Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1
В таком статичном положении дело Меркадера принял Лев Петрович Тарасов (Василевский), резидент советской разведки, прибывший в Мексику с паспортом первого секретаря посольства в мае 1943 года. Нет сомнений, что среди поставленных перед ним задач была и эта: любой ценой вызволить Тролля, который терпеливо пребывал в «черном замке» третий год, ничем не проявляя недовольства: ему уже приходилось сидеть в тюремных казематах в Испании в начале 30-х за принадлежность к комсомолу и организацию забастовок. Но мексиканский опыт был тяжелее. Не раз на него нападали уголовники, лезвия ножей сверкали в сантиметрах от горла. Пришлось обзавестись охраной из таких же отпетых уголовников, да и сам он не расставался с ножом-выки-душкой. Досаждали визитами назойливые журналисты и издатели, подстерегавшие момент, когда он расслабится и будет готов «рассказать все».
Рамон похудел, ибо страдал от желудочных болей. Ему казалось, что его травят намеренно, чтобы, как собаку, бросить в безымянную могилу на тюремном кладбище. Он тосковал по общению с единомышленниками, а посещения «симпатизантов» вызывали у него беспокойство. Не ловушка ли? Тролль обладал интеллектом выше среднего, гибкой психикой, позволявшей ему схватывать внутренний настрой собеседника, но это же вселяло в него страх: всегда можно ошибиться… Поверить и ошибиться… Ведь обманулись же в нем сам Троцкий и его окружение!
История незавершенных (неосуществленных) побегов Меркадера — это отчасти и путь искупления его вины…
В Москве же действительно помнили о Рамоне Меркадере и о его матери. Однажды, после недолгой беседы с Павлом Фитиным, начальником разведки, Лаврентий Берия принял наконец решение относительно Каридад Меркадер: раз просится, настаивает — из страны выпустить. Пускай едет. Под надежным присмотром. Куда-нибудь подальше от Европы, например на Кубу. Там пусть и дожидается сына.
Подписывая рапорт на командировку Каридад (Киры), Берия знал, что все тревоги и заботы по этому делу лягут на плечи Фитина и нового министра безопасности В· Н. Меркулова. Ему полезно поволноваться, сбросить лишний жирок. У Каридад — мужской характер, она своевольна, несдержанна на язык, эгоцентрична.
В советскую жизнь не вписалась: слишком независима А в карибских широтах ей самое место. Может, там умерит свой темперамент? Хотя весьма-весьма сомнительно…
Каридад дель Рио родилась в 1892 году в Сантьяго-де-Куба. Ее отец был губернатором провинции и вошел в историю острова тем, что первым дал вольную черным рабам. В начале нынешнего века семья переехала в Испанию. Каридад отдали в привилегированную школу «Саградо Корасон де Хесус», где она выделялась недюжинными способностями, хорошей памятью и независимостью. Любила лошадей, была отважной наездницей. Претендентов на ее руку было много, но выбор Каридад пал на Пабло Меркадера Марина из богатой семьи владельцев текстильных фабрик в городе Бадалона под Барселоной. Он был слишком добр и мягок по характеру, что и предопределило будущее этой супружеской пары. На некоторое время прекрасная амазонка стала добропорядочной матерью, исправно рожала детей: четырех сыновей — Пабло, Рамона, Хорхе, Луиса и дочь Монсеррат.
Однако уже в начале 20-х она увлеклась политикой — безоглядно, самоотверженно — и сблизилась с анархистами, богемой, бунтующими интеллектуалами. Видимо, не без ее согласия текстильные фабрики Меркаде-ров подверглись атакам «бомбистов». Для нее это был символический акт «разрыва с эксплуататорскими классами». На некоторое время анархистку отправили в психиатрическую лечебницу. В 1925 году она бросила мужа и уехала с детьми во Францию. Вначале пыталась стать «цивилизованным фермером», но не получилось. Затем ресторанчик в Тулузе. Под влиянием неудач и разочарований пыталась покончить с собой. Где-то в 1934–1935 годах вступила в Компартию Франции, предчувствуя, что именно в рядах марксистов она найдет выход переполнявшему ее желанию перестроить мир на началах всеобщей справедливости. В октябре 1934 года участвовала в барселонском восстании. В 1936 году пламенная Каридад привлекла внимание сотрудников НКВД…
Подготовка операции по отъезду Каридад и ее спутницы — Анны Каратаевой (Инес), которая по легенде прикрытия являлась «дочерью Киры», началась весной 1944 года и заняла около пяти месяцев. Без каких-либо осложнений «Дуэт» (так они проходили по оперативной переписке) преодолел путь по маршруту Москва — Владивосток — Сан-Франциско — Мехико. Здесь предполагалась небольшая, на два-три дня, передышка, и затем последний этап — через Веракрус в Гавану. Но в мексиканской столице произошел сбой: Каридад категорически отказалась следовать дальше.
