Леонид Савин - Новые способы ведения войны: как Америка строит империю
Ни для кого не является секретом, что ТТП и ТПТИ являются мощными инструментами политико-экономического подавления. Не случайно в ЕС граждане возмущены, что обсуждение этого партнерства проходит за закрытыми дверьми и интерес к нему есть только у крупных корпораций, а в странах Азии вообще не спешат подписывать данный договор. И как можно говорить о высоких трудовых стандартах, если рабочие и служащие в США не защищены от спекуляций с акциями и недвижимостью, подтверждением чего в 2008 году стали тысячи безработных, одновременно оказавшихся и бездомными. Явно, что «новаторское» решение в США будет подобным всем остальным проектам, которые так или иначе связаны с идеей глобального контроля и доминирования.
Кстати, о ценностях. Три абзаца невнятного лепета о том, что пришлось усилить меры безопасности после инцидента в сентябре 2001 года и привлечь террористов к ответственности. Гуантанамо упомянуто вскользь (мол, подозреваемые переведены в другие места); при этом совершенно умалчивается, что многим заключенным вообще не предъявили никаких обвинений и их задерживали без серьезных на то причин (если гражданин посещал Афганистан, например). Зато с гордостью заявляется о том, что США поддерживают лесбиянок, геев и трансвеститов, продвигая их требования во всем мире.
Что касается международной шахматной доски, США заявляют о намерении перестроить Азию и Тихоокеанский регион, модернизировав альянсы с Японией, Южной Кореей, Австралией и Филиппинами, а также подключиться к многосторонним проектам. Китай обещают уважать и развивать конструктивные отношения, особенно в вопросах разоружения Северной Кореи и региональной безопасности. Вместе с этим говорится о необходимых мерах защиты бизнеса и собственных сетей от китайских хакеров (как частных, так и государственных). Индия, конечно же, тоже в списке приоритетов на сотрудничество в регионе.
С Европой также относительно понятная картина. Через НАТО будет осуществлено «динамическое присутствие в Центральной и Восточной Европе для сдерживания агрессии России» и оказана «поддержка Грузии, Молдове и Украине, чтобы они лучше работали с США и НАТО» (с. 25).
В новой стратегии национальной безопасности есть место и для России. Всего слово «Россия» упоминается 15 раз, из них в связи с агрессией и насилием – восемь раз, в связи с природным газом и энергоресурсами – три раза, дважды в сочетании со словом санкции, один раз в комбинации со сдерживанием и всего один раз – когда говорится о сотрудничестве. При этом подчеркнуто, что «мы держим двери открытыми для большего сотрудничество с Россией в области общих интересов», среди которых приоритетом значится мирная кооперация. Видимо дальше этой абстракции авторы Стратегии идти не посчитали нужным, не задумываясь о том, что у России тоже могут быть национальные интересы.
В целом после прочтения документа складывается впечатление, что, утверждая величие и исключительность США, авторы пытаются «пустить пыль в глаза» мировому сообществу, да еще и включить в свою доктрину несколько новых страшилок, среди которых – и Российская Федерация.
Стратегия возмещения
Еще одной стратегией, недавно принятой Пентагоном на вооружение, стала так называемая стратегия возмещения, или компенсационная стратегия. Что же собирается компенсировать Минобороны США и каким образом?
Нынешняя стратегия возмещения, озвученная в сентябре 2014 года, называется третьей, так как до нее были «Новый взгляд» президента Д. Эйзенхауэра в середине 50-х годов и «Стратегия возмещения» министра обороны Г. Брауна в 70-х. Первая стратегия была связана с ядерным противостоянием США и Советского Союза и вызвана появлением у Москвы атомной бомбы. Но в Вашингтоне просчитались, думая, что смогут запугать весь мир наличием своего ядерного арсенала. СССР быстро догнал США. Кроме того, другие страны также торопились обзавестись столь грозным оружием. К началу 1970-х СССР достиг троекратного преимущества в конвенциональных вооруженных силах против НАТО и практического паритета в стратегических ядерных силах. В ответ на это в США разработали вторую стратегию возмещения, направленную на сдерживание количественного советского преимущества путем качественного превосходства американского оружия. Вторая стратегия была основана на комплексном подходе – технологии «Стэлс», продвинутых датчиках, сетях командования и управления, а также высокоточном оружии. Эффект смогли увидеть только в 1991 году при проведении операции «Буря в пустыне» в Ираке, где соотношение ущерба сторон выражалось соотношением 30:1. Успех в этой кампании придал уверенности в том, что упор на технологии был правильным выбором, а распад Советского Союза на длительное время предоставил США преимущества практически полной монополии на мировую политику.
