Владимир Волков - Войны и дружины древней Руси
Глава 2. Русско-византийские войны
Византия последний осколок Римской (Ромейской) империи, величайшей державы древнего мира – унаследовала ее традиции, славу, роскошь. Также по наследству от государства-исполина досталась Восточной части империи и ненависть соседних «варварских» племен и народов, в прошлые века с величайшим трудом сдержавших натиск римских легионов и отстоявших свое право на свободную жизнь.
В IX–XI веках среди многочисленных армий, штурмовавших границы Империи ромеев, а зачастую и прорывавшихся к ее сердцу – городу Святого Константина (Константинополю), были и русские рати.
Первым из византийских городов подверглась русскому нападению крымская Сугдея (знаменитый летописный город Сурож, позднее разгромленный монголами и затем восстановленный итальянскими колонистами). В «Житии Стефана Сурожского» рассказывается, что в конце VIII или в самом начале IX века на Сугдею напало войско новгородского князя Бравлина. Русы десять дней осаждали город, а затем штурмом овладели им, «изломав железные врата» Сугдеи. Первый успех стал сигналом для других князей. Отважные северные дружины ходили походами на византийские города Эгину, Амастриду. 18 июня 860 года 200 русских кораблей впервые подошли к Константинополю. В то время император Михаил III вел тяжелую и упорную войну с арабами в Малой Азии. Но, узнав о нападении на свою столицу, он спешно вернулся в Константинополь и вынужден был начать переговоры с предводителями осаждавшего город войска. Русские князья взяли богатые дары и отступили от стен Царьграда, как с той поры стали именовать русичи столицу Византии, расположенную на Босфоре. Однако уже в 866 году большой поход на Византию совершил Аскольд, первый киевский князь, о котором упоминает древнейший русский летописный свод. На 200 ладьях его войско подошло к Константинополю и разорило окрестности города, сильно напугав население и власти империи. Византийский базилевс Василий I после этого именовал Аскольда не иначе как «прегордый каган северных скифов». Русскому ладейному флоту удалось прорваться в залив Золотой Рог (Суд). Встревоженные греки прибегли к заступничеству Богородицы. Ризы Пречистой Девы, взятые в ее храме во Влахерне, были погружены в воды Черного моря, после чего началась «буря с ветром, и вновь поднявшиеся огромные волны смели корабли безбожных русов, отбросили их к побережью, и избили их, так что мало их избежало такой беды и вернулось восвояси». Аскольд и многие его воины, потрясенные случившимся чудом, приняли святое крещение и, сняв осаду, вернулись в Киев.
Свергнувший и убивший Аскольда и Дира князь Олег также задумал и совершил поход на Царьград. В путь огромное войско киевского князя выступило, по летописи, в 907 году, в действительности – в 911 году. Вместо себя править Русью Олег оставил племянника – князя Игоря. К далекому Царьграду русские рати двигались и по суше и по морю, на конях и на кораблях, число которых, если верить летописцу, доходило до 2 тысяч.
Осадив Константинополь, Олег встал лагерем под стенами города. Устрашившись огромного русского воинства, византийский император Лев VI Философ и его брат Александр II поспешили заключить с его предводителем мир, откупившись от врага богатыми дарами – по 12 гривен на каждую уключину каждого русского корабля, данью для городов Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов и Любеч. Согласно известной легенде, в знак победы над греками Олег укрепил на вратах Царьграда свой щит с изображением всадника. Заключая мир, он, будучи язычником, поклялся грекам оружием и богами Перуном и Волосом. Летописец упоминает имена некоторых из воевод Олега – Карла, Фарлофа, Вельмуда, Рулава и Стемида. Очевидно, что командный состав русского войска был многоплеменным.
В 941 году поднять меч на Византию решил преемник Олега, князь Игорь. По сообщению В. Н. Татищева, поход был предпринят им потому, что греки перестали выплачивать Руси дань, обещанную Олегу. Власти империи были встревожены заключенными Игорем союзами с печенегами и венграми, а также проникновением русских переселенцев на Таманский полуостров.
