Уильям Аллен - Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921
Торопливая и вместе с тем истерическая и беспорядочная реорганизация турецкой армии представляла собой разительный контраст с систематической и очень эффективной работой, проведенной генералом Юденичем и его штабом. Однако необходимо отметить, что их задача была проще, чем у турецких военачальников; поскольку реорганизовать небольшую по численности армию в ограниченном и хорошо подготовленном передовом районе – это совсем не то, что перестроить вооруженные силы огромной, неразвитой и в чем-то хаотичной империи.
Юденич уже давно осознавал необходимость упростить громоздкую машину управления Кавказской армией. Он уехал из Тифлиса и создал свой полевой штаб, в котором работали 15–20 офицеров. Первоначально его усилия были направлены на восполнение потерь, понесенных во время зимней кампании. Благодаря тому что было призвано большое число резервистов со всего Кавказа (а многие прибыли из России), ему удалось к концу февраля восстановить полный состав I Кавказского и II Туркестанского корпусов. А в марте Туркестанский корпус, переведенный в тыл для реорганизации, уже смог занять позиции у Ольты[116].
Следующим шагом стало создание новых частей. 3-я Кавказская стрелковая дивизия, которая прекрасно зарекомендовала себя под командованием Бабаева, отбыла в Европейскую Россию вместе с 1-й и 2-й пластунскими бригадами и 20-й пехотной дивизией. Таким образом, Юденич лишился 43 батальонов, но он поспешил заменить их и вскоре имел наготове 17 новых стрелковых батальонов[117].
Эти батальоны укомплектовали казаками[118].
Не хватало еще 16 батальонов, которые Юденич частично восполнил за счет увеличения числа ополченцев[119]. Казацкие земли поставляли также множество кавалерийских частей «третьего призыва», частично в виде отдельных сотен (17). В то же самое время с Западного фронта возвратилась Кавказская кавалерийская дивизия (три драгунских и один казачий полк) вместе со 2-й и 3-й Забайкальскими казачьими бригадами. По сравнению с 108 батальонами и 117 сотнями, имевшимися у Юденича в декабре 1914 г., теперь у него было на 10 пехотных батальонов меньше, зато количество конных частей удвоилось. Русская артиллерия тоже усилилась – 340 орудий против 300, существовавших ранее. Были созданы новые дивизионы, и прибыли новые батареи на конной тяге.
В численном отношении Кавказская армия теперь стала сильнее, чем в начале боевых действий, несмотря на то что в Россию были отосланы 50 тыс. солдат для формирования 7-й армии. К лету Кавказская армия имела 130 тыс. человек пехоты и 35 тыс. конников. Около 100 тыс. бойцов было взято из резервистов. Благодаря им удалось восполнить потери и сформировать новые части. Еще 160 тыс. оставалось для покрытия будущих потерь и обеспечения личным составом служб тыловых и внутренней безопасности.
Юденич, как и другие командующие, уделял огромное внимание снабжению войск всем необходимым: продуктами питания, обмундированием и топливом. Последние два пункта являлись особенно важными в сложных климатических условиях Кавказа – и были значительно улучшены. Кроме того, отремонтировали дороги, значительно расширили сеть полевых телефонов и телеграфных аппаратов. В больших количествах были собраны лошади, мулы и буйволы для использования в качестве транспорта. Для этого использовались даже верблюды[120].
От Карса до Мерденика проложили узкоколейную железную дорогу – «дековиль» – для обеспечения поставок снаряжения и продовольствия в район Ольты, а другая такая же ветка проходила вдоль главной железной дороги от станции Сарыкамыш до Караургана. Позже, когда на участке Северной дороги, шедшей в Архангельск, была произведена замена узкой колеи на нормальную, ее старые рельсы и локомотивы использовали для новой узкоколейки, соединившей станцию Шахтахтия на дороге Ереван – Джульфа с долиной Алашкерт.
Юденич и его штаб приложили много усилий, чтобы сделать Кавказскую армию мобильной, насколько это позволяли условия: «железнодорожная армия», базировавшаяся в новых индустриальных районах Закавказья, уже стояла на рубежах, которые окружали дальние крепости Анатолии. Юденич наилучшим образом использовал несколько месяцев передышки, которую подарили русской армии победа при Сарыкамыше и британская атака на берега Галлиполи. Общая обстановка сложилась так, что благоприятные условия для наступления русских могли появиться не раньше осени. Но уже поздней весной Кавказская армия была достаточно сильной, чтобы проводить ограниченные операции с целью выравнивания своей линии фронта и подготовки полномасштабного наступления.
