Игорь Прокопенко - Чеченский капкан: между предательством и героизмом
Черный Ангел решил сполна отработать свой контракт. Захват родового гнезда должен был продемонстрировать хозяевам, что его преданность не имеет границ. Удачный исход террористической операции сулил огромные барыши и высокие места в террористическом табеле о рангах. А это – лучшая награда для властолюбивого, циничного и вероломного Гелаева. Здесь, в Комсомольском, было много иностранных наемников. Федеральным войскам противостояли профессиональные убийцы.
Рассказывает генерал-майор Григорий Фоменко :
«Все они были членами одной банды, которая была захвачена. Несмотря на то что я был участник по урегулированию осетино-ингушского конфликта и не понаслышке знал о вражде между осетинами и ингушами, я увидел, что здесь, в банде, все они друзья и товарищи. Кстати, был осетин, был ингуш, была женщина-армянка, женщина по национальности тат, есть такая национальность, редкая, кстати».
И снова эти странного вида мужчины. У кого-то из них были почти правдоподобные легенды, кто-то все придумывал на ходу. Один даже назвался родственником нынешнего осетинского президента.
Григорий Фоменко объясняет:
«Этот осетин сказал, что он родной племянник товарища Мансурова, а я Мансурова знаю очень давно, это нынешний президент. Мы с ним сразу связались, он открестился, сказал, что у него таких племянников нет».
Как только жители вышли из села, заработали артиллерия и авиация. Казалось, под таким шквалом огня боевикам в Комсомольском не выжить.
Рассказывает капитан Виталий Лукьянчиков, командир танковой группы внутренних войск МВД РФ :
«Духи там очень хорошо ориентировались. Они каждый проулочек знали. Они передвигались там. Ну, если наносит штурмовой удар артиллерия. Дом под фундамент снесен, куча кирпича битого лежит, больше ничего. Все равно оттуда ведется огонь духами. И причем не просто из автомата одиночный, а гранатометами били».
В танковой группе Лукьянчикова было 6 танков. Пять из них подбили боевики. На счастье танкистов, все это время рядом с ними был полковой врач Иванов. По должности ему было не обязательно идти на передовую.
Мой собеседник – капитан Сергей Иванов , в марте 2000 года врач танкового полка внутренних войск МВД РФ . Он вспоминает:
«На передовой так получилось, что я, наверное, единственный доктор был. В принципе, это не мое дело. Но так получилось, и не мог я свою бронетанковую группу бросить. Ну, как: мои ребята из полка воюют, а я буду где-то. Я должен быть рядом, в случае чего оказать помощь».
В минуты передышки Сергей помогал товарищам готовиться к бою. На передовой спасал раненых. Благодаря ему многие остались живы. Во всех подразделениях, рядом с которыми действовали танкисты, знали, где находится доктор. Поэтому всех раненых при первой возможности везли к нему.
Рассказывает доктор Сергей Иванов :
«Санинструктор работает на поле боя. Его дело – остановить кровотечение. В моей укладке врачебной были более мощные средства оказания помощи: не только чтобы остановить кровотечение, но и для восполнения кровопотери, то есть у меня были растворы. В любом занятом доме, где прострел не велся, я уже мог оказать помощь, то есть доставить раненого в тыл в более транспортабельном виде».
За башней танка Сергей оборудовал себе укрытие из блоков, кирпичей и бревен. Сделал в нем бойницы. Ведь внутри танка место для врача не предусмотрено. Оставаясь на броне, доктор Иванов не раз спасал и машину, и экипаж от гибели.
Сергей Иванов продолжает свой рассказ:
«Боевики же не спят, они из гранатомета по танку стреляют. Бывает, стреляют из ближайшего дома. А я же вижу из-за башни! Вот за это я награжден орденом Мужества. Приходилось снимать гранатометчика».
Если бы танкисты знали, какая опасность ждет их впереди! В незнакомой обстановке, с устаревшей связью, в забитом и замусоренном эфире они не слышали того, что могло бы спасти им жизнь. Так и случилось, когда Лукьянчиков увидел, как во впереди идущую машину полетели выстрелы из гранатомета.
Рассказывает капитан Виталий Лукьянчиков :
«Он шел, еще обстановки не знал. Я ему по радиостанции кричу: «Остановись, остановись!» А он как шел, так и шел – эфир забит был, не докричаться. Он мимо меня вот так проходит метров на сто вперед. Пошел, и четыре гранаты из гранатометов в башню ему полетело сразу. И ему в голову одна струя попала».
