Виталий Павлов - Тайное проникновение. Секреты советской разведки
Сам по себе этот изменник нанес относительно несущественный ущерб внешней разведке и в целом нашему государству. С чисто профессиональных разведывательных позиций он знал мало о конкретной деятельности внешней разведки, так как в основном за свой недолгий стаж работы в органах безопасности на собственно разведывательном участке находился менее трех лет. Все остальное время он либо учился, либо занимался контрразведывательным обеспечением по линии так называемой работы «по советской колонии», в том числе два года из трех лет в ПГУ.
Лишь короткое время, менее года, перед выездом в Финляндию в 1960 году он имел дело с особо секретными документами в информационной службе внешней разведки и благодаря хорошей зрительной памяти помог западным спецслужбам раскрыть очень ценного агента в НАТО Ж. Пака и дать наводящие сведения на другого ценного агента в той же организации — Хэмбелтона. Последний агент, правда, был полностью раскрыт много лет спустя. Оба этих агента, выданные Мутантом, описаны в разделе, касающемся операций ТФП в НАТО.
Других существенных сведений для передачи американцам у Мутанта просто не было. Но были огромная, непомерная амбиция, желание играть «большую» роль и пожирающий его страх возмездия со стороны КГБ плюс тщеславная самоуверенность: мол, только он один понимает значение советской угрозы для Запада, от которой он призван его спасти.
Его параноическое убеждение превратилось в настоящую бомбу замедленного действия, приведшую к настоящему внутреннему разгрому опытных кадров ЦРУ и срыву операций этой разведки против Советского Союза и его специальных служб.
Его идефикс о повсеместном проникновении советских «кротов» в западные спецслужбы вызвали хаос и настоящую панику не только в ЦРУ, но захватили, хотя и в меньшей мере, также британскую СИС, французскую СДЕСЕ, отчасти канадские и скандинавские службы безопасности.
О роли Голицына-разрушителя если не всей оперативной деятельности, то, по меньшей мере, уверенности в штабах этих западных служб в течение полутора десятилетий довольно откровенно писали западные специалисты и мемуаристы из числа бывших сотрудников разведок, такие, как Чапмэн Пинчер, и многие другие (Пинчер Чапмэн. Предатели. Анатомия измены. Нью-Йорк, 1987; Их ремесло — предательство. Нью-Йорк, 1981).
Очень обстоятельно раскрыл этот период внутреннего разброда, неуверенности и всеобщей подозрительности в ЦРУ Арнульф Конради в статье о Дж. Энглтоне (Конради А. Жизнь и смерть Джеймса Хесиса Энглтона, который боролся с КГБ. Франкфуртер Алльгемайне магазин. 1992, март).
Много внимания уделили положению в ЦРУ и роли Мутанта Брук-Шеферд в упоминавшейся уже книге о перебежчиках (Брук-Шеферд Г. Штормовые птицы. Нью-Йорк, 1992), а также Тьерри Волтон (Вольтон Т. КГБ во Франции. М., 1993).
Всю широту и глубину последствий сотрудничества начальника контрразведки ЦРУ Дж. Энглтона с Мутантом показал в своем, я бы сказал, исчерпывающем анализе этой ситуации опытный американский специалист по ЦРУ Дэвид Уайз в книге «Охота на кротов».
Будучи знаком со всеми основными источниками, посвященными на западном книжном рынке Мутанту, я раскрыл для себя много новых сторон «проблемы этого перебежчика», чья измена обернулась не столько для нас, сколько для десятков американских опытнейших разведчиков настоящей трагедией.
Были выведены из строя многие из тех, кто долгие годы боролся против внешней разведки, их карьеры были поломаны, у многих разрушены семьи, а сами они уволены из ЦРУ.
В этом была, как это ни парадоксально, исключительно большая польза, которую для советских специальных служб принесла измена Мутанта.
Именно поэтому, несмотря на крайне негативное отношение к самому факту совершенной Мутантом измены, с большим удовлетворением рассказываю о его «деяниях» в лоне западных спецслужб, которые он, не ведая и помимо своей воли, совершил на пользу советских спецслужб и нашего государства. И, добавлю, совершить которые не смог бы ни один наш настоящий «крот», будь он хоть семи пядей во лбу.
Черное двадцатилетие ЦРУ
Начальник контрразведки ЦРУ Джеймс Энглтон работал в этой службе с момента ее создания в 1947 году, когда он перешел в нее из расформированного после окончания войны Управления стратегических служб (УСС). Во время войны, в 1944 году, Энглтон возглавлял контрразведывательные операции УСС в Италии.
