Алексей Шишов - Казачество в 1812 году
Не случайно французские мемуаристы так часто писали о казачьих пиках, воочию познакомившись с таким грозным оружием по пути бегства из России. Собственно говоря, пика как оружие диктовала и казачью тактику, будь то кавалерийский бой при Мире, рейд платовского корпуса на поле Бородина, действия летучих отрядов на коммуникациях Великой армии или истребление живой силы императора французов после Малоярославца, когда русская армия перешла в победное для нее и России контрнаступление.
…Армейские партизаны, казачьи разъезды, высылаемые от главных армейских сил и от летучего корпуса атамана М. И. Платова, каждодневно брали много пленных не только из числа мародеров и дезертиров, отставших от своих частей. Естественно, что самая ценная разведывательная информация получалась от допросов офицеров Великой армии и наполеоновских курьеров с перехваченной почтой. Не случайно донесения, которые регулярно поступали в штаб Главной армии, почти всегда заканчивались словами: «Сие от офицеров французских узнано». Эти донесения постоянно читались главнокомандующим, что позволяло ему вникать в замыслы и действия противной стороны.
Голенищев-Кутузов лично проводил допросы многознающих по положению пленных, как штаб-офицеров, так и обер-офицеров. В письме своей супруге от 7 октября он, к примеру, писал: «Я вчерась говорил с одной партией пленных офицеров». Порой такие беседы давали генерал-фельдмаршалу информацию огромной ценности. К примеру, племянник военного министра Французской империи о замыслах своего монарха сказал следующее: Наполеон не намерен оставаться в Москве, а проложит себе путь силою на Украину». Это стало весомым подтверждением правильности выводов русского полководца из сложившейся ситуации.
Не менее ценную информацию дал бригадный генерал Ж.-П. Ожеро (брат маршала П. Ф. Ожеро). Он сообщил, что усиленной дивизии дивизионного генерала Барага д᾽Илье, сформированной в Смоленске, «приказано строить новую военную дорогу» от Ельни до Калуги. То есть пленный бригадный начальник раскрыл замысел Наполеона на пути отхода Великой армии из Москвы.
Бонапарт в те дни говорил своему генералитету: «Москва больше не представляет для меня никакого интереса». В это действительно можно было поверить: удар, нанесенный в самое сердце России, оказался бедствием для тех, кто вошел в Москву в тоге победителя. Как говорит восточная пословица, калифом можно стать и на час.
Летучие отряды армейских партизан стали хирургическим инструментом в руках полководца М. И. Голенищева-Кутузова. Когда Главная действующая армия набиралась сил в Тарутинском лагере, в местах пребывания войск Наполеона полыхала малая война. Разведывательная информация, которая поступала в кутузовский штаб, позволяла принимать верные решения, которые определяли ход вооруженной борьбы.
Предполагая, что Наполеон уже «готов» бежать из Москвы, русский главнокомандующий в конце сентября – начале октября выслал сторожить Великую армию несколько крупных армейских партизанских отрядов (как тогда говорилось и писалось – партий). Все они имели «казачью составляющую», то есть казаки составляли большую часть отрядной конницы. В партизанах «ходила» и донская конная артиллерия, легкая на подъем и маневренная. Все отряды получили задачу взять под контроль дороги, которые шли из Москвы в западном и юго-западном направлениях.
Так, сводный армейский партизанский отряд генерал-майора И. С. Дорохова состоял из 5 батальонов пехоты (егерей), 4 эскадрона Елисаветградского гусарского полка, 2 казачьих полков при 8 конных орудиях. Дороховскому отряду главнокомандующим была поставлена боевая задача овладеть городом Вереей (и удержать его в своих руках) и «действовать по пространству, лежащему между Гжатска и Можайска».
В эти дни журнал военных действий Главного штаба полнится записями, касательными армейского партизанства. Они исполнены на основании кутузовских донесений. Так, в записи за 25–28 сентября говорится следующее:
«Все разосланные партии, хотя и находились в различных от армии направлениях, но не менее того составляют между собой непрерывную связь, что удобно видеть можно, сообразуя взаимное их положение. От Смоленска до Гжатска действует подполковник Давыдов, от Гжатска до Можайска генерал-майор Дорохов, а от Можайска до Москвы капитан Фигнер».
