Александр Куланов - В тени восходящего солнца
Переводчик отдела «Центросоюза» в Хакодатэ Владимир Плешаков жил в гостинице Маруноути в районе Кодзимати.
О приезде этого человека в столицу вместе с членом отделения «Центросоюза» в Хакодатэ Лышковым (Рыжковым?) уже сообщалось в секретном донесении № 649 от 25-го числа прошлого месяца. В префектуру Ибараки сообщено по телефону о выезде этого человека из Токио со станции Уэно в сторону Хакодатэ вчера в 10 часов вечера с тем, чтобы там на него обратили внимание.
Во время пребывания в Токио он постоянно посещал офис торгового атташе в посольстве и общался с Рокгином — представителем «Синдиката» во Владивостоке, живущим с ним в этой же гостинице. Высказывался о прибывающем писателе Пильняке и президенте Синдиката производителей масел и жиров Попове.
После пребывания в Токио обсудил вопрос продолжения сотрудничества с Янсоном в «Центросоюзе» в Хакодатэ и одновременно искал возможность перейти на работу в офис «Доброфлога» по личным мотивам, однако так и не смог решить оба вопроса.
Из-за того что надзор японской полиции за Пильняком был крайне строгим, посол Копп и сотрудники посольства сочувствовали ему и тепло его приняли. В 5 часов 31-го марта они провели мероприятие по чтению его произведения, пригласили его и мне тоже сообщили (здесь неясно, о ком идет речь, но, видимо, так переданы слова самого Плешакова —А.К.). Но мне не удалось принять участие на это мероприятие в связи с выездом (выделено красным карандашом в оригинале. — А.К). В посольство с родины в ближайшее время должна приехать певица Яунзем. Но могу посочувствовать ей, потому что надзор столичной полиции против за ней будет таким же строгим, как и за Пильняком, и т.д.
Переводчик Владимир Дмитриевич Плешаков, 32 лет (на самом деле Плешакову в 1926 г. было 34 года. — А.К).
Мы обратили внимание на вышеуказанного человека в связи с телеграммой с Хоккайдо. В 9 часов 58 минут утра приехал в Цу-руга поездом из Токио. Зашел в местное консульство и отдыхал. В 3 часа дня отправился на Владивосток на судне «Кагимару». Пронес с собой 5 сумок и 4 чемодана. Ничего подозрительного обнаружено не было. Однако секретное расследование, учиненное по случаю его отъезда установило, что его отозвала штаб-квартира в Хабаровске по причине изменения статуса организации «Центросоюз», и ему неизвестно следующее место назначения.
Перевод: Тэрагути Рёити
Приложение 10. Отчет секретной токийской полиции Токко о наблюдении за С.П. Сазоновым
Бюро Европы и Америки (печать)
Тайная полиция № 4141
(чётко читаются только первая и последняя цифры)
15-й год Тайсё, 15 марта
Омори Китигоро, губернатор префектуры Ямагути
Большая печать: губернатор преф. Ямагути Малая печать: Матида
Министру внутренних дел, Г-ну Вакацуки Тоётаро Министру иностранных дел, Г-ну Сидэхара Кидзюро Господам начальникам соответствующих ведомств и префектур
Получено 25 марта 15 года Тайсе
По поводу проникновения на Восток подозрительных русских:
Секретарь генерала Семёнова, проживающий в г. Нагасаки. Подозрительный русский Сазонов 32 лет 14 числа сего месяца в 8.18 утра прибыл в Симоносэки на пароме Каммон (паром, соединявший города Симоносэки и Модзи. — Ф.К.).
Из префектуры Фукуока нас предупредили, что за ним нужно проследить. Во время слежки он немного передохнул на станции в помещении для ожидания, после чего отбыл в направлении Токио на поезде № 8, о чём мы и сообщили властям преф. Хиросима. Во время слежки вёл беседы, записанные ниже, больше ни в чём подозрительном замечен не был. О вышеизложенном почтительно докладываем:
1) В качестве секретаря генерала Семёнова я на протяжении последних трёх лет живу в Нагасаки и в связи с различными делами генерала часто езжу в разные уголки страны, но при этом местная полиция устанавливает за мной слежку, чем доставляет мне крайние неудобства, в то время, как я ни коим образом не совершаю, каких-либо действий, вредных для японского правительства. Сам я в первом году Тайсё поступил в семинарию при соборе арх. Николая в Токио и, окончив её в пятом году Тайсё, занимался проповедью православия и исследованием Японии. Затем я примкнул к войскам генерала Семёнова и даже вошёл к нему в доверие.
