Илмари Ютилайнен - Я бил «сталинских соколов»
Моей последней целью стал хитрый нервный бортстрелок. Он давал очередь, а потом прятался за броней, снова появлялся, стрелял и опять прятался. Словно чертик на пружинке, который выскакивает из коробочки.
Но теперь нам нужно было спешить домой, потому что у нас кончалось топливо. Мы приземлились в Лаппеенранта, где дозаправились и отдали офицеру разведки полученные сведения. Мы даже не могли вернуться на свой аэродром, так как баки были практически сухими.
Во главе вражеского строя летел странно выглядевший самолет, который потом опознали как штурмовик Р-10. Это удалось сделать после того, как по нашим рассказам были сделаны эскизы и переданы разведке.
2 июля мы снова были над Тали. Звено русских «Аэрокобр» кое-как сумело оторваться от нас и удирало, мы гнались за ними. Но я вместе с младшим лейтенантом Пентти Пальмом остался кружить над Тали, надеясь, что появятся истребители Як-9 или Ла-5. Они вели себя гораздо более агрессивно, а по характеристикам не уступали ленд-лизовским самолетам.
С высоты 13 500 футов мы легко могли увидеть вдали клубы пыли, явный признак того, что с вражеской авиабазы Хейнйоки взлетает множество самолетов. Я точно знал, что там будут истребители «Аэрокобра» и штурмовики Ил-2.
Я повернул в том направлении, где заметил какое-то шевеление над землей, и накренил самолет, чтобы лучше видеть. Там оказались два самолета, которые летели на 3500 футов ниже. Туманная погода помешала мне точно опознать, кто это был: свои или чужие.
Я приказал Пентти оставаться на прежней высоте, а сам пошел вниз, чтобы уточнить, кто же там летит. По пути вниз я опознал самолеты как истребители Ла 7, которые летели к Сайнё. Я подобрался к ним сзади, держа палец на гашетке. Очевидно, эти самолеты только что вышли с завода, потому что выглядели новенькими и чистенькими. Похоже, они даже не подозревали о моем присутствии, так как летели, словно были совершенно одни в целом мире.
Русские истребители плавно поворачивали вправо, когда я с дистанции 20 метров расстрелял ведомого. Тонкая струйка дыма потянулась от мотора. После того как я дал вторую очередь, он вспыхнул.
Ведущий заложил крутой вираж вправо, и ведомый сумел повторить его маневр. Я висел у них на хвосте, но при этом заметил, что Пена тоже приближается. Хотя языки пламени тянулись от мотора до самого хвоста самолета, ведомый не нарушил строя. Но я знал, что долго этот самолет не протянет.
Я бросился в погоню за ведущим как раз в тот момент, когда ведомый клюнул носом и вошел в пике, упав в поле поблизости от Лииматта. Пилот успел выпрыгнуть с парашютом, и его купол медленно дрейфовал на восток.
Теперь Пена следовал вплотную за мной, а я следовал за русским, который все время старался повернуть к Хейнйоки. Я полагал, что это лишь вопрос времени, когда именно я его собью.
Внезапно выяснилось, что самолет Пены не имеет слева от мотора воздухозаборника радиатора! Довернув руль, я понял, что это вообще не Пена. Это была «Аэрокобра»! Сразу прекратив погоню, я бросил свой истребитель вниз так круто, как только мог. И вовремя - мимо пролетела первая светящаяся трасса.
Спереди «Аэрокобра» очень похожа на «Мессершмитт». И вот я допустил грубую ошибку… которая едва не стоила мне жизни. На лбу у меня выступили крупные капли пота, и теперь мне предстояло доказать, что я кое-чего стою как летчик-истребитель. Когда я вышел из пике и повернул назад, то увидел, что оба вражеских самолета полого пикируют в направлении Хейнйоки. Теперь попытка преследовать их была бы бессмысленной.
Потом Пена сказал мне, что он следил за моей атакой и забыл, что должен следить за воздухом. Он сам заметил противника, лишь когда замелькали трассы выстрелов. Он сразу бросил самолет в вертикальное пике, после чего русские самолеты прекратили преследовать меня. Из-за поломки радио Пена не мог предупредить меня.
Позднее над Ихантала мы встретили несколько штурмовиков Ил-2, которые шли к линии фронта. Едва мы атаковали их, штурмовики поспешно сбросили бомбы и повернули назад. Все это время бортстрелки вели по нам бешеный огонь. Мы погнались за ними, но нарвались на плотный зенитный огонь и повернули обратно на Ихантала. Там мы увидели большую группу танков, прятавшихся в лесу на склоне холма. Танки стояли бок о бок и явно готовились к атаке. Мы немедленно сообщили об этом в центр управления полетами.
А через несколько часов нам пришлось сопровождать группу из 38 наших бомбардировщиков, направленных для уничтожения этих танков. Вместе с ними к той же цели летели 25 «Штук» и 15 «Фокке-Вульфов».
