Кирилл Назаренко - Флот, революция и власть в России: 1917–1921
14 июля 1919 г. был подписан приказ управляющего делами НКМД № 439 о введении в действие временных штатов МГШ на основании протокола междуведомственной подкомиссии при МГШ от 25 и 26 июня 1919 г.[892]
Собственно, этот проект и был реализован. 13 августа 1919 г. врид начальника МГШ С.М. Холодовский в письме на имя комиссара МГШ А. К. Гана сообщал, что он готов, в соответствии с представлением Коморси Республики, сообщить о структуре МГШ[893]. Структура МГШ была такова.
1. Оперативно-мобилизационный отдел:
а) оперативное отделение;
б) мобилизационно-экономическое отделение;
2. Организационный отдел;
а) штатное отделение;
б) уставное отделение;
в) отделение общих дел;
3. Тактико-техническое отделение:
а) 1-я группа (кораблестроение, подводное плавание, механическое и автомобильное дело, портовое строительство, ремонт);
б) 2-я группа (артиллерия и крепости);
в) 3-я группа (минное дело, заграждения, радио, пороха и взрывчатые вещества);
г) 4-я группа (штурманское дело, служба связи, авиация);
4. Канцелярия.
Очевидно, что структура, описанная С. М. Холодовским, вполне совпадает со структурой, предложенной В. Н. Черкасовым.
Несмотря на то что МГШ сократился численно и начал превращаться в тыловой орган, желание продолжать реорганизации не ослабело. В августе 1919 г. появилась идея восстановления мобилизационно-экономического отделения, либо экономического отделения, как органа, наблюдающего за военно-морской промышленностью и координирующего ее работу[894].
В сентябре 1919 г. В. В. Яковлев предложил реорганизовать Штатное отделение МГШ, «придерживаясь схемы наркомвоена», где проекты штатов подготавливаются во Всероглавштабе, а «приводятся в окончательный вид в согласии с вновь выходящими распоряжениями и приказами и с существующими формами делопроизводства» в Канцелярии. В морском ведомстве для этого потребуется усилить Канцелярию МГШ двумя штатными единицами. При этом проведение штатов в междуведомственной штатной подкомиссии останется за Штатным отделением МГШ[895]. Здесь мы, пожалуй, впервые сталкиваемся с прямым заимствованием опыта сухопутного ведомства, чего старались всеми способами избегать, понимая, что создание похожих на сухопутные структур морского управления может в перспективе привести к подчинению морского ведомства сухопутному.
В. В. Яковлев 19 ноября распорядился «переписать срочно, хотя бы и сверхурочно в 18 экз.» объяснительную записку о структуре МГШ[896]. Эта записка не во всем соответствует схеме, упоминав шейся выше. Так, технический отдел разбит в записке на шесть групп (кораблестроительная, подводного плавания, механического дела, автодела, портового строительства и ремонта), а не на четыре отделения. В организационном отделе в записке не значится историческое отделение, присутствующее на схеме. Видимо, структура подразделений МГШ уточнялась и после ее официального утверждения. Надо полагать, что реорганизации настолько вошли в повседневную деятельность штаба, что 3 октября 1919 г. исполняющий должность начальника МГШ Г. Г. Греве испрашивал у упморкома разрешение на учреждение должности помощника начальника МГШ, который занялся бы организацией работы самого штаба[897].
После создания Штаба коморси наступила эпоха постепенного заката МГШ. Неизбежно должна была появиться (и появилась) идея слить МГШ с техническими и снабжающими органами и создать единый тыловой орган флота, лишенный оперативных функций, что вызвало сопротивление МГШ и его борьбу за строевой статус. В связи с этим обстоятельством, а также в связи с худшим материальным положением сотрудников МГШ по сравнению со Штабом коморси, появилась записка о необходимости признания МГШ строевым учреждением, обслуживающим флот[898]. В записке указывалось, что МГШ должен иметь преимущество перед другими генеральными штабами, так как в него «вливается часть наиболее сведущих и выдвинувшихся представителей флота», он не формируется из особого корпуса офицеров генерального штаба. В записке отмечалось, что штакоморси – учреждение временного характера, тогда как МГШ – постоянный орган. «Наличие “Ставок” в последнее время не исключало деятельность Генеральных штабов, также ближайшим образом обслуживающих фронты и флоты, но на других основаниях»[899]. МГШ – учреждение постоянное, и в то же время не административно-хозяйственное, следовательно, он может претендовать на статус строевого учреждения, тем более что 2 августа 1918 г. Высший военный совет признал этот статус за МГШ, и это постановление до сих пор не отменено. Даже после выделения штакоморси в компетенции МГШ останется выработка штатов, уставов, разработка организационных вопросов строевого характера[900].