Однако последние годы показали, что другие страны могут догнать и перегнать Америку в технологиях, а из-за проблем с оборонным бюджетом американский военно-промышленный комплекс попал в довольно непростую ситуацию. Теперь США сами могут оказаться перед угрозой испытания на себе и высокоточного оружия, и других продвинутых систем вооружений.
Третья стратегия, по мнению американских ученых и военных, должна исправить положение дел и продолжить обеспечивать США длительное экономическое присутствие в передовых регионах, осуществлять быструю переброску сил, обходить ограничения, которые выдвигает противник (концепция A2/AD – отказ в доступе к отдельным районам), и действовать против большого арсенала обычных вооружений.
Согласно аналитическому документу, который был разработан Центром стратегических и бюджетных оценок США, стратегия должна:
• использовать инновационные концепции проведения операций, которые смогут повысить эффективность сочетания улучшенных и прежних возможностей, выражаясь языком Брауна и Перри – комбинирования «лучшего и худшего», в противостоянии силам противника одновременно на нескольких театрах военных действий;
• ослабить зависимость от передовых сухопутных и морских баз;
• обезопасить себя от потери или ослабления эффективности средств космического базирования; использовать преимущества морских и воздушных сил в возможности «глобального охвата», быстрого реагирования авиации и ракетных комплексов, высокой устойчивости и низкой стоимости обслуживания беспилотных платформ;
• использовать асимметричную стратегию в обеспечении готовности нанесения удара по целям, находящимся за пределами зоны боевых действий;
• смещать противоборство в сферы, где США обладают явным преимуществом (например, подводная среда), что заставит противника предпринимать ответные действия;
• использовать союзнические отношения для получения позиционных преимуществ и в некоторых случаях для снижения финансового бремени.[30] Предполагается, что для этой цели будут осуществлены инвестиции в:
• высотные малозаметные беспилотные летательные аппараты дальнего радиуса действия (HALE) для ведения наблюдения и разведки в условиях от среднего до высокого уровня противодействия противника как в мирное, так и в военное время;
• малозаметные боевые авиационные беспилотные системы наземного и палубного базирования, предназначенные для обнаружения и уничтожения подвижных и перемещаемых целей в условиях от среднего до высокого уровня противодействия противника;
• семейство новых подводных платформ и носителей полезной нагрузки, включая многоцелевые необитаемые подводные аппараты (UUV) для выполнения долговременных задач, донные и буксируемые грузовые модули;
• комплекс новых сетевых систем связи и боевого управления.
Нынешние преимущества США рассматриваются как часть новой стратегии возмещения, которая призвана сформировать объединенную сеть глобального контроля и удара.
Основные морские и воздушные элементы сети глобального контроля и удара (GSS) и их задачи
Сеть GSS должна иметь достаточное резервирование в отношении ключевых, особо важных задач, таких как разведка и наблюдение в обширной зоне, а также связь и нанесение ударов с требуемой точностью. Для других задач может понадобиться большая специализация. Например, задачи по поражению высокозащищенных целей будут решаться с помощью самолетов В-2, LRS-B, баллистических ракет и гиперзвуковых глайдеров (ракетопланов), запускаемых с подводных лодок. Аналогичным образом, когда бесчисленное количество платформ будут заниматься уничтожением подвижных объектов в качестве альтернативных целей, их обнаружение и нейтрализация станут главной задачей для многочисленных ударных беспилотников типа MQ-9 Reaper и MQ-1C Grey Eagle в условиях угроз малого уровня, а для малозаметных беспилотных летательных аппаратов, используемых с сухопутных баз и авианосцев, – в условиях угроз среднего уровня.
