Степан Гиль - Шесть лет с Лениным. Записки коменданта Кремля (сборник)
Чуткая и отзывчивая натура Ильича не мирилась с невниманием или пренебрежением к человеку. Не помню случая, когда бы он не заметил чьего-либо несчастья, огорчения или удрученного состояния, когда бы Ильич не откликнулся на просьбу, недовольство или требование. Он иногда обращался ко мне со словами:
– Что с вами, Гиль? Вижу, вы сегодня чем-то озабочены. Нет, нет, батенька, не отпирайтесь, вы чем-то встревожены! Правда ведь?
Разве после таких слов скроешь или утаишь что-нибудь?
Познакомившись однажды с моей женой, он время от времени осведомлялся о ней, справлялся о нашем малыше Мишутке. В дни, когда я возил Владимира Ильича за город, на воскресный отдых, он иногда обращался ко мне:
– Почему же вы, товарищ Гиль, жену не захватили? Обязательно в следующий раз пригласите и ее!
Надежда Константиновна была такой же простой и сердечной в обращении с людьми, как и Ильич. По пути за город она всегда расспрашивала мою жену о ее работе в кремлевском кооперативе, о жилищных условиях, о родных, оставшихся в Петрограде.
Относясь с удивительной чуткостью и отзывчивостью к нуждам товарищей, всячески стремясь улучшить условия их труда и жизни, сам Владимир Ильич в то же время был поразительно скромен и нетребователен.
Помню следующее. Когда Советское правительство переезжало из Петрограда в Москву, Ленину предложили просторную и удобную квартиру. Но он отклонял это предложение и поселился в маленькой квартирке с невысокими потолками, крохотными комнатками и самой простой мебелью.
Запомнилось и другое: одни из директоров подмосковных совхозов вздумал в дни болезни Владимира Ильича прислать ему фрукты. Владимир Ильич в пух и прах разнес «услужливого» директора, а фрукты приказал тотчас же отправить в детский санаторий.
Скромность Владимира Ильича была не напускная, не искусственная, а природная, идущая от сердца. В 1921 году, в Кремле, я был свидетелем следующего эпизода. Дело происходило в кремлевской парикмахерской. Несколько человек ждало своей очереди. Неожиданно вошел Ленин, спросил, кто последний, и скромно присел на стул. Он достал из кармана журнал и углубился в чтение. Кресло освободилось, и Ильичу предложили занять место вне очереди.
– Нет-нет, товарищи, благодарю вас, – сказал Владимир Ильич, – мы должны соблюдать очередь. Ведь мы сами установили этот порядок. Я подожду.
Ужасно не любил Владимир Ильич чрезмерного внимания к своей персоне, не выносил низкопоклонства или угодничества. Он не любил, когда его величали, называли «великим», «гениальным». Он морщился и отмахивался рукой, когда на митингах или собраниях его начинали возвеличивать, устраивать ему овации. Он попросту запрещал прибавлять к своему имени какие-либо эпитеты или титулы.
– Что, что? – насмешливо останавливал он своего собеседника, называвшего его «товарищ предсовнаркома». – К чему так пышно, голубчик? Называйте-ка вы меня по фамилии или по имени-отчеству. Ведь это куда проще! – и добродушно смеялся.
* * *Одной из замечательных черт Ленина была любовь к детям. Она проявлялась у Владимира Ильича по-особенному, как у людей очень мужественных и нежных.
Загруженный государственными делами, он находил время осведомляться, обеспечены ли московские дети молоком и овощами.
Когда подмосковный совхоз «Лесные поляны» стал снабжать московские больницы и детские учреждения молоком и другими продуктами, Владимир Ильич говорил, что местные власти действуют правильно, что эту систему надо поддерживать и развивать, что вокруг Mосквы следует организовать кольцо таких крупных государственных хозяйств – они должны «залить молоком» московскую детвору.
В последние годы жизни Ленина на его имя часто прибывали продуктовые посылки из разных городов и деревень. Домашняя работница Ленина, Саня Сысоева, обычно докладывала:
– Владимир Ильич, опять посылка с продуктами на ваше имя. Принять?
– Принять, обязательно принять, – отвечал Ильич, – и немедленно, Саня, отправьте в ясли или в детскую больницу. Не забудете?
И на следующий день по обыкновению справлялся:
– Ну, как, Санечка, отправили посылку?
Однажды рыбаки с Волги привезли Ильичу осетра.
Саня обрадовалась, принялась резать рыбу.
– Вот хорошо, – говорила она, – на несколько дней хватит. А то впроголодь живет наш Владимир Ильич.
Вдруг на кухню вошел Ильич и заметил рыбу.
– Прекрасная рыба! – воскликнул он. – А откуда она?
