Владимир Шигин - Адмирал Михаил де Рюйтер
Пока англичане и французы собирались с духом и приходили в себя неподалеку после заданной им трепки, Рюйтер известив принца Оранского обо всех перипетиях сражения, просил его немедленно выслать порох, ядра и воду. Просьба лейтенанта-адмирала была немедленно исполнена и уже, спустя несколько дней, с подошедших транспортов прямо в море перегружали привезенные припасы. Несколько кораблей пришлось все же отослать в порты на починку, но их капитаны клялись работать день и ночь, чтобы как можно скорее вновь присоединиться к флоту. Не дожидаясь ушедших, Рюйтер вновь поспешил на поиск неприятеля. Некоторые из капитанов убеждали его не торопиться, а дождаться подкрепления. Рюйтер ответил на это отказом.
– Противник потерпел больше нашего, а потому большое число его кораблей тоже ушло чинить дыры в свои порты. Спрашивается: зачем нам ждать их возвращения? – резонно возразил он своим оппонентам и те замолчали.
У союзников к этому времени тоже не все обстояло хорошо. На кораблях было полным-полно раненных, которые из-за отсутствия элементарной помощи умирали сотнями, кончалась вода и провиант. Наконец решено было уходить в Англию, хотя это и выглядело как самое настоящее бегство. Но убежать, просто так, не удалось. Рюйтер напал на противников как раз в тот момент, когда те снимались я скорей, чтобы следовать к своим берегам.
14 июня противники разглядели паруса друг друга. Каждому нужна была пусть небольшая, но победа, а поэтому от боя ни одна из сторон не уклонилась.
Первыми сцепились в жестокой драке, как это обычно водилось, авангарды. Сам Рюйтер, так же, как обычно, направил свою эскадру против кораблей принца Роберта, а начальствующий арьергардом Банкерт встал визави с графом д, Эстером.
Старый научный труд гласит: «Нападение Рюйтера при попутном ветре NO было столь стремительно, что союзники трудом могли построиться в боевой порядок. Так как Руперт, находясь в хвосте линии и горя желанием поскорее вступить в бой и занять свое место во главе, прошел через французскую эскадру и тем привел в самом начале боя в расстройство свой флот, который начал бой в беспорядке. Рюйтер, однако, не воспользовался этим случаем, решительная битва не входила в его расчеты, так как он не только был почти вдвое слабее неприятеля (51 корабль, 13 фрегатов, 24 брандера, 16 яхт против 84 кораблей союзников), но также оттого, что из-за свежего ветра он не мог ввести в бой артиллерию нижних деков кораблей. Поэтому Рюйтер ограничился тем, что вел артиллерийский бой с далекой дистанции на параллельных курсах с неприятелем, который уходил, сражаясь к английским берегам, куда, однако, Рюйтер не последовал».
«Семь Провинций» оказались вскоре по своему обыкновению в самом пекле боя. Кораблем, следующим в кильватерной струе командующего, был корабль его сына Энгеля. Оправившийся от ран, Энгель де Рюйтер неотступно следовал за отцом, помогая ему огнем и маневром, как верный оруженосец за рыцарем.
Бой был продолжителен, но так и не принес серьезного перевеса ни одной из противоборствующих сторон. Однако союзники оказались настолько измотаны морально, что более драться были уже не в состоянии. Ночью они не стали заниматься починкой, а, наполнив обрывки своих парусов попутным ветром, поспешили оторваться от голландцев и вскоре бросали свои якоря уже в устье Темзы. Рюйтер некоторое время делал вид, что собирается преследовать отходящего противника, а затем снова вернулся на охрану своих берегов.
Немецкий историк Альфред Штенцель так охарактеризовал данный боевой эпиход биографии де Рюйтера: «И об этом сражении мы имеем лишь поверхностные известия, так же как и о первом. Кажется достоверным, что нападение было неожиданным и нежелательным для союзников, хотя де Рюйтер сам ожидал нападения с их стороны, т. к. ветер перешел к востоку. Союзный флот – на этот раз Руперт вел центр – находился северо-западнее голландцев; о положении французов нет сведений. Голландский флот во главе с Тромпом, в отличном строю направился на неприятеля, который пошел в море, стараясь выстроить линию, что особенно плохо удавалось эскадре Спрагге, поджидавшей своих флагманов, задержавшихся на заседании у главнокомандующего. Намерение Руперта было замечено Тромпом, который, следуя его движениям, тоже придержался к ветру; союзники спустились, чтобы отвлечь противника от берега. Во время этого маневрирования флоты стреляли на дальних расстояниях; ближе, они сошлись лишь в 5-м часу пополудни, и то лишь на короткое время; сначала сблизился Тромп и ввязался в жаркий бой, затем схватились между собой оба главнокомандующих, наконец, и все эскадры. Далее бой велся на параллельных курсах и на средних расстояниях, почему брандеры не могли себе найти применения. После шестичасового боя, около 10 часов вечера, де Рюйтер, при наступлении темноты, его прекратил; эскадры подошли слишком близко к английским берегам – тем не менее, де Рюйтер вернулся к своему якорному месту под малыми парусами, желая подчеркнуть свою силу. Как и можно было ожидать, потери в людях были невелики: голландский флот насчитывал не более 200 убитых и 300 раненых, английский вдвое больше. Повреждения оказались не очень серьезными.