В результате на небольшой пятачок обрушилось почти 50 тонн бомб, что произвело на нас незабываемое впечатление. Пройдя на бреющем над этим районом после атаки, я совершенно четко видел, что танковая часть уничтожена. Повсюду валялись опрокинутые танки. Башни и обрывки гусениц разлетелись по всему лесу. Некоторые танки горели, взрывающиеся боеприпасы сверкали, словно фейерверк. Среди уничтоженных танков металось несколько человек. Наверное, им показалось, что пришел конец света, когда началась бомбежка.
3 июля наша группа из 3 истребителей возвращалась из разведки, когда неподалеку от Ихантала мы встретили 9 «сельскохозяйственных» самолетов. Уже во время первой атаки Саку сообщил мне, что у него кончается топливо. Я приказал ему возвращаться на базу, а мы продолжили атаку парой. Однако Ил-2 укрылись под защиту своих зенитных батарей, и нам пришлось возвращаться без добычи.
Над Ихантала к нам присоединились еще 3 «Мессершмитта», и сразу же появилась новая группа Ил-2 в сопровождении 6 истребителей Як-9. Когда мы сцепились с истребителями, к месту боя подтянулись новые группы наших истребителей под командованием нашего командира эскадрильи майор Эйкка Луукканена. Противник сразу начал нести потери, когда 12 наших самолетов нанесли удар.
После неизбежной неразберихи в первые секунды бой начал принимать более организованные формы. Я услышал, что кто-то просит снять «як» у него с хвоста. Я огляделся и увидел «Мессершмитт», который свечой шел вверх, но за ним гнался «як». В этот момент у меня как раз не было дел, и я помчался на помощь. Я дал очередь с большой дистанции по курсу «яка», он немедленно отвалил в сторону, перейдя в пике.
Я начал погоню. Мы перешли в горизонтальный полет уже над вершинами деревьев и помчались на максимальной скорости. Я снова начал стрелять, когда цель оказалась у меня на прицеле. Но никакого результата, я уже начал сомневаться, что мои пули попадают куда надо.
Мы приблизились к штурмовикам, позади которых сновали «Мессершмитты», готовящиеся атаковать. «Як» не решился лететь в этом направлении и круто свернул влево. И вот тогда я его подловил. Упреждения я выбрал правильно, и цель моментально загорелась. Русский так и не вышел из виража, врезавшись в лес и разлетевшись на куски.
Русским летчикам в этот день не везло, как повезло однажды Луукканену. Он атаковал аэростат, был подбит зенитками и совершил вынужденную посадку в густом лесу возле Сумма. Врезавшись в верхушки деревьев на скорости 270 км/ч, его самолет потерял крылья и хвост, но пилот ухитрился приземлиться в этой руине, совершенно не пострадав. Отряхнув пыль, он подобрал свой парашют и побрел по ничейной земле к своим.
Мы гнались за штурмовиками до Кархусуо, где нехватка топлива вынудила нас повернуть домой.
Во второй половине дня мы с Саку снова патрулировали над Ихантала, где и заметили на горизонте около 10 истребителей. Мы сделали круг, чтобы зайти со стороны солнца, и незамеченными подкрались к самолетам. Но, приблизившись, я опознал в них истребители FW-190 из «Отряда Кюльми».
Так как мы находились в благоприятной позиции, я решил немного попугать наших товарищей, а заодно и проверить их бдительность. Мы спикировали на них сзади и прорезали строй, весело смеясь. Их идеальный строй моментально развалился на куски, а мы покачали крыльями в знак приветствия. Наверняка немцы провожали нас самыми отборными проклятьями!
4 июля в 4.00 нас подняли по тревоге и направили к Вуосалми. Вражеские штурмовики уже атаковали там наши войска. Но вообще-то летнее утро было теплым и исключительно мирным. Только в Вуосалми артиллерия противников вела дуэль. Разрывы снарядов поднимали столбы дыма и пыли, а штурмовики Ил-2 бомбили финские позиции на берегах реки Вуокса. Мы атаковали их, словно соколы, и русские бросились домой, как стая перепуганных голубей.
Каждый из нас выбрал в качестве цели ближайший самолет, и я атаковал тот, который оторвался от строя и находился чуть поодаль от остальных. Я зашел сзади и чуть со стороны, потому что стрелять точно сзади по этому самолету было почти бесполезно, так как пилота и топливные баки прикрывала толстая броня. С этой позиции можно было лишь убрать бортстрелка.
Я дал очередь с небольшого расстояния, но не увидел никаких признаков того, что самолет получил повреждения. Я совершил повторный заход. Но тут вокруг моего самолета возникли клубки черных разрывов зенитных снарядов. Я начал новую атаку, и огонь зениток постепенно стих. Мы находились над небольшой полянкой посреди болота, когда я открыл огонь с той же позиции, что и раньше. Но теперь это сработало. Похоже, пилот был ранен, потому что самолет перевернулся и почти вертикально врезался в болотную топь.