И когда узнал, что это рыбаки в подарок ему привезли, строго сказал Сане:
– Вы забыли, должно быть, мою просьбу: никаких подарков не принимать! А эту рыбу заверните и немедленно отправьте в детский дом!
– Владимир Ильич, но ведь и вам есть надо! Работаете сколько, а питаетесь – хуже некуда!
– Ну вот еще! Дети кругом голодают, а вы меня осетриной потчевать вздумали. Сегодня же отправьте детям!
Каждому, кто знал Ленина, бросалось в глаза его какое-то совсем особенное, внимательное и очень серьезное, отношение к детям.
В Горках я часто видел Владимира Ильича гуляющим со своим маленьким племянником Витей, сыном Дмитрия Ильича Ульянова. Он разговаривал с ним, как со взрослым, заставлял его вслух читать стихи и рассказывать сказки. Ильич заразительно хохотал, слушая шестилетнего мальчугана.
Точно так же Ленин «дружил» с маленькой дочкой дворничихи – Верочкой, жившей в Тарасовке, на даче у Бонч-Бруевича. «Дружба» была самая задушевная: Верочка всегда радостно встречала «дядю Володю», подолгу гуляла с ним и всегда что-то подробно рассказывала. А Ильич, держа ее за руку, сосредоточенно слушал, временами хмурил брови, временами весело хохотал.
Владимир Ильич всю жизнь был большим и искренним другом детей – он любил их, понимал и верил в них.
Последние годы
Последние годы жизни Владимира Ильича были тесно связаны с подмосковным селом Горки. Злодейское покушение на жизнь Ильича в августе 1918 года и исключительно напряженная работа подорвали его здоровье. По настоянию врачей Ленин вынужден был выехать за город.
В конце сентября того же года Владимир Ильич впервые приехал в усадьбу Горки. А начиная с зимы 1921 года он особенно часто приезжал сюда отдыхать и работать.
Если ехать по Каширскому шоссе из Москвы в сторону, реки Пахры, то на стене домика, что с левой стороны Колхозной улицы деревни Горки, можно видеть мраморную доску со словами: «В. И. Ленин выступал в этом доме 9 января 1921 года на собрании крестьян деревни Горки».
То был тяжелый год. Молодая республика Советов, отразив нашествие бесчисленных полчищ белогвардейцев и интервентов, выходила из гражданской воины с расстроенным народным хозяйством. Не хватало хлеба, соли, горючего, товаров широкого потребления.
Крестьяне деревни Горки пригласили к себе Владимира Ильича побеседовать с ними о делах государственных и о своих нуждах.
– Что ж, с удовольствием! – ответил Владимир Ильич, выслушав крестьян, пришедших к нему с приглашением. – Если завтра не буду занят, то ждите вечерком, часиков в шесть.
Крестьяне решили созвать собрание в избе Василия Шульгина. В сумерки собралось более ста человек. Как говорится, яблоку было негде упасть. Узнав, что будет выступать Ленин, в Горки пришли и жители соседних деревень. Меня, естественно, тоже интересовало это собрание, и я отправился в избу Шульгина.
К шести часам Владимир Ильич пришел сюда вместе с Надеждой Константиновной, и собрание началось. Ильич говорил тихо, подчеркивая особо важные места своей речи энергичным взмахом руки или же легким постукиванием ладони о стол.
Люди слушали вождя, затаив дыхание. Владимир Ильич, как я помню; говорил примерно следующее:
– Вот покончим с войной и наладим такую жизнь, которая и не снилась нашим отцам. Навсегда исчезнут батрачество, нищета, бескультурье. Уйдут в прошлое лапти, лучина, эпидемические болезни и прочее. Нужно только отстоять советскую власть от врагов – вот в чем наша главнейшая задача!
На этом собрании Владимир Ильич обратил внимание, что в Горках нет электричества. Не пора ли, сказал он, уже теперь бросить освещать избы лучиной. Ток для деревни могла бы дать расположенная невдалеке совхозная электростанция.
– Чем сумею, помогу вам, – сказал Ильич собравшимся крестьянам и осведомился: нет ли у кого вопросов?
Было задано много вопросов, и Ленин отвечал на них охотно. Собрание закончилось поздно.
Через некоторое время в домах Горок появилось электрическое освещение.
* * *В Горках, возле дома, где жил Владимир Ильич, расположен густой и красивый парк с аллеями и небольшими площадками. В конце одной аллеи, по бокам, росли две огромные и очень толстые ели. Они стояли здесь, видимо, много десятков лет, возвышаясь над всем парком.
С первых же дней жизни в Горках Владимир Ильич обратил внимание на эти гигантские деревья и часто любовался их высотой и стройностью.