Собранный русским князем флот из 10 тысяч ладей достиг Босфора. Правивший Византийской империей узурпатор Роман I Лакапин был в то время с армией на Востоке, отражая очередное арабское вторжение, и не мог помочь своей столице. Но оповещенные болгарами о русском вторжении византийцы не убоялись многочисленности врагов и выступили навстречу неприятелю. Руководивший обороной Константинополя протовестиарий Феофан приказал починить остававшиеся в гаванях торговые суда и установить на них сифоны для метания «греческого» («живого») огня. С помощью этой зажигательной смеси, не тушившейся водой, Феофан, лично возглавивший византийский флот, в сражении у входа в Боспорскую гавань 8 июля 941 года смог уничтожить часть русских кораблей. Понесший большие потери Игорь был вынужден вернуться назад. Однако часть русского войска под командованием некого Хельгу, отступив к побережью Малой Азии, на протяжении 4 месяцев продолжала сражаться с преследовавшей ее армией греческого полководца Варды Фоки. Оттуда, по-видимому, русы отступили в Самкерц (древняя Фанагория) или в Тмутаракань (античная Гермонасса), в те годы перешедшую под власть хазар, а возможно – в Аланию. Именно это русское войско совершило описанный в предыдущей главе рейд на Бердаа, устрашивший все прикаспийские мусульманские страны.
Следующий поход на Византию киевский князь тщательно готовил на протяжении почти 4 лет. Он собрал еще более многочисленную рать, призвал из Заморья варяжские дружины и нанял печенежское конное войско, предусмотрительно взяв у них заложников, согласовал свои действия с венграми, также начавшими войну с Византией. В 944 году Игорь вновь двинул свои полки на юг, на этот раз не только «в ладьях», но и «на конях». Предположительно под его стягом собралось до 80 тысяч воинов. Узнав готовящемся походе, жители Херсонеса поспешили сообщить в Константинополь о надвигающемся нашествии «северных скифов». Их послание гласило: «Идут русы, не счесть кораблей их, покрыли все море корабли». О приближающемся к границам империи конном русско-печенежском войске ромеям сообщили болгары. Следует учитывать, что тогда же венгры, союзники Руси, совершили рейд по византийской территории и подошли к стенам Константинополя. В этой ситуации Роман I Лакапин решил не искушать судьбу и поспешил направить навстречу Игорю посольство с просьбой о мире и обещанием богатых даров. Греческие послы нашли русское войско уже на Дунае. Здесь и прошли переговоры. По обычаю Игорь обратился за советом к дружине и услышал в ответ: «Чего нам еще нужно, – не бившись взять золото и серебро и паволоки? Разве знает кто, кому одолеть: нам или им? Или с морем кто в союзе? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: всем общая смерть». Князь последовал совету и, взяв с греков богатые дары на всех своих воинов, согласился прекратить поход и возвратился в Киев.
Настоящую войну с Византией вел грозный победитель хазар Святослав Игоревич. В 968 году он отправился в поход против болгар на далекий голубой Дунай. Туда настойчиво звал его Калокир, посол византийского императора Никифора Фоки, надеявшегося столкнуть в истребительной войне два опасных для его империи народа. За помощь Византии Калокир передал Святославу 15 кентинариев (455 килограмм) золота, однако было бы неправильно считать поход русичей против болгар рейдом наемных дружин. Прийти на выручку союзной державе киевский князь был обязан по договору, заключенному с Византией в 944 году князем Игорем. Золото было лишь даром, сопровождавшим просьбу о военной помощи.
Всего 10 тысяч воинов взял с собой в поход русский князь, но не числом воевали и воюют великие полководцы. Спустившись по Днепру в Черное море, Святослав стремительно атаковал высланное против него тридцатитысячное болгарское войско. Разгромив его и загнав остатки болгар в крепость Доростол, князь взял Малую Преславу (Сам Святослав назвал этот город, ставший его новой столицей, Переяславцем), заставив объединиться против него и врагов, и вчерашних друзей. Болгарский царь Петр, лихорадочно собиравший войска в своей столице – Великой Преславе, вступил в тайный союз с Никифором Фокой. Император подкупил печнежских князей, в 971 году напавших на Киев. Тогда далеко на Дунай полетел призыв киевлян, с трудом отбившихся от нападения врагов: «Ты, князь, чужую землю ищешь и бережешь ее, а свою покинул, чуть было не забрали нас печенеги, и мать твою, и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас и снова нас возьмут, то неужели тебе не жаль ни матери старой своей, ни детей твоих».
Не мог не услышать этот призыв Святослав. Вернувшись с дружиной в Киев, он настиг и разгромил печенежское войско, далеко в степь прогнал его жалкие остатки. Тишина и покой воцарились тогда в Русской земле, но мало этого было ищущему битвы и ратного подвига князю. Не выдержал он мирной жизни и взмолился матери: «Не любо сидеть мне в Киеве. Хочу жить в Переяславце на Дунае. Там средина земли моей. Туда стекается все доброе: от греков – золото, ткани, вина, овощи разные; от чехов и венгров – серебро и кони, из Руси – меха, воск и мед».