2) Генерал Семёнов действительно на днях посещал буддийское сообщество в Киото. Он планирует воодушевить буддийские организации и, объединив их усилия с ламаистскими и исламскими организациями, имеющими многочисленных последователей в Китае, Монголии и по всей Юго-Восточной Азии, общими усилиями дать отпор опасным коммунистическим и экстремистским разрушительным учениям, стремясь к вечному миру на Дальнем Востоке. Из буддийских организаций он в первую очередь рассчитывает на влиятельный храм Нандзэндзи в Киото и на движение Дайдо-данкэцу, являющееся ветвью храма Ниси-Хонгандзи. В будущем, создав толерантную ассоциацию мировых религий, он планирует также заниматься пропагандой в Европе и Америке и в случае успеха приветствовать участие европейцев и американцев. В этом смысле и участие представителей русской православной церкви станет возможно, и эту работу генерал Семёнов считает очень большим и насущным делом, так что ушёл в него с головой. Я также в этот раз планирую по пути заехать в Киото по этому делу.
В разных местах у генерала Семёнова есть ещё нерешённые проблемы, в частности судебная тяжба всё никак не может разрешиться.
3) Если верить последним новостям из Китая, представитель Советской власти Янсон вновь занимается пропагандой в среде народной армии, стремясь спровоцировать волнения. Жаль, что японское правительство обычно не проявляет твёрдости в отношении Китая. Большевизация Китая, с которым Япония находится в неразрывной связи, несомненно окажет большое влияние на Японию. Я верю, что положение Японии непосредственно зависит от мира в Китае. Советская власть использует очень изощрённые методы пропаганды, и я думаю, что японскому правительству следует проявлять особую бдительность.
Перевод Тэрагути Рёити
Приложение 11. Аудиозапись обращения ИЛ. Незнайко к потомкам, сделанная им 27.05.1959 г.
Итак, дорогие мои детки и славные внуки, я хочу воспользоваться микрофоном и передать вам несколько слов.
Вам известно, что сегодня, 27 мая 1959 года, мне исполнилось 66 лет моей жизни, которая проходила для меня сначала в очень трудной и нелегкой жизни. Наша семья была небогата. Отец мой—Яков Федорович, как вам известно, будучи военным в царское время, в 1897 году записался в охрану на постройке Китайско-Восточной железной дороги в Маньчжурию. Он был штаб-трубачом, по-теперешнему — старшиной. Потом он выписал и маму, и нас, то есть меня с Катей. Там не было школ, и в 1902 году меня — малыша отправили на Кубань обратно, к деду—учиться. Я ехал в эшелоне с казаками, возвращающимися домой.
Там я учился без родителей, и учился, должен сказать, хорошо. Но, как говорится, не с мамой. Потом меня забрали обратно, в Маньчжурию. Заезжал за мной казак — офицер. А потом, с 1906 года по 1912 год учился в Японии, в духовной семинарии стипендиатом, то есть на стипендию от Штаба Заамурского округа пограничной стражи. Тут тоже было для меня... нелегко. И даже скажу — очень и очень тяжело! Оторванному от родины и от родителей... Вот, чуть не заплакал... Но я крепился и пережил все трудности. Хочу сказать вам: в тяжелое время крепитесь, и вы победите!
Как потом протекала наша жизнь с мамой, вам об этом известно. В моей жизни, конечно, много помогала наша мама—Муся, которая помогала мне и с которой я и прожил вот уже 45 лет. Было много и тяжелого времени и хорошего, но мы пережили. Так вот повторяю: я хочу от всего сердца пожелать вам, дорогие детки: живите в мире, крепитесь и куйте вместе свое счастье! Надеюсь, что теперь вам в нашей любимой родине будет жить все лучше и краше, ибо теперь не те времена, когда я жил. В заключение пожелаю вам всем счастья, здоровья и успехов в труде! А мне, при моем здоровье, осталось жить уже мало. Не поминайте меня лихом, любите друг друга и нашу славную, великую и могучую родину!
На память от меня дарю Вите, дорогому сыночку, рюмочку с соловьем, которую он сохранит и вспоминает пусть, как он ее рубил ножом, будучи малышом.
В заключение послушайте голос казака телом и душой. (Поет песню «Засвистали козаченьки в поход с полуночи».)
Приложение 12. Из статьи «Подрывная работа японской разведки»
...Белогвардейцы, остатки различных разгромленных контрреволюционных формирований, «бывшие люди» всех мастей: крупные царские чиновники, полицейские, бывшие капиталисты и помещики, попы и т.д. и т.п. — все это было использовано во время интервенции японской разведкой для насаждения шпионско-диверсионной агентуры на советской земле. Известно, что в Сибирь и на Дальний Восток вместе с отступавшими белыми армиями откатывались значительные толпы «бывших», искавших спасения от настигавшей их по пятам могучей Красной Армии. К моменту окончательного разгрома Колчака и в период ликвидации приморских игрушечных «правительств», поставленных японцами, многие из этих «бывших людей» и активных белобандитов спешно меняли свое обличье и превращались в «трудящихся». Движимые страхом и ненавистью, надеясь на то, что им удастся «отсидеться» от большевиков, эти враги брались и за физический труд, становились «рабочими», «железнодорожниками», «монтерами» и т.д.
