг повернул назад и отступил к Адилджвевазу, куда прибыл в ночь с 25 на 26 июля.
Назарбеков с 5-й Кавказской стрелковой дивизией и тремя пластунскими батальонами 24 июля оставался в Пурхусе, а на следующий день отошел в Адилджвеваз.
Это был момент полной дезорганизации в русском командовании. На левом фланге 22-й пластунский батальон отражал наступление турок к северу от озера Назик и с боями отошел сначала на Абду, а затем к Малазгирту. В свою очередь, войска Назарбекова отошли упорядоченно, без нападений и преследования со стороны противника. На южном берегу озера Ван, проинформированный, что Шарпантье уже оставил Татван, Трухин с двумя Армянскими дружинами, нерчинскими казаками и одной батареей на конной тяге отступил на восток по южному берегу озера. Турки не стали его преследовать; 26 июля он добрался до Севана, а через три дня – до Бастана и Вана. 4 августа оккупационный отряд Николаева и колонна Трухина[144] покинули Ван. Они ушли через персидскую границу в Дилман.
Малазгирт: второй этап сражения, 20–26 июля 1915 г.
Таким образом, весь русский левый фланг успешно отступил; Огановский, центр и правый фланг которого были уже сильно потрепаны двухнедельными боями, принял на себя всю силу турецкого удара на Малазгирт. Вокруг последнего у Огановского теперь было только 15 батальонов, один полк драгун и несколько казачьих конных подразделений[145], общей численностью около 15 тыс. бойцов, против по крайней мере пяти турецких пехотных дивизий и одной кавалерийской дивизии. Большая часть этих войск была совершенно свежей. Явное замешательство командования привело в угнетенное состояние даже лучшие части, и беспорядок перекинулся и на тыл, где донские пешие батальоны продолжали свой бесконечный бой.
22 июля о серьезности положения Юденича проинформировал генерал-квартирмейстер Томилов, отправленный в Малазгирт для выяснения обстановки. Начальник штаба генерала Огановского генерал Рябинкин был немедленно заменен генералом Мдивани, и Томилов встретил его в Алашкерте по пути в Малазгирт. Но битва за этот город была уже проиграна, и спасать его было уже поздно – его оставили 26-го числа. Томилов и Мдивани попытались организовать сопротивление на перевале Килич-Гедик и в районе Хамура, но боевой дух войск с каждым днем отступления все больше падал. Все обозы снабжения 66-й дивизии потеряли (хотя артиллерию удалось спасти), а дороги были забиты тысячами армянских беженцев со своими повозками и скотом. 31-го числа Томилов доложил, что шансов остановить отход IV Кавказского корпуса нет. Битва за Малазгирт обернулась серьезным поражением. К 2 августа русские на равнине Алашкерт отступили по всему фронту, а турки входили в нее широким фронтом.
Глава 25
Вторжение Абдул-Керима в долину Алашкерт и контрманевр Юденича, август 1915 г.
Новости о победе под Малазгиртом произвели в Стамбуле огромное впечатление. Обстановка на полуострове Галлиполи в июне и июле была напряженной. Турецкое контрнаступление в мае провалилось, и, хотя союзники не слишком многого добились, в последующие два месяца они продолжали свои атаки, и потери турок росли: они потеряли 58 тыс. человек с середины мая до середины июля. Победа при Малазгирте породила определенный оптимизм в кругах турецкого правительства, и вице-генералиссимус решил, что провалившийся план пантуранского наступления стоит возродить. Возможно, командующий 3-й армией, Махмут Камиль-паша, имевший репутацию человека проницательного и осторожного, был способен понять границы возможностей, которые открылись для турок в ходе контрнаступления в долине Мурат. Однако группировка на правом фланге 3-й армии, объединенная под командованием Абдул Керима, была фактически независима от Генштаба в Эрзеруме и получала приказы непосредственно из военного министерства в Стамбуле. Таким образом, Абдул Керим, ослепленный своей победой и пользуясь сильной поддержкой Энвера, готовился не только занять долину Алашкерт, но и преследовать отступавших русских до самого Аракса.
Впрочем, это было совсем не простой задачей. В оперативном районе между берегами озера Ван – на юге, Бингёл-Дагом – на западе и Шариан-Дагом – на востоке Абдул Керим имел 7 пехотных дивизий или 9, если включить сюда жандармские батальоны, и одну дивизию XI корпуса, шедшую к Хинису. Это была значительная сила, несмотря на то что реальная численность всех дивизий составляла всего 7 тыс. человек. Но Абдул Керим, планируя наступление через Агри-Даг и вторжение на российскую территорию за Араксом, думал о защите своих коммуникаций в долине Мурат и долине Алашкерт. Ему нужно было прикрывать район озера Ван и пути на Хинис, шедшие через Шариан-Даг, а именно дорогу из Тахира (находившегося в руках русских), которая шла по перевалу Миргемир и спускалась к Решю, где она разветвлялась на две дороги – в Хинис и долину Мурат.
