Михаил Болтунов - Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы
Работа Киселева в белогвардейском тылу продолжалась около полугода. Летом 1919 года эмиссар Свердлова прибыл в столицу. Для доклада его пригласил к себе Председатель Совета народных комиссаров Владимир Ленин. Беседовал больше часа. Кстати, эту встречу отобразил на своей картине художник Ч. Машкевич. Назвал он ее «Разговор Ленина с делегатом дальневосточником Д. Киселевым»
Долго засиживаться в Москве Дмитрию Дмитриевичу не пришлось. Уже через месяц он снова отправился в Восточную Сибирь в тыл к белогвардейцам.
Киселев словно дергал судьбу за усы: в четвертый раз за несколько месяцев перешел линию фронта и остановился в городе Кустанае. Его только что оставили «белые».
А дальше был Омск. Там Киселева арестовали и поставили, что называется, под ружье. Так он оказался писарем в дивизии в Новониколаевске. Оглядевшись, и наметив пути отхода, он дезертировал из части. Скрывался, а когда пришли «красные», стал членом местного ревкома. Но вскоре Реввоенсовет 5-й армии послал его в Иркутскую губернию восстанавливать большевистскую власть.
Однако об удачливом и опытном разведчике помнили в Москве. В мае 1920 года Дмитрий Киселев назначен сотрудником Дальневосточного отделения Региступра. Практически без подготовки, под видом коммерсанта Модного он отправляется в Китай. Документ, удостоверяющий его личность, был подписан главой правительства Дальневосточной Республики. В нем говорилось, что Иван Филиппович Модный едет по коммерческим делам в Китай.
В начале 1921 года Модный получил у Генконсула Японии в Харбине загранпаспорт и определился на временное пребывание в Шанхае. Отсюда он совершает поездки по территории Китая, собирает развединформацию, вербует агентуру.
В своем агентурном докладе Киселев напишет: «…Окончательное заседание представителей Семенова, Японии, Унгерна, Анненкова и каппелевцев о совместном выступлении против Читы и ДВР состоится в Мукдене вслед за Токийским совещанием в последних числах этого месяца… Все убеждены в скором падении ДВР и всего Забайкалья».
В середине года Д митрий Д митриевич возвращается в Москву для доклада. У него накоплен обширный разведматериал. Отчитавшись, через месяц он вновь командируется в Китай «с секретным поручением».
Два с липшим года проведет Киселев на нелегальной разведра-боте. В конце 1922 года его назначат уполномоченным правительства ДВР на станции Пограничная в Маньчжурии. Дипломатическая должность являлась официальной «крышей» для сотрудника Разведуправления Красной Армии.
Позже, в 1938 году Дмитрий Дмитриевич в своем обращении к заместителю начальника Разведупра старшему майору госбезопасности С. Гендину напишет:
«Яработаю в РУ РККА с мая 1920 года. В течение 10 лет с 1920 по 1930 год я был на боевой работе РУ РККА за рубежом. Первые два с половиной года этой зарубежной работы я находился в крайне тяжелых и опасных для моей жизни условиях нелегального существования.
Одновременно с работой в РУ РККА я по распоряжению центра выполнял за рубежом в течение 10 лет и работу по линии ОГЛУ, как в Китае, так и в Японии. В дальнейшем продолжал работу… будучи уполномоченным НКИД СССР на Пограничной…»
Однако возвратимся в 20-е годы. В 1925 году Киселев направлен в Японию. Он резидент Разведупра под «крышей» консульской должности в городах Цуруга, Хакодате на острове Хоккайдо. Через пять лет Дмитрий Дмитриевич возвращается в Москву из зарубежной командировки.
Таковы были люди и судьбы «красной» разведки в тяжелые годы Гражданской войны. Мы рассказали лишь о некоторых из них. А хотелось бы поведать о многих. Однако сделать это сегодня, к горькому сожалению, почти невозможно. Дела их скрыты в архивах. Это в лучшем случае, а в худшем, как поется в песне, «от героев былых времен не осталось порой имен».
Пионеры «белой» разведки
Однако на той «белой» стороне баррикад тоже были разведчики. Не менее талантливые и яркие. Конечно, мутные волны революций подняли наверх разных людей, в том числе и проходимцев всех мастей. Как писал в своих воспоминаниях «Поездка из Добровольческой армии в «Красную Москву» боевой генерал Борис Казанович: «Здесь мне пришлось столкнуться с одним из специфических продуктов революции — специалистами по организациям, смотрящим на это дело, как на ремесло, дававшее хороший заработок. Немало было ловких молодых людей, которые ухитрились одновременно состоять в организациях, преследовавших диаметрально противоположные цели, и получать деньги и от немцев, и от французов, а так же многие из них в то же время состояли на службе у большевиков, то, очевидно, они застраховали свою драгоценную особу от всех всевозможных случайностей».