Так погиб подполковник Ревенко . Звание Героя России он получил посмертно. Фактически вызвал огонь на себя. Танкисты и спецназовцы успели засечь противника и тут же его уничтожили. Так удалось взять очередной рубеж обороны боевиков. Они подготовились основательно. Чем глубже к центру села, тем ожесточеннее было сопротивление. Часто дома были просто неприступны. Такие крепости за одну неделю не построишь.
Рассказывает генерал-майор Григорий Фоменко :
«Там были именно кирпичные дома, с подвальными помещениями, бетонными, хорошими помещениями, которые, если так посмотреть, в принципе как будто бы заранее были подготовлены к серьезной обороне. Будто бы когда-то хозяин дома думал, что здесь серьезные будут проходить боевые действия. А возможно, какие-то здания и готовились для этого когда-то заранее, в период ичкерийского правительства и других событий, которые начали происходить с осени 1991 года на территории Чечено-Ингушетии».
Почему российские спецслужбы даже и не догадывались об этом, так и останется одной из многих тайн чеченской войны. А тем временем на улицах Комсомольского горела техника и гибли бойцы федеральных сил.
В добротных стенах деревенских домов застревали бронебойные пули крупнокалиберных пулеметов. Подвалы домов были настолько прочными, что выдерживали прямое попадание авиационных ракет. При наступлении наземных сил эти подвалы становились долговременными огневыми точками. Чтобы выкурить засевших там боевиков, Лукьянчиков брал в боеукладку своего танка бронебойные снаряды.
Виталий Лукьянчиков продолжает свой рассказ:
«Впереди еще шел подкалиберный снаряд: ведь хороший фундамент бетонный осколочно-фугасным не возьмешь. Мы хитрили, подкалиберным дырку выдалбливали».
Танкисты на ходу меняли тактику и нередко оказывались находчивее боевиков. Танки появлялись там, где, по идее, их быть не должно. Если бы не броня, пехота так навсегда и осталась бы там, на улицах Комсомольского.
Рассказывает Виталий Лукьянчиков :
«Они пропустят нас вперед, потом как начнут в упор расстреливать. Соответственно, пехота залегает. Танк открытый стоит на улице. Тогда я чуть назад отодвигаюсь. Люди остаются. Потом резко вылетаешь на улицу, ну, уже ориентир знаешь, где духи сидят, начинаешь с ходу долбить по этим точкам. Подлетаю туда, ставлю дымовую завесу. Соответственно, пехота тоже дымы начинает кидать и за броню забегают все ко мне. И я задней передачей начинаю назад откатываться, и выходим».
Группировка федеральных сил насчитывала около тысячи человек. Примерно половина была в оцеплении села, остальные действовали в самом населенном пункте. По правилам военной науки численное превосходство наступающих должно быть минимум трехкратным. Недостаток в живой силе компенсировали огнем артиллерии и ударами авиации. Использовали даже заряды разминирования. Военные называют их «Змей Горыныч». Такой заряд выворачивает землю на большой площади.
Доктор Сергей Иванов так комментирует применение этого боевого средства:
«Это жестокая вещь. Летит 300 килограммов тротила на веревке, и идет подрыв большой площади. Наши как-то немного промазали, и вот эти 300 килограммов тротила практически легли на два танка. И произошел подрыв, экипажи едва успели скрыться внутри танков. У них баротравма была и тяжелая контузия, и непосредственно на месте я выливал растворы и снимал высокое давление внутричерепное, останавливал кровотечение из ушей».
Спецоперация в Комсомольском шла больше двух недель. Село было плотно блокировано. С каждым днем кольцо федеральных войск сужалось. Боевики отчаянно и умело сопротивлялись. Позиции по несколько раз переходили из рук в руки. Как и тот дом, у которого погибла группа Яфарова.
Рассказывает старшина Сергей Илларионов :
«Это была ключевая позиция. Наши духов выбивают, потом обратно отходят по приказу на свою позицию, а ночью туда боевики снова заползали, и снова начиналась та же картина. То есть этот дом переходил из рук в руки, пока, как говорится, человеческие ресурсы боевиков не закончились. То есть они наполовину были перебиты, погибли и тогда отступили».
Противостояние достигло крайнего ожесточения. Трупы боевиков никто не вывозил. Было просто некому. И боевики, и бойцы федеральных сил сидели под плотным огнем. Приходилось даже пробивать бойницы в стенах. Потери росли, было много раненых. Через руки доктора Иванова прошли десятки подстреленных бойцов. Отчаянный военврач был измотан до предела.
