Алексей Пишенков - Последний бой. Кто освободил Прагу?
Британские трения с американцами по политическим вопросам будущего Германии и Чехословакии проходили еще даже тогда, когда расстояние между Восточным и Западным фронтами на немецкой территории уменьшилось настолько, что координация действий войск с обеих сторон была уже просто функционально необходима, так как со дня на день они могли просто встретиться буквально лицом к лицу.
Поэтому 21 апреля 1945 года генерал Дуайт Эйзенхауэр сообщил в Москву, что во избежание недоразумений останавливает свои войска на линии от реки Эльба на севере к реке Мулде и Рудным горам (Крушные горы, в чешском варианте) на границах Чехии на юге, далее описал план действий союзников в Баварии, Австрии и на севере Германии, а также попросил без промедления ознакомить его с планами советских войск в указанных регионах. Ответом ему была информация о том, что планом Красной Армии является захват Берлина, очищение от противника восточного берега Эльбы к северу и югу от немецкой столицы, а также ликвидация крупной группировки немецких войск в долине реки Влтава, являющейся притоком Эльбы, на берегах которой расположена и чешская столица. Хотя прямо название города Прага и четко записанная необходимость его штурма советскими войсками в изначальном документе и отсутствовало, тем не менее из контекста это выходило. Несмотря на это американское высшее военное командование в Европе продолжали засыпать английские предложения по «решению чехословацкого вопроса». Двадцать восьмого апреля 1945 года начальник Генерального штаба вооруженных сил США генерал Джордж Маршалл писал Эйзенхауэру: «…британцы предлагают продолжать продвижение в Чехословакию, в случае если это не будет мешать или отдалять окончательный разгром Германии…», а также «…я лично, невзирая на все последствия в обеспечении, тактике или стратегии, не хотел бы рисковать американскими жизнями ради чисто политических целей. Чехословакия должна быть очищена от немецких сил, а мы это можем сделать совместно с русскими…»
Эйзенхауэр, естественно, согласился со своим начальником Генерального штаба, а в ответ сообщил, что его главными направлениями являются немецкий город Любек (то есть не пустить русских в Данию) и австрийский Линц (чтобы отрезать немцев от мнимой «Крепости Альпы»).
А так командующим союзническими экспедиционными силами в Европе было принято «соломоново» решение – Берлин, в соответствии со всеми договоренностями между востоком и западом, остался целью Красной Армии, а армия генерала Паттона не останавливалась на старых чешско-немецких границах, а продвигалась на восток до линии Карловы Вары – Пльзень – Чешские Будейовице, захватывая с запада Судетскую часть Германии, являвшуюся до 1938 года еще чехословацкой территорией. Здесь, в ближайшем месте примерно на расстоянии восьмидесяти километров от чешской столицы, американская армия должна была остановиться до дальнейших приказаний. Паттону, в подчинении которого к началу мая 1945 года находилось уже около полумиллиона человек, также еще раз специально намекнули «сверху», чтобы он ни в коем случае не пытался провоцировать русских несанкционированным продвижением вперед, но, с другой стороны, и разместил свои силы так, что при необходимости можно было бы оперативно выдвинуться в направлении на Прагу.
В Москве также знали о нажиме со стороны англичан на военное командование западных союзников. Лондонская резидентура сообщала, что если, в соответствии с британским планом, Прагу освободит не Красная Армия, а англо-американские войска, это может сильно отразиться на послевоенной политической ориентации Чехословакии. В связи с этим первого мая 1945 года Ставка Верховного Главнокомандования во главе со Сталиным приняла решение о проведении Пражской операции силами Первого Украинского фронта генерала И. С. Конева, который должен был в срок до третьего мая закончить ликвидацию немецкой 9-й армии, окруженной у Люкенвальде, вычистить от противника свой участок берлинского фронта и развернуться в южном направлении, в Чехию. На следующий день приказ к наступлению на Прагу получил и командующий Вторым Украинским фронтом А. И. Еременко, к чешской столице его войска должны были подойти по плану не позднее середины мая, а на их пути при этом находилась все еще полностью боеспособная большая часть немецкой группы армий «Центр» численностью около девятисот тысяч человек под командованием убежденного нациста фельдмаршала Шернера.
