Елисей Синицын - Резидент свидетельствует
Прибывшие доложили, что переговоры проводятся на основе финского варианта проекта Договора. Советская сторона, по их словам, ведет себя корректно, доброжелательно относится к предложениям и замечаниям финской делегации.
Паасикиви в тот же день, 3 апреля, созвал заседание Государственного Совета, где прибег к поименному голосованию — кто за подписание Договора. Оказалось, что за подписание Договора проголосовали только министры от Демократического Союза народа Финляндии и один от Шведской народной партии. Большинство министров проголосовало против. Несмотря на такой исход голосования, Паасикиви заявил, что он все же присоединяется к предложению министров от ДСНФ и дает согласие на подписание Договора.
Общественность Финляндии сочла это героическим поступком Паасикиви.
4 апреля Кекконен и Сёдерйельм вернулись в Москву, имея на руках необходимые полномочия, а 6 апреля Договор был подписан.
На следующий день после подписания договора, на обеде в честь финляндской делегации, Сталин заявил, что «…этот Договор знаменует собой поворот в отношениях между нашими странами…»
Президент Паасикиви 9 апреля, выступая по радио о подписании Договора, подчеркнул, что «…со стороны Советского Союза в ходе переговоров были проявлены понимание точки зрения Финляндии и желание создать такой Договор, который был бы приемлем и для Финляндии… При его составлении не следовали образцу других стран и Договор составлен с учетом географического положения и особых условий нашей страны». По существу, это был успокоительный ответ всем противникам Договора.
Вскоре после торжественного обеда в Кремле в честь подписания Договора Министерство иностранных дел Советского Союза устроило прием для всех причастных к такому событию с финской и советской стороны, с приглашением дипломатического корпуса.
После краткого выступления В. М олотова и небольшого концерта солистов Большого театра гости разошлись по обширным залам бывшего особняка Морозова. В одном из них я подошел к министру иностранных дел Карлу Энкелю, давнему моему знакомому, чтобы поздравить его с подписанием Договора. Большое количество царских орденов и медалей эффектно украшали его грудь. Я полюбопытствовал, за что Российская Империя пожаловала ему эти знаки отличия. Казалось, он только и ждал этого вопроса. Самым подробным образом он рассказал, когда и по какому поводу царь Николай II награждал его этими орденами. Из его рассказа я понял, а может быть он этого и хотел, что в его лице мы имеем настоящего русофила. Дай-то Бог! Ведь это министр иностранных дел Финляндии. Расставаясь, мы облобызались прямо на глазах у присутствующих, которые с любопытством оглядывали нас.
Представилась возможность поприветствовать и поздравить главу финской делегации на переговорах, премьер-министра Мауно Пеккала, также моим старым знакомым.
Встретился я и с членом делегации, первым заместителем председателя парламента Урхо Кекконеном. Он также подтвердил мне впечатление финнов о дружеском расположении Сталина и Молотова к финской делегации. Во время такого разговора к нам подошел первый заместитель министра иностранных дел Андрей Вышинский и, обменявшись приветствиями, предложил бокал красного шампанского и тост за успех переговоров.
В ответ на это Кекконен, изобразив испуганный вид и вполне вроде бы серьезно, спросил:
— Я не стану красным?!
Вышинский мучительно долго искал подходящий ответ и после паузы вымолвил:
— Не бойтесь, вас защитит договор Паасикиви!.. — и весело рассмеялся.
Откровенно говоря, я не понял ответа Вышинского. Что это за договор Паасикиви, о котором он упомянул? Решил разыскать члена советской делегации на переговорах Александра Абрамова, заведующего отделом МИД СССР по Скандинавским странам, с которым часто встречался по работе.
Когда увидел его, попросил рассказать, что это за договор Паасикиви, который они недавно подписали в Кремле. На мой вопрос он улыбнулся и спросил, кто мне говорил о договоре Паасикиви.
— Вышинский, — ответил я.
Тогда Абрамов рассказал следующую историю. В день, когда был подписан Договор, был устроен торжественный обед для участников переговоров. Когда обед подходил к концу, Сталин обратился по старому грузинскому обычаю к самому младшему по возрасту, чтобы узнать его собственное и независимое мнение о только что подписанном Договоре. Младшим по возрасту оказался Кекконен, ему было 47 лет. Сталин спросил его, что думают финны насчет Договора?