…Армейское партизанство, основой которого явились казачьи партии, стало одним из факторов поражения Бонапарта в Русском походе 1812 года. Размах его мог быть сравним в ту наполеоновскую эпоху разве что с Испанией, в которой против французских войск велась ожесточенная малая война. Историк А. И. Михайловский-Данилевский по этому поводу писал:
«Настоящая партизанская война образовалась по вступлении армии в Тарутинский лагерь. Партизаны отправлены были на сообщения неприятелей, и единственное предписание, которым их снабжали, состояло в том, чтобы они наносили им как можно больше вреда; впрочем, предоставлено им было действовать по усмотрению их на назначенном для каждого пространстве.
Они отбивали ежедневно артиллерийские парки, снаряды, рассеивали отдельные отряды, брали в плен курьеров и истребляли запасы. Число войск, составлявших наши партии, простиралось обыкновенно от трех до восьми сот человек. Лишь только они приходили в какую-нибудь деревню, как соединялись с ними несколько сот, а иногда несколько тысяч крестьян, для которых появление партизан было днем радости. Сие удостоверяло их, что армия наша невдалеке и что главнокомандующий не оставляет их на произвол собственных сил их.
Партизаны имели столько же лазутчиков и приверженных себе людей, сколько находилось жителей в тех местах, где они действовали. Они покрывали все дороги, и неприятели были как осаждены в занимаемых ими городах и селениях. Почти никто не тревожил их от Немана до Смоленска; но, начиная от сего города, они не могли перейти из одного места в другое безопасно иначе, как соединясь несколько тысяч людей вместе. Целые полки сопровождали курьеров их.
Войска их были беспрерывно тревожимы, отчего они теряли бодрость духа, а с оною вместе исчезла подчиненность, которая одна могла сохранить от погибели разнородную армию их. Конница приходила ежечасно в упадок, оттого что они оную наряжали для сопутствия курьеров и для сопровождения солдат, высылаемых для собирания в деревнях сена, овса и других припасов…
Каждому партизану (командиру отряда. – А.Ш.) назначено было пространство для поисков его, отчего действия их были в связи между собою. Главная операционная линия простиралась от Смоленска через Вязьму, Гжать, Можайск и, следуя по большой Московской дороге, склонялась чрез Верею к Тарутину. Они разделены были на три части. Первая находилась между Смоленском и Гжатью; второй партии, бывшей между Гжатью и Можайском, предписано было подходить как можно ближе к Москве; а третья партия находилась между Можайском, Вереею и Тарутиным.
На правую сторону от Тарутина посылаемы были партии не столь многочисленные, как на левую сторону сего селения; они были рассеяны по Тульской, Рязанской и Владимирской дорогам. От корпуса генерала Винценгероде, стоявшего на Тверской дороге, ходили отряды к Владимиру по Ярославской и Дмитровской дорогам, а с другой стороны – к Можайску и Гжати, где они соединялись с партиями, отряженными из Тарутина. Таким образом все сии партии действовали совокупно…
В России народ превозносит партизан… Посему Отечество обязано признательным об их воспоминанием; ибо в важнейшие для сего дни, то есть от 20 сентября до 11 октября, они способствовали к уничтожению неприятельских сил и к успокоению армии, расположенной в Тарутине».
…Партизанская война в «грозу 12-го года» обескровила Великую амию императора французов за считаные месяцы «малой войны», хотя громкие победы добывались армейскими партизанами, скажем исторически достоверно, не часто. Это был каждодневный кропотливый труд, полный лишений, с потерей конных бойцов. Так неумолимо подтачивалась немалая сила Наполеона, начиная с взятия им первопрестольного града Москвы и кончая выходом кутузовской армии к западной государственной границе.
Армейское и народное партизанство в Отечественной войне 1812 года стало поэзией состояния душ граждан России. Но высокое поэтическое слово не есть проза жизни. Трезво смотревший на эйфорию партизанства, А. И. Михайловский-Данилевский писал в одном из своих исторических трудов:
«Малочисленность наших партизанских отрядов в сравнении с каждым неприятельским прикрытием транспорта, даже часто с шайками мародеров, новость (новизна) партизанской войны, только что князем Кутузовым созданной и не успевшей еще развиться, усовершенствоваться, наконец, самый состав армии Наполеона, заключавший в себе, по большей части, старых, опытных служивых, все сии обстоятельства не дозволили партизанам ознаменовать себя такими набегами, какими прославились потом русские начальники летучих отрядов в заграничных походах.