В ЦРУ всего за шесть лет Энглтон достиг поста главного контрразведчика этой службы и с 1954 года в течение двадцати лет бессменно руководил всеми контрразведывательными операциями и обеспечением безопасности ЦРУ.
По своему характеру и воспитанию, как пишет о нем А. Конради, он отличался конспиративностью и «безмерной подозрительностью», которая соответствовала его вере во всемогущество КГБ.
К 1954 году, «тридцати трех лет от роду, он стал, по существу, вторым, а во многих отношениях — первым человеком в ЦРУ».
Развернувшаяся в те годы в США «охота на ведьм», возглавленная сенатором Маккарти, полностью соответствовала настроениям Энглтона.
С назначением директором ЦРУ Аллена Даллеса между ним и Энглтоном быстро установились доверительные отношения, открывающие дверь директора для Энглтона в любое время. Приход в ЦРУ в 1966 году последователя Даллеса, директора Ричарда Холмса, возглавлявшего ЦРУ до 1974 года, дружба с которым была продолжением дружеских отношении Энглтона с А. Даллесом, дал ему почти неограниченные возможности для расширения службы контрразведки и усиления его власти в аппарате ЦРУ. Энглтон практически вышел из-под всякого контроля. В 60-е годы его авторитет был так велик, что он свободно распоряжался гигантскими денежными средствами ЦРУ.
Как отмечает Д. Уайз, Энглтон имел большую власть над пятью директорами ЦРУ — Уолтером Беделлом Смитом, Алленом Даллесом, Джоном Маккоуном, Уильямом Рэйборном и Ричардом Холмсом.
Но всех этих обстоятельств было еще недостаточно для проведения в жизнь «доктрины Энглтона» о вездесущем КГБ, которой еще предстояло ввергнуть не только само ЦРУ, но и секретные службы важнейших стран Запада в смятение и саморазрушительную охоту за вражескими агентами (Конради А. Жизнь и смерть Джеймса Хесиса Энглтона, который боролся с КГБ/Франкфуртер Алльгемайне магазин. 1992, март). И своеобразным катализатором этого процесса явился изменник Мутант, представший перед Энглтоном в начале 1962 года со всеми своими не менее параноическими идеями.
Мутант поступил в распоряжение советского отдела ЦРУ, но несколько месяцев работы с ним мало что ценного могли дать ЦРУ о конкретной деятельности внешней разведки. Сам Мутант был крайне недоволен такой «рутинной» работой, засыпал руководство ЦРУ всевозможными жалобами, претендовал на прием его лично директором ЦРУ. Так он мог бы и остаться на положении рядового перебежчика.
После допросов в ЦРУ, затем в ФБР Мутант забеспокоился, что его могут забыть. Он выдвинул тезис о наличии «кротов» КГБ в британских спецслужбах и попросил направить его к ним для дачи сведений. Там он сумел в течение четырех месяцев водить СИС от одного подозреваемого в качестве «крота» к другому, помог бросить тень на руководителей МИ-5, сначала заместителя начальника этой службы Грэма Митчелла, затем на самого начальника сэра Роджера Холлиса. Эти подозрения долгие годы сопровождали их вместе с неоднократными допросами, установкой за ними наблюдения и другими малоприятными последствиями.
После возвращения Мутанта из Англии, как только он заговорил о «кротах», внедренных КГБ в ЦРУ, которых он страшно боялся, Энглтон почувствовал в нем родственную душу.
Так, по словам Конради, «союз» спекулятивной фантазии Мутанта с антишпионской паранойей Энглтона во многом предопределил начало «охоты на ведьм» в ЦРУ и дружественных разведках.
Могу повторить то, что говорил об операции «трех карт» в связи с К. Филби и его отношениями с Энглтоном. Факт измены Западу такого человека, являвшегося кумиром для Энглтона со времени войны, когда он впервые, в 1944 году, познакомился с ним, мог только утвердить Энглтона в том, что КГБ и его внешняя разведка проникли во все поры не только ЦРУ, а всего государственного аппарата США.
Об этом твердил ему и один из его помощников, бывший сотрудник ФБР Билл Харви, который в 1945 году допрашивал Элизабет Бентли, оклеветавшую перед ФБР более 100 служащих американских государственных учреждений.
Итак, Мутант вернулся в США, где Энглтон широко раскрыл ему свои объятия, и с этого момента началось самое тесное сотрудничество «двух рыцарей «холодной войны». К чему это привело ЦРУ — очень детально и с богатыми фактологическими подробностями представил Уайз в своем труде «Охота на «кротов».
Обращаю внимание читателя на основные «достижения» Мутанта, пользовавшегося необычайно действенным влиянием на образ мыслей Энглтона.