К началу мая 1945 года, в момент получения нового приказа, и Первый и Второй Украинские фронты находились еще на расстоянии более трехсот километров от чешской столицы, причем части Первого еще сражались в предместьях Берлина, а Второй с трудом преодолевал все еще сильную немецкую оборону на всем своем пути.
Рано утром четвертого мая 1945 года вышел первый официальный приказ маршала Конева войскам его фронта к проведению быстрого удара по обоим берегам реки Эльба с целью уничтожить группировку противника в районе Дрезден – Горлитц, а потом двигаться в направлении города Праги. Главные ударные силы наступления, включающие в себя также и две танковые армии генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко, должны были быть готовы к атаке шестого мая, достигнуть Праги планировалось на шестой день операции, то есть двенадцатого мая 1945 года.
По стечению обстоятельств, в тот же самый день окончательное решение было принято и в штабе западных союзников. В своем дневнике четвертого мая 1945 года генерал Паттон написал: «…в 19.30 звонил Брэдли, сказал, что дали зеленый свет к наступлению в Чехословакию…», того же четвертого мая, полностью соблюдая союзническую этику, Эйзенхауэр проинформировал о своих действиях также и советское командование. В депеше было как сообщение о том, что американские войска будут остановлены на линии Карловы Вары – Пльзень – Чешские Будейовице, так и информация об их готовности, в случае необходимости, продвинуться далее на восток и «…очистить от противника западные берега Эльбы и Влтавы…», название самой Праги дипломатично не упоминалось.
Несмотря на всю мягкость формулировок, послание американского командующего не на шутку обеспокоило советский Генеральный штаб – на взятии Праги силами Красной Армии твердо настаивал сам генералиссимус Сталин, но при этом все понимали, что при своем исходном положении и известной неохоте немецких войск на данной стадии войны сопротивляться западным союзникам американцы смогут войти в Прагу, возможно, даже раньше, чем советские войска вообще пробьются к чешским границам; тем более что на пути армии Паттона уже практически не находилось каких-либо мало-мальски серьезных соединений германских вооруженных сил, ситуация же с советской стороны была и в этом прямо противоположной.
«Русские спешили и нервничали», – говорил потом об этой ситуации Дуайт Эйзенхауэр, который уже пятого мая получил ответ начальника советского Генерального штаба генерала А. И. Антонова, в котором последний настаивал на очищении от противника обоих берегов Влтавы (и правого и левого) исключительно силами Красной Армии, а также на бескомпромиссной остановке войск генерала Паттона на линии Карловы Вары – Пльзень – Чешские Будейовице. Аргументировал Антонов тем, что советская армия уже перегруппирована и движется в соответствии с планом на территорию Чехословакии, а неостановка американцев на объявленной линии может привести к нежелательному перемешиванию или даже случайному конфликту войск обоих союзников, чего, как все знали, ни в коем случае не хотел допустить Эйзенхауэр. К тому же Антонов припомнил ему и то, что по просьбе западных союзников советские войска остановили свое продвижение на севере Германии, чего сейчас, как бы в ответ, требовалось от американцев в Чехии.
Генерал Эйзенхауэр с самого начала не собирался серьезно нарушать никакие союзнические обязательства – уже пятого мая в дневнике Паттона появляется запись о том, что в соответствии с распоряжением «сверху» его части должны будут остановиться в Пльзени, а далее в направлении Праги можно будет выслать только разведывательные группы. Шестого мая американским генеральным штабом был выдан официальный приказ всем войскам по этому поводу.
В то же время ни англичан, ни тем более чешских представителей американцы об этом информировать не спешили.
Первым, кто узнал о том, где точно остановятся американские войска, почти что случайно стал командующий советским Первым Украинским фронтом маршал Иван Степанович Конев – пятого мая он давал банкет в честь командиров союзнической 12-й группы армий, на котором генерал Омар Брэдли по собственной инициативе передал ему карту с четким обозначением конечных позиций для войск США в Чехословакии, вместе с устным подтверждением того, что установленные рубежи не будут с американской стороны нарушены.
