Николай Шварёв - Разведчики-нелегалы СССР и России
Ровно в 8.16 В-29 сбросил бомбу. Она взорвалась на высоте 530 м от земли и в 270 м по горизонтали от намеченной цели. Образовался огненный шар диаметром 54 м, но сияющий «ярче тысячи солнц». Цепная реакция бомбы сопровождалась выделением энергии, эквивалентной взрыву 20 тысяч тонн тротила. Здания плавились на глазах, небо стало тёмно-жёлтым. 9 августа такой же взрыв потряс второй город Японии — Нагасаки. На этот город была сброшена А-бомба «Толстяк».[12] 2 сентября 1945 года Япония капитулировала.
Бой городских часов Хиросимы звучит не в полдень, а в 8 часов 16 минут утра. Изо дня в день, из года в год напоминает он о том мгновении, Когда ослепляющая вспышка от взрыва А-бомбы вдруг разом превратила Хиросиму в горячий пепел. В Хиросиме погибли 240 тысяч человек, 80 тысяч — в Нагасаки.
Позже, уже в 1952 году, американцы испытали свою водородную бомбу. А 20 августа 1953 года в Советском Союзе был впервые произведен взрыв одного из видов водородной бомбы, о чём ТАСС распространил правительственное сообщение.
Самую мощную термоядерную бомбу в СССР испытали 30 октября 1961 года на Новой Земле. Для 24-тонного монстра оказался маловат даже бомбоотсек специально переоборудованного стратегического бомбардировщика ТУ-95. Бомбу ещё на стадии разработки конструкторы окрестили «Иваном».
С аэродрома в Ванге, уже с бомбой на борту, экипаж под командованием командира Дурновцева взял курс на Новую Землю.
По достижении заданного района бомба была сброшена. Пока она спускалась на парашюте, самолёт, пикируя, смог удалиться от эпицентра взрыва примерно на 100 километров. Взрыв, как и планировалось, произошёл на высоте 4500 метров (это воздушный взрыв).
А есть ещё наземный, подземный, надводный и подводный ядерные взрывы различных мощностей.
Лётчики отчётливо видели 8 голубых воздушных волн, разошедшихся от ядерного шара. Несмотря на сильнейший удар волны, обрушившийся на самолёт, машина выдержала.
До сих пор нет единого мнения, какова же реально была мощность взрыва супербомбы. Нередко приводится цифра в 50 мегатонн, но есть данные, что она была вдвое больше — от 75 до 120 мегатонн.
Первому секретарю ЦК КПСС Н. С. Хрущёву, докладывая об успешном испытании, назвали, естественно, округленную цифру, которую он в последующем и использовал в своих выступлениях. С подачи Хрущёва супербомба из «Ивана» превратилась в «кузькину мать», «которую» наш дорогой Никита Сергеевич и обещал показать всему миру.
К сожалению, сегодня многие общественные и политические деятели и, что еще более страшно, академические ученые пытаются ставить в вину советской и российской науке прошлое и нынешнее участие её в создании ядерного щита страны. Но время и последовавшие после 29 августа 1949 года события все расставили по своим местам. Пора всем нам осознать, что атомное оружие — это национальное достояние России и отношения к себе оно требует соответствующего.
Послесловие
Создание ядерного оружия и последующее развитие ядерной энергетики и промышленности решительно изменили мир. Основы этой «ядерной революции», началом которой послужило открытие ядерного деления урана под воздействием нейтронов (1938 г.), были заложены во время Второй мировой войны, прежде всего в США и СССР. Первыми ядерный реактор и ядерную бомбу создали американцы (декабрь 1942 — июль 1945).
Затем, с опозданием всего лишь на четыре года, что для всего мира стало большой неожиданностью, это сделали в Советском Союзе: первый реактор в Европе был запущен в декабре 1946 года, а первая советская атомная бомба испытана 29 августа 1349 года.
Впервые экспериментальный термоядерный взрыв был осуществлен в США в 1952 году, а первая в мире водородная бомба создана уже в СССР — в 1953 году. Аналогичную бомбу американцы взорвали годом позже. В 1947–1948 годах начали работать первые реакторы в Англии и Франции. В 1954 году в СССР (г. Обнинск) вступила в строй первая в мире атомная электростанция (АЭС), а в США — первая атомная подводная лодка. В 1959 году спущен на воду первый в мире атомный ледокол «Ленин». Так человечество вступило в ядерную эпоху.
Как Советскому Союзу в тяжелейшие годы войны и послевоенного восстановления народного хозяйства удалось догнать США и встать вровень с ними в создании атомных реакторов и ядерного оружия?