Глава 23
Фланговые операции на Кавказском фронте, январь-март 1915 г.
После вторжения Энвера на территории, принадлежавшие России, среди мусульманского населения кавказских пограничных областей начались волнения. В долинах Чороха и Ольты-Чая существовало множество смешанных общин: в городах Артвин, Ардануч, Ардаган и Ольты преобладали христиане (армяне), а в сельской местности было больше мусульман. Последние включали в себя группы грузинского происхождения, вроде лазов, аджаров и тюрок, а также остатки старых татарских орд. Мусульманами были и черкесы, которые поселились там после 1864 г., на территории тогдашней Турции. Независимо от своего происхождения, все мусульмане были склонны помогать туркам, особенно когда они захватывали территории, на которых жили эти народности. Черкесы Верхнего Сарыкамыша упрямо защищали свои каменные сакли, сражаясь на стороне турецких аскеров, а нищие обитатели высокогорий снабжали скудной пищей дивизии Хафиз Хакки во время их отчаянного марша через горы Аллахуэкбер.
Впрочем, эти союзники оказывали туркам лишь моральную поддержку, но оправдать пантуранские надежды вице-генералиссимуса не могли. Маленькие разрозненные отряды вооруженных людей, куда входили местные жители, заняли территорию к северу от Ольты и в районе Пософ-Чая, где в 1828 г. более многочисленное ополчение Ахмет-бея Химшиашвили угрожало Ахалцихе. Более активными были банды, пришедшие со стороны турецкой границы: лазы с прибрежных районов Понтийских Альп и дикие курды из Дерсима, которые шли вниз по течению Чороха и Ольты-Чая.
Лишь немногие из этих нерегулярных формирований смогли удержать позиции под Ардаганом, когда калитинские казаки подошли к городу; большинство из них предпочли вовремя убежать через Яльнизчам-Даг, предоставив аскеров Штанге своей судьбе. После повторного взятия Ардагана бригада Истомина (с тремя батальонами генерала Генике, которые составляли начальный гарнизон Ардагана) выдвинулась по дороге в Артвин. Перевал через Яльнизчам-Даг был занят после нескольких стычек, и Истомин медленно продвигался к Ардагану. Однако в феврале его бригада вместе с двумя полками 20-й дивизии получила приказ вернуться в тыл и подготовиться к переброске в европейскую часть России. В то же самое время три пластунских батальона бригады Генике включили в состав II Туркестанского корпуса. В этих обстоятельствах восстановление внутренней безопасности в долине Чороха и возвращение Артвина было поручено генералу Ляхову, который теперь командовал войсками Батума[121].
Генерал Ляхов, энергичный офицер, обладавший вспыльчивым характером, получил приказ в начале января изгнать противника из бассейна Чороха и отбросить его от Батума как можно дальше по побережью. Ляхов имел всего 12 батальонов с 8 орудиями и 2 дружины грузинского ополчения[122]. Огромная площадь региона и труднопроходимый характер местности потребовали от этих небольших войск огромных усилий.
Турецкие регулярные войска в этом регионе имели около 1,5 тыс. бойцов, которые пережили разгром под Ардаганом, и два или три батальона пограничной охраны. Число бойцов в нерегулярных формированиях, как всегда, было непостоянным, оно менялось в зависимости от обстановки на данный момент. Когда Ляхов начал свои операции, в районе Артвина и Ардануча находилось 3–4 тыс. аджаров. Около 5 тыс. лазов, которых Штанге выдавал за Грузинский легион, размещались в порту Хопа. На побережье турки имели лишь 8 орудий; в течение марта – апреля два или три регулярных батальона прибыли туда в качестве подкрепления. У Ляхова было около 10 тыс. регулярных солдат и 5 тыс. ополченцев – вполне достаточно, чтобы противостоять 10 тыс. бойцов противника, которые по большей части входили в состав нерегулярных формирований. Ляхов начал наступление вдоль побережья позади устья Чороха в первую неделю января. Этот район представляет собой серию лесистых утесов с крутыми скалами, нависающими над морем. Утесы разделены глубокими ущельями – очень удобная позиция для обороны. В то же время близость моря позволяла кораблям вести продольный огонь по каждой отдельной позиции. Тем не менее адмирал Эберхардт отказался отправить в Батум военные корабли, поскольку считал этот порт неподходящим для базы и открытым для обстрела с «Гёбена» и «Бреслау».
