Михаил Скрынников - ВДВ. Как выжить и победить в Афгане
– Валерий Федорович, тебя просит начальник разведки ферганского полка – они где-то недалеко от нас воюют.
Разведчики поприветствовали друг друга, справились насчет боевой обстановки. Затем ферганец перешел к деловому разговору:
– Мои разведчики в ущелье зажали банду, и она, огрызаясь огнем, отходит на север в вашу сторону. Вот если бы твоих разведчиков на вертолетах перебросить на высоту, то банде будет хана.
Дубинин посмотрел на карту и определил, что до места выброски десанта не более семи километров.
– Ну так как, с вашей стороны поддержка будет? – настаивал сосед.
Этот разговор слышали офицеры оперативной группы, и Бочаров тоже.
– Конечно, будет, – ответил Дубинин.
– Тогда с вылетом не откладывайте! – взмолился ферганец.
В течение нескольких минут определили состав группы и на вертолетах высадили разведчиков на нужную для ферганцев высоту. Но по каким-то техническим причинам дежурный офицер не записал в журнал боевых распоряжений задачу для разведчиков. Вертолеты вскоре вернулись и совершили посадку рядом с оперативной группой. Связь с разведчиками была устойчивая. И вот ротный докладывает, что они готовы к встрече «гостей», начальник разведки началом хода операции доволен, чуть ли не потирает руки от удовольствия. И вдруг ни с того ни с сего Бочаров спрашивает:
– А куда же ты роту отправил, разведчик?
– Как куда? – удивился разведчик. – На перехват банды! Вы же при всем при этом присутствовали, товарищ полковник!
– Ничего не знаю. Покажи журнал боевых распоряжений, – потребовал у дежурного офицера замкомдив.
Разведчик на все сто процентов был уверен, что в журнале вылет роты зафиксирован. Но увы, в журнале нужной записи не было. «Вот так дела!», – подумал разведчик, чувствуя, как все его тело прошибает холодный пот.
– Вы же присутствовали, когда речь шла о переброске роты в новый район! – сказал в свое оправдание начальник разведки.
– Ничего не знаю! – заладил Бочаров. – А вот вы, товарищ подполковник, слышали, что речь шла о десантировании роты в новый район? – обратился он к начальнику штаба дивизии.
Тот не стал отрицать, что слышал такой разговор. Но этому возразил руководитель операции: приказ по дивизии о вступлении начштаба в должность еще не проведен. Действительно, начальник штаба дивизии подполковник Химич прибыл в Кабул накануне операции и на все происходящее, в том числе и на стрельбу, смотрел широко открытыми глазами – как посторонний наблюдатель. «Да, надо же в такое хреновое положение вляпаться!» – подумал разведчик.
– Вот что, Дубинин. Если что-то случится с разведчиками, пойдешь под суд. Понял меня?
– Так точно.
В таком случае что-то возражать начальнику было занятием бесполезным. Разведчик немного задумался, а затем решительно подошел к телефону и вызвал на связь командира роты.
– Как у тебя обстановка?
– Уже успели немного повоевать, – ответил ротный. – Одну небольшую отходящую группу из трех человек уничтожили.
– Слушай меня внимательно. Больше никаких действий не предпринимай. Оставайтесь на месте, сейчас за вами вылетаю, – приказал Дубинин и тут же обратился к руководителю операции:
– Товарищ полковник, можно для эвакуации разведчиков воспользоваться вертолетами?
– Они в вашем полном распоряжении, – ответил замкомдив.
Через несколько минут пара «вертушек», поднимая клубы пыли, оторвалась от земли и ушла за разведчиками. И вот уже издалека стала просматриваться вершина, на которой находились разведчики, и оранжевое пятно для обозначения места посадки вертолета. Первый вертолет без всяких маневров сразу плюхнулся на обозначенную площадку и забрал в свое чрево часть разведчиков, поднялся в воздух и занял место патруля. Вторая машина тут же приземлилась, забрала остальных разведчиков и тоже ушла вверх. Дубинин находился в первой машине, через иллюминаторы наблюдал, как разведчики пулей заскакивали вовнутрь вертолета, и восхищался их сноровкой. В это время техник что-то громко ему крикнул на ухо и показал пальцем в сторону виноградного поля, которое было по курсу полета.
– Ничего не вижу! – крикнул в ответ разведчик.
– Да вот же! – и техник снова ткнул пальцем в виноградник.