Конечно, это было бы невозможно без развития фундаментальной науки и создания в СССР в 30-е годы весьма передовой ядерной физики. Имена советских учёных И. Е. Тамма, В. А. Фока, Я. И. Френкеля, И. В. Курчатова, Л. Д. Ландау хорошо знало мировое научное сообщество. Фундаментальными исследованиями занималась целая плеяда замечательных молодых физиков, выполнивших накануне войны важные работы по проблемам атомного ядра и, в частности, ядерного деления: Т. Н. Флёров, К. А. Петржак, Ю. Б. Харитон, Я. Б. Зельдович, И. Я. Памеранчук, И. И. Гуревич, И. К. Кикоин и другие. И тем не менее по научному, а главное — научно-техническому и промышленному потенциалу в этой области мы уступали Германии, Англии, США, Франции.
И здесь решающую роль сыграла быстрая концентрация усилий на одном направлении, поскольку в условиях централизованного управления государством, экономикой и наукой партийно-государственный аппарат СССР обладал безграничной властью. Политическая машина обеспечивала эффективную идеологическую и пропагандистскую поддержку атомного проекта. В реализацию замыслов руководства страны были включены не только усилия выдающихся учёных и организаторов производства, но и самоотверженный труд сотен тысяч строителей, рабочих, инженеров.
И вот теперь выясняется, что и советская разведка внесла в это дело огромный вклад. На Западе и в последнее время у нас не раз сообщалось, как много ценнейшей информации передал советским учёным крупный ядерщик доктор Клаус Фукс, участник английского и американского атомных проектов. За последнее время перед нами впервые предстаёт ещё одна фигура такого же масштаба, тоже крупный физик-ядерщик, с самого начала принимавший участие в разработке «Манхэттенского проекта». В документах нашей разведки он проходил как «Персей».
Именно они — К. Фукс и «Персей» — стали источниками в высшей степени секретной информации по урановой проблеме, что значительно уменьшило материальные расходы на её решение в СССР и сократило наше отставание от американцев до четырёх лет.
До недавнего времени даже и не предполагалось, чтобы из архивов внешней разведки с грифом «совершенно секретно», «хранить вечно» можно было бы извлечь и рассекретить хотя бы одно какое-либо дело. И только благодаря тому, что в 1990 году была поставлена точка в истории «холодной войны», это стало возможным.
Наряду с великими физиками-ядерщиками К. Фуксом и «Персеем» следует отметить и разведчиков-интернационалистов, бывших граждан США Морриса и Леонтину Коэн, которые с 1943 года принимали непосредственное участие в получении материалов о проектировании и создании в Лос-Аламосской лаборатории первой атомной бомбы («Манхэттенский проект»), а с 1956 года — в добывании данных по лаборатории микробиологических исследований при Министерстве обороны в Портоне, занимавшейся в Англии созданием бактериологического оружия, и по военно-морской базе в Портленде. Среди объектов этой базы находилась одна из самых засекреченных британских лабораторий — AUWE — Адмиралтейство по подводным вооружениям, где разрабатывалось вооружение для подводных лодок.
Моррис Коэн по-своему хотел помочь Советскому Союзу одержать победу над фашизмом, а также содействовать упрочению мира на земле послед окончания войны. Секреты, переданные из Лос-Аламоса в Москву, позволили советским физикам создать атомную бомбу до планируемого срока, помешав тем самым американцам прибегнуть к атомному шантажу. Обладание атомной бомбой защищало Советский Союз от ядерного нападения, что было предусмотрено планами США «Троян» и «Дропшот». Советский Союз, как сказал Коэн в одном из своих последних интервью, не убил ни одного человека атомной бомбой, в то время как сотни тысяч японцев погибли от американских атомных бомбардировок. Ядерное равновесие было фактором мира во всём мире.
Следует добавить к этому, что когда Советскому Союзу стало известно о существовании в Лондоне Урановой комиссии, о прекращении Соединенными Штатами и Великобританией всех публикаций, относящихся к ядерной физике, и наконец, о совершенно секретном плаце «Манхэттен», то у него не могли не возникнуть серьёзные опасения.
Жесткая позиция президента США Трумэна на Потсдамской конференции и последовавшая вскоре атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки должны были, вне всякого сомнения, усилить тревогу, доведя её почти до паники. Получение Москвой атомных секретов из Лос-Аламоса и испытание советской атомной бомбы на Семипалатинском полигоне в Казахстане ослабили эти острые опасения и способствовали стабилизации международных отношений.