Ю. А. Марков вспоминал: «Нечто подобное от нее ожидали. Материнская боль, необузданность чувств, недовольство нашей «медлительностью» в деле освобождения ее сына подтолкнули ее к неподчинению. Тогдашнему резиденту в Мехико Тарасову, который знал ее по Испании и Франции, было тяжело с Кирой. Каридад постоянно укоряла его Эйтингоном, той разворотливо-стью и эффективностью, с которой Том проводил самые рискованные операции. Она не могла понять, что отчаянно-романтические времена в разведке миновали, а разведчики, имеющие карт-бланш на импровизации, безвозвратно ушли в прошлое. Разведоперации жестко контролировались мощным аппаратом Центра, для которого разведчик был «строго подотчетным» исполнителем. Каждый серьезный шаг согласовывался. За импровизации и отсебятину взыскивали».
Итак, Каридад появилась в Мехико в середине декабря 1944 года. Как и следовало ожидать, «Дуэт» тут же распался. Кира отказалась от встреч с Каратаевой, с которой не нашла общего языка. Она вообще плохо уживалась с женщинами, даже если это была Долорес Ибаррури, и постоянное присутствие рядом спутницы «от НКВД» ее раздражало, хотя, по замыслу разработчиков операции, Инес должна была выступать в роли связной Каридад с «легальной» резидентурой в Гаване. Это уберегло бы внешне приметную Киру от ненужного риска. Упрямства и ожесточения Каридад не пересилили ни Тарасов, ни затем Григорий Каспаров, сменивший его на посту резидента.
Уже к Рождеству «группой поддержки» был полностью подготовлен побег Рамона из тюрьмы. Его должны были перебросить в Веракрус и после «профилактической» отсидки на конспиративной квартире переправить в Гавану на судне, регулярно курсировавшем между этими портами. Кубинский паспорт на Тролля был заготовлен и дожидался своего часа в сейфе у резидента.
Вторжение Каридад в операцию — иначе не скажешь — стало катастрофой. Этому трудно найти оправдание. Скорее всего, она не вполне контролировала себя. Знавшие Каридад по Москве испанцы впоследствии вспоминали о приступах истерии, находивших на нее. Состояние перевозбужденное™, психической нестабильности, связанное с переживаниями (все более интенсивными) за сына, требовало выхода, разрядки, решительных действий по его освобождению. Ее переполняли ярость и злость на всех, кто имел отношение к делу Тролля. Не советуясь ни с кем, пренебрегая конспирацией, Каридад начала действовать самостоятельно, не разобравшись в обстановке, толком не обсудив ситуацию ни с Тарасовым, ни с Каспаровым. Она решила опереться на людей Эйтангона, многие из которых были «заморожены» после операций по ликвидации Троцкого.
Каридад Меркадер хорошо знали в Мехико. В 1936 году испанское правительство направило ее сюда для закупки оружия. Переговоры велись со многими влиятельными лицами, в том числе с президентом страны Ласа-ро Карденасом, и привлекли всеобщее внимание, включая прессу и секретные службы. Каридад принимала участие в массовых актах солидарное™ с борьбой республиканцев протав фашистского мятежа. Вместе с Ломбардо Толедано — профсоюзным лидером, крупным политаком левой ориентации она, надев защитный комбинезон интербригадовца, шагала во главе манифестаций.
Оказавшись в Мехико вновь, Каридад не могла рассчитывать, что останется незамеченной. Крупное лицо драматической актрисы, не по-женски строгий взгляд неуступчивых глаз, упрямый лоб, уверенная поступь — ее замечали повсюду. «На меня всегда смотрели, всегда выделяли из толпы, всю жизнь», — призналась она как-то младшему сыну Луису. И Мехико не был исключением. Конечно, Кира попробовала изменить свой облик: осветлила волосы, подстриглась, ходила без очков, обновила гардероб, не поскупившись на дорогие одежду и обувь. Но вряд ли это помогло замаскироваться. А отсутствие очков и вовсе сделало ее беспомощной: она перестала замечать за собой наружное наблюдение.
Если личность убийцы Троцкого Рамона Меркадера — Жака Морнара — раньше связывали с Советским Союзом и НКВД по косвенным признакам, по принципу «кому выгодно?», то появление Каридад в Мехико и ее неуклюжие маневры вокруг Лекумберри, неосторожные высказывания, непродуманные контакты, конфликты с оперативными работниками неумолимо вели к разоблачению ее сына. В Мехико прибывало все больше испанцев, общавшихся с Каридад в Москве, в той или иной степени посвященных в ее прошлую жизнь. Они не забыли орден Ленина на отвороте ее жакета и догадывались, за что он получен. Испанская колония в советской столице была как одна большая семья, секреты «просачивались», и слухи о Рамоне распространялись все активнее. Ну, а в Мехико никаких ограничений на «разговорчики» не было: Берия был далеко.