Сражение кончилось полным успехом де Рюйтера; правда, в тактическом отношении он незначителен, но зато стратегическое его значение громадно. Он своими несравненно меньшими силами отогнал противника от своего побережья, заставил его вернуться в свои порты, причем союзники не посмели препятствовать возвращению голландцев. Неприятельский план войны был окончательно нарушен, о высадке в Голландию нельзя было и думать; де Рюйтер многим рисковал, но результат оказался блестящим. То, что флот его расстрелял весь свой боевой запас, вследствие чего перестал быть боеспособным, роли не играло; это обстоятельство даже не стало известным, и было быстро устранено. Де Рюйтер действовал, строго придерживаясь плана войны: выжидать, нападать при удобном случае, во что бы то ни стало помешать высадке, своевременно вернуться на свое безопасное якорное место. Можно ли было достичь в тактическом отношении большего, теперь установить нельзя из-за неточности и противоречивости донесений. По-видимому, союзники не обладали чрезмерным воинственным духом, хотя были значительно сильнее голландцев. Вероятно, это было следствием невозможности исправить повреждения и пополнить убыль в людях после последнего боя. Кажется, между союзниками царил разлад – новый пример непрочности морских союзов или, по крайней мере, совместного участия союзных эскадр в бою. Французы жаловались на некоторые несправедливые распоряжения Руперта, да и в самом английском флоте появился оппозиционный дух по инициативе офицеров-католиков.
На союзном флоте не было дружной работы, за то во флоте де Рюйтера царил единый дух; даже Тромпа на этот раз ни в чем нельзя упрекнуть. Итак, успех голландцев был весьма значителен. Господство де Рюйтера в течение ближайших 6–7 недель на море было так полно, что он подолгу держал разведчиков у английского берега. Сам он с главными силами стоял на якоре у Шуневельда, исправлял повреждения и получал подкрепления. Вскоре де Рюйтер рискнул даже послать эскадру из 18 судов под командой де Гаена в устье Темзы для разведки; уже через шесть дней, 25 июня, последний донес, что союзники стоят в Темзе до Грэйвсэнда и что десантные войска в большом количестве наготове».
Обрадованный известием об одержанной победе принц Оранский поспешил поздравить Рюйтера своим письмом: «Благородный и неоцененный! С наивеличайшим удовольствием мы узнали, как богу было угодно благословить оружие Штатов под вашим предводительством, при встрече вашей с флотами французским и английским, в которой вы не переставали оказывать ваше благоразумие и мужество и мы вас уверяем, что столь великие услуги будут уважены Штатами и нами при всяком случае…. Мы молим бога, чтобы он сподобил вас своим святым вспомоществованием и сохранил вас под своим покровом».
Глава девятая
Тексельский триумф
Война меж тем продолжалась полным ходом, и расслабляться времени не было. Успехи Рюйтера в двух последних сражениях побудили голландское правительство ассигновать дополнительные средства на усиление флота. В Вмлинген, где тогда стояли главные силы, были оправлены большие запасы пороха, снабжение, матросы для пополнения команд. Генеральные Штаты приказали адмиралу как можно скорее чинить поврежденные корабли, усилить работы на вновь строящихся, пополнить экипажи, а затем немедленно выходить в море. Пока шли приготовления, Рюйтер провел военный совет. Присутствовавшие там адмиралы единодушно заявили, что они считают необходимым оставаться на выгодной схуневельдской позиции. Рюйтер с этим согласился, однако, одновременно выслал к устью Темзы сильный наблюдательный отряд в двенадцать фрегатов и несколько яхт под командой вице-адмирала Гана, чтобы иметь верные сведения о передвижениях врага. Проведя разведку, Ган вернулся и доложил, что союзники всеми силами приводят в порядок свой потрепанный флот, одновременно приготовив два десятка больших грузовых судов для доставки десанта в Зеландию.