Кекконен, чувствуя себя на этом обеде весьма свободно, заявил:
— А разве это Договор? Это же диктат Паасикиви!
— Вот и я говорю это же самое своим товарищам, но они мне не верят, — улыбнувшись сказал Сталин.
Домой с приема возвращался спокойный и удовлетворенный тем, что в заключении Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, заложившем основу мирных добрососедских отношений между нашими странами на долгие годы, вложен труд и советских разведчиков.
Лето 1948 года было жарким и сухим. Таким оно оказалось и для советской разведки. По решению Политбюро разведывательное управление Министерства государственной безопасности СССР и Главное разведывательное управление Министерства обороны СССР были объединены. На их основе создан Комитет информации (КИ), председателем которого стал Вячеслав Михайлович Молотов. Наш начальник разведки П. Ф едотов стал его заместителем.
Осенью того же года П. Ф едотов пригласил меня к себе и сказал, что намерен назначить меня начальником отдела по разведке в Западной Германии с позиций Берлина. Он спросил, есть ли у меня на этот счет замечания.
Я ответил ему, что хотел бы продолжить работу по Скандинавии, где создал резидентуру из разведчиков, подобранных мною по своему методу, и хочется увидеть результаты своих трудов.
Вот, наверное, из-за этой черты характера, — сказал Федотов, — вас и рекомендуют назначить на должность начальника отдела по Германии.
Особенно спорить с начальством вообще не рекомендуется, а в те, слава Богу, далекие годы было и весьма опасно.
Вскоре приказ о моем назначении был подписан Молотовым.
Прощай, Скандинавия!
Работа в Берлине сопровождалась ознакомлением с богатым культурным и историческим наследием немецкого народа. Дрезден. 1951 г. Венгрия. Будапешт. 1956 г. В парке дома-музея великого польского композитора Ф. Ш опена в Желязова-Воле под Варшавой. 1963 г. Воспитание внуков — важное дело в жизни. 1973 г. Генерал Е. С иницын беседует с Генсеком ЦК КПЧ Г. Г усаком. 1979 г. И снова Берлин — 35 лет спустя, но уже в качестве туриста. 1986 г. С выходом в отставку в 1981 году у генерала Синицына и его супруги появилось, наконец-то время для прогулок по любимой Москве, городу их нелегкой, но интересной молодости 80 лет — не так уж и много, когда полон оптимизма и творческих планов. 1989 г.
Примечания
1
В ряде мест книги редакция решила сохранить авторские формулировки, характерные для более позднего времени. Например, в описываемые времена использовались термины «полпред», те. «полномочный представитель», а не «посол», а вместо «посольство» — «постпредство».
2
Точнее было бы — «5-й отдел Главного Управления государственной безопасности НКВД СССР».
3
Паасикиви Юхо Кусти (1870–1956) — премьер-министр Финляндии в 1918 г. и 1944–1946 гг. С 1946 г. Президент Финляндии.
4
Таннер Вяйне Альфред (1881–1966). В 1926–1927 гг. премьер-министр Финляндии; в 1939–1940 гг. министр иностранных дел. Осужден в 1946 году как военный преступник.
5
Шюцкор — военизированная организация, существовала в Финляндии с 1917 г. по 1944 г. Своего рода вспомогательные внутренние войска, близкие по своей идеологии к фашизму.
6
Куусинен Отто Вильгельмович (1881–1964). Один из руководителей Финл. революции 1918 г. и организаторов компартии Финляндии. В 1940–1958 гг. Председатель Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР.
7
Каллио Кюэсти (1873–1940) — с 1922 по 1937 гг. трижды возглавлял правительство Финляндии. С 1937 по 1940 гг. Президент.
8
Рюти Ристо(1889–1956). В 1939–1940 гг. премьер-министр, 1940–1944 гг. — Президент Финляндии. В 1946 г. осужден как военный преступник.
![Эми Кадди - Присутствие [духа]. Как направить силы своей личности на достижение успеха](/uploads/posts/books/223636/223636.jpg)