Таким «ловким молодым человеком» оказался прапорщик Колиниченко. Получив деньги на выполнение разведывательного задания в Оренбурге, он укрылся в городе Атбасар.
Мичман Бронин, также имея кругленькую сумму для развертывания агентурной сети на Урале, летом 1919 года оказался совсем в другой стороне — в Петербурге, у своих родственников.
Агент особого отдела прапорщик Ластухин, снабженный финансовыми средствами и имевший задачу развернуть в районе Самары диверсионные отряды, исчез из поля зрения своих начальников.
Однако были в белогвардейском движении и другие разведчики. О генерал-майоре Павле Рябикове, безусловно, авторитетнейшем разведчике, военном ученом, академическом преподавателе, мы уже говорили. В период Гражданской войны, будучи как у «красных», так и у «белых», Павел Федорович занимал высокие руководящие должности и непосредственно агентурную работу не осуществлял.
Крупнейшей фигурой «белой» агентурной разведки являлся Владимир Орлов, действительный статский советник, следователь по особо важным делам.
Владимир Григорьевич был серьезным противником Советов. Всю свою жизнь он посвятил борьбе с большевизмом, сначала в качестве белогвардейского подпольщика, потом руководителя органов разведки «белой» армии и эмигрантских структур.
Родился в Рязанской губернии, в семье обедневших дворян Орловых в 1882 году. Вскоре родители Володи перебрались на запад Российской империи в Польшу. Варшава в те годы не чета тихой, провинциальной Рязани. Кипение националистических страстей, теракты заполняют улицы столицы. В одной гимназии с Володей Орловым учатся будущий руководитель «Боевой организации» эсеров Борис Савинков и террорист Иван Каляев.
По выпуску из гимназии Орлов поступает на юридический факультет Варшавского университета, а в ходе учебы проходит стажировку по криминалистике в Северо-американских соединенных штатах.
Завершив обучение в университете, он назначается референтом в Московский окружной суд. Однако его карьеру прерывает Русско-японская война, и Владимир оказывается в действующей армии в Маньчжурии. На фронте он получает контузию и увольняется со службы в звании прапорщика артиллерии. Возвращается в Польшу и становится судебным следователем в городе Лодзь.
Через несколько лет его переводят в Варшаву. Тогда-то он впервые и встретился с человеком, чье имя вскоре будет приводить в трепет всю Россию. Звали этого мятежника Феликс Дзержинский. Его арестовали в 1912 году, и дело революционера вел как раз следователь Орлов. Он старался быть объективным при производстве следственных действий и даже, как сам вспоминал позже, симпатизировал Дзержинскому и его сокамернику Длугашевскому, как людям образованным и культурным. Следил за тем, чтобы пищу им доставляли из офицерской столовой, а также регулярно приносили папиросы и газеты.
Кто знает, может через много лет, когда состоится их встреча, всемогущий председатель ВЧК вспомнит о «симпатиях» следователя Орлова, офицерской пище, сигаретах, и не только не арестует Владимира Григорьевича, но и оставит его на высокой должности в советских властных структурах.
В 1911 году в штабах округов учредили контрразведывательные отделения. Создателем и руководителем этой службы в Варшаве стал полковник Николай Батюшин. Следствие по шпионским делам решили сосредоточить в руках опытных следователей. Одним из четырех таких следователей по особо важным делам стал Владимир Орлов. Он курировал три округа — Варшавский, Виленский и Киевский.
Владимир Григорьевич расследовал крупные шпионские дела— начальника гарнизона города Рава полковника Иогана фон Штейна, который делился секретами с австрийцами, служащего Варшавского телеграфа Петра Антосевича, взятого с поличным при передаче секретных документов немецкому разведчику Эрнесту Бену.
Когда грянула Первая мировая, прапорщик Орлов уходит на войну, попадает в крепость Осовец по своей воинской специальности артиллериста. Впрочем, командование вскоре исправило свою ошибку, и Владимира Григорьевича направляют в разведотдел штаба главнокомандующего Северо-Западным фронтом. За неимением вакансий его назначают на скромную должность переводчика. Однако было понятно, что с таким опытом контрразведывательной работы прапорщику вряд ли поручат переводы с польского или немецкого в тиши штабного кабинета. Так, собственно, и случилось.