Можно предположить, что с офицерами МГШ сыграло дурную шутку то обстоятельство, что до революции не был создан корпус офицеров морского генштаба. Высшее руководство Советской России хорошо осознавало ценность офицеров сухопутного корпуса генштаба, вплоть до того, что отдельные военачальники Красной Армии, не окончившие Академию Генерального штаба, причислялись к Генеральному штабу в качестве почетной награды. На флоте же отсутствовал столь ясный формальный признак высшей военной квалификации. Поэтому выделить наиболее ценных специалистов среди массы флотских офицеров было затруднительно. Следует отметить, что спор о необходимости создания корпуса офицеров генерального штаба на флоте имеет давнюю историю. Вопрос о нем поднимался еще в начале 90-х годов XIX в. и обсуждался после русско-японской войны[901]. Однако было решено, офицерам Штаба нельзя обособляться от флота и самим созданием корпуса офицеров МГШ будет спровоцировано ухудшение общего мнения об МГШ[902].
О постепенном избавлении МГШ от оперативных функций свидетельствует справка, представленная осенью 1919 г. В ней утверждалось, что Морской Генеральный штаб после выделения Штаба командующего морских сил успел проделать ряд важных работ[903]. Например, по Уставному отделению были пересмотрены уставы (дисциплинарный, караульной службы и внутренней службы) и осуществлена передача Кронштадтской следственной тюрьмы и арестантского лазарета в морское ведомство из ведения Наркомюста.
Кроме того, были представлены:
1. положение об управлении портами;
2. положение об управлении Санитарной частью флота;
3. положение о корабельных судах;
4. образование новых уставных комиссий;
5. об образовании делопроизводства по судебным вопросам в Морском комиссариате;
6. положение об Упморкоме;
7. организация печатания уставов;
8. выяснение понятий «красноармеец», «комсостав» и прочих;
В работе находились:
1. положение о коморси;
2. вопрос о Высшей военно-морской инспекции;
3. вопрос о присвоении особых прав командующему Верхнеднепровской флотилии;
4. вопрос об образовании морского отделения Военно-хозяйственной академии;
5. положение о комиссарах;
6. вопрос о передаче дел Штатного отдела МГШ Канцелярии НКМД;
7. вопрос о реорганизации управления Кронштадтской крепостью;
8. подбор материалов по проекту о военно-морском законодательном совете;
9. вопрос об участии в комиссиях и совещаниях;
10. вопрос о выдаче справок и словесных заключений;
11. вопрос о производстве дознаний и расследований;
Одновременно с этим мобилизационно-экономическое отделение МГШ вело работы по привлечению гражданских судов на флот, обратной передаче их Главоду, а Штатное отделение разрабатывало табели комплектации и штаты, занималось зачислением военных судов в ранги и т. д.
Нетрудно заметить, что работа МГШ теперь сосредоточилась на юридических и организационных вопросах.
Пересмотр уставов лежал на Морской редакционной комиссии и ряде подкомиссий для составления уставов и правил специальных служб для флота и береговых частей, созданных в феврале 1919 г. в МГШ в соответствии с докладом, утвержденным Э. М. Склянским и В. М. Альтфатером[904]. Частично они должны были заседать в Москве, частично – в Петрограде. Под руководством начальника МГШ, за 4 месяца предполагалось разработать прежде всего Морской устав и Устав караульной службы, затем Дисциплинарный устав, Устав внутренней службы для береговых частей флота и, в последнюю очередь, правила специальных видов службы, Хозяйственный устав и правила прохождения службы личным составом.
Вскоре бывший капитан 1 ранга В.С. Вечеслов представил проект основных положений «Морского устава воинского воспитания военно-морского флота (дисциплинарный устав)»[905]. Дисциплину устав определял как «воспитание и самовоспитание». Новшеством была идея условного наказания за первый дисциплинарный проступок, с тем чтобы в случае совершения второго проступка наказание удваивалось.
14 февраля 1919 г. из МГШ в РВСР поступило предложение образовать комиссию и подкомиссии для разработки новых уставов. Одна подкомиссия должна была заняться составлением Морского устава[906] и Устава корабельной службы, другая – Дисциплинарного устава и Устава внутренней службы береговых частей, наконец, третья – правил специальных служб. Это было тем более актуально, что в Красной Армии уже были введены новые уставы внутренней и гарнизонной служб, и ожидалось издание Дисциплинарного устава. Э. М. Склянский и В. М. Альтфатер дали согласие на это предложение. Общие положения уставов должны были утверждаться РВСР, к работе предполагалось привлечь представителей флота и опытных специалистов. Срок устанавливался в 4 месяца. Наиболее остро встал вопрос об обязанностях моряков и порядке корабельной службы. Переписку уставная комиссия должна была вести через Уставное отделение МГШ. Первую и третью подкомиссии предполагалось образовать в Петрограде, а вторую – в Москве. Подкомиссия по составлению правил специальных служб должна была состоять из семи секций – артиллерийской, минной, радиотелеграфной, механической, штурманской, авиационной и санитарной[907].