На этот раз Дубинин увидел бегущих «духов», их было пятеро. Вдруг вертолет резко наклонился к земле, и около иллюминатора возникло пламя от уходящих к земле реактивных снарядов. От неожиданности разведчик резко откинул голову от иллюминатора, но продолжал следить за полетом снарядов. Несколько снарядов взорвалось почти рядом с бегущими мятежниками. Второй вертолет тоже выпустил несколько снарядов по «духам». Обе машины сделали крутой вираж и пошли на второй заход. Но в поле к этому моменту был только один человек, и было заметно, что он стреляет по вертолету. Пилоты вошли в азарт и выпустили по нему несколько очередей снарядами, а техник из пулемета, но все мимо. И только очередь из второй машины полностью накрыла «духа». Левый пилот показал большим пальцем правой руки жест, который обозначал «мы их сделали». Такое, да еще с высоты птичьего полета, начальник разведки наблюдал впервые. На все ушло не более 20 минут, и разведчики снова оказались около командного пункта. Дубинин, придерживая рукой панаму, вышел из вертолета, отошел от него на несколько метров и стал наблюдать за десантированием бойцов. Те, также придерживая каски и панамы, быстро отбегали от работающих винтов вертолета. Затем он подозвал ротного, отдал ему какое-то распоряжение и пошел к Бочарову на доклад. Разведчик стал докладывать, что рота уже около командного пункта и о том, что в винограднике пилоты уничтожили небольшую группу мятежников. Однако замкомдив сделал вид, что серьезного ничего не произошло, и продолжал разговаривать с кем-то по телефону.
– Ну и как это понимать? – буркнул начальник разведки. Все же следующую свою фразу он произнес не вслух, а про себя: «Боязнь некоторых начальников взять на себя ответственность иногда приводит к срыву боевой задачи».
Тем не менее этот случай послужил разведчику неплохим уроком на будущее. Для самого себя он завел журнал учета боевых распоряжений и однажды доказал Бочарову свою правоту перед командиром дивизии Ярыгиным. В той ситуации комдив, как хороший дипломат, чтобы спасти честь мундира своего заместителя, развел обе стороны по углам и примирил.
На следующее утро батальоны поднялись выше в горы, и сопротивление мятежников стало более яростным. Наступление десантников активно поддерживали авиация и артиллерия. До обеда артиллерия по просьбе комбатов выпустила по горам несколько сотен снарядов. Начальник артиллерии от беспрерывных команд даже немного подсадил свой голос, но продолжал хрипло командовать, управляя огнем артиллерии. Выше в горах авианаводчики наводили на позиции «духов» вертолеты. Расстреляв весь боезапас, те уходили на базу, чтобы снова вернуться и продолжить обстреливать позиции мятежников, не давая им возможности перейти в другую провинцию. Командный пункт оперативной группы тоже переместился вплотную к горам, и здесь офицерам хватило работы по горло. Кто-то передавал распоряжение комбату, кто-то просил другого комбата отвести подразделения на безопасное удаление, потому что начнет работать артиллерия, дежурный офицер протягивал трубку Бочарову со словами: «Вас просит комдив», – и так продолжалось долго, пока солнце не спряталось за далекими горами. Комбат 317-го полка доложил, что встретил серьезное сопротивление противника; дальнейшему продвижению подразделений мешает огонь крупнокалиберных пулеметов, которые находятся в капитальных укрытиях. Как только роты начинают движение, тут же «духи» из-за укрытия по самодельным рельсам выкатывают пулеметы и открывают шквальный огонь. Но как только по ним начинают работать вертолеты или артиллерия, они их откатывают обратно в укрытие. Так продолжалось около часа, и роты смогли продвинуться не более чем на сотню метров. Это был настоящий укрепрайон, заранее подготовленный мятежниками на Трехголовой горе: каким-то образом до сегодняшнего момента им удавалось его скрывать от «шурави». Стало темнеть, вспышки от пулеметов легко засекались артиллерийскими наблюдателями, и тогда по команде Грехнева в сторону вспышек улетало несколько снарядов. Одну такую укрепленную позицию артиллеристам удалось раздолбать: и не только позицию, но и «духов» на ней. Об удачном огневом налете начальник артиллерии доложил Бочарову, но две оставшиеся позиции продолжали сдерживать продвижение подразделений вперед. Тогда замкомдив приказал комбату отвести подразделения вниз, а полковым разведчикам в течение темного времени найти и уничтожить позиции, чтобы с утра батальон продолжил выполнять боевую задачу. Начальник разведки пробовал было опротестовать решение руководителя операции, но безуспешно. «Только ночью и только разведчики – и все» – таков был приказ.