36-ю дивизию с несколькими жандармскими батальонами и нерегулярными частями турки оставили для защиты подходов к Битлису по северному и южному берегам озера Ван, а одну дивизию IX корпуса (29-ю) перебросили на перевал Миргемир. Под Хинисом ее сменила прибывшая туда дивизия XI корпуса. С пятью оставшимися пехотными дивизиями[146] и 2-й кавалерийской дивизией, при поддержке курдской конницы, Абдул Керим сумел бы прикрыть свою новую передовую базу в долине Алашкерт и в то же самое время пойти в наступление через Агры-Даг. Поскольку русские резервные войска могли выступить одновременно на Каракилисе из Тахира (с запада) и из Диядина (с востока), Абдул Керим, естественно, не мог передвинуть к северу через перевал Ахталар более трех пехотных дивизий. Их оказалось бы недостаточно для большого наступления, даже притом, что войска Огановского понесли большие потери, и их боевой дух после поражения под Малазгиртом и последовавшего за этим длительного отступления сильно упал. Русские могли с легкостью выставить 10–15 тыс. свежих солдат, чтобы усилить Огановского и организовать оборонительную позицию на Агры-Даге и на берегах Аракса с числом бойцов по крайней мере равным тому, которое Абдул Керим мог перебросить через Ахталар.
Возможно, все очень скоро стало понятно Абдул Кериму, поскольку его наступательный порыв быстро угас. 2 августа Каракилисе заняли турки. На следующий день их пехота и кавалерия преследовали отступавшие русские колонны по дороге, шедшей из Каракилисе в Верхний Дараби, а одна турецкая дивизия двинулась в сторону города Алашкерт. 4 августа передовые части турок приблизились к перевалу Ахталар, где Огановский приготовился удерживать оборонительную позицию. Однако турки не стали ее атаковать и, похоже, занялись своими флангами. Только небольшие отряды курдов пересекли границу по тропам в районе озера Валик.
Юденич, проинформированный 4 августа Огановским об осторожности турок, решил, что Абдул Керим намеревался захватить оборонительные позиции у Шариан-Дага и в ущелье Мурат. Поэтому он отдал приказ начать контрманевр, который готовил с 30 июля: Юденич планировал не только разбить турок, но и перерезать пути к отступлению для всех войск, вошедших в долину Алашкерт.
Операции в долине Алашкерт. 1915 г.
С того дня, когда Малазгирт был оставлен (26 июля), Юденич понял, что разбросанные войска Огановского будут вынуждены отступать по долине Алашкерт. Огановский не однократно обращался к нему с просьбой о подкреплениях, но с развитием событий главнокомандующему все меньше и меньше хотелось отправлять на помощь своему незадачливому подчиненному скудные подкрепления, которые могли запросто влиться в отступавшие войска и попасть под их деморализующее влияние.
Он предпочел подготовить независимый контрманевр, сосредоточив мощный стратегический резерв в Тахире. К 30 июля Юденич имел в этом регионе 20 батальонов пехоты, 36 сотен и 36 орудий на конной тяге – все это под командованием генерала Баратова[147].
Детали плана контрманевра держали в полном секрете. Они были известны только генералу Баратову и его начштаба полковнику Эрну. Огановскому о плане Юденича не сказали ни слова, а все его запросы о подкреплениях аккуратно отклонялись. Командующего IV Кавказским корпусом только попросили вести сдерживающие бои на перевале Ахталар, и еще ему сказали, что если, в силу обстоятельств, ему придется отступать к Араксу, то он может быть уверен, что главнокомандующий предпримет все необходимые меры. В то же самое время Юденич настоял на ускорении передвижения тех рассеянных частей IV корпуса, которые отошли от озера Ван на Диядин через перевал Тепериз. Генерал Шарпантье с 26 июля двигался с двумя драгунскими полками, входившими в состав этих войск (Северским и Нижегородским), от Адилджвеваза через Бегри-Кале и Тепериз к Диядину, куда он прибыл 1 августа. По приказу Огановского он продолжил свой марш на запад, к долине Алашкерт, а 3 августа был у Тасли-Чай-Суфлы, в 30 км от Каракилисе. Здесь он должен был дождаться пехоты генерала Назарбекова, который продвигался медленнее по тому же самому пути. Назарбеков прибыл в Тасли-Чай только 8-го числа, когда контрманевр Юденича был уже в полном разгаре.
