Михаил Болтунов - Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы
В этот период, вместо того чтобы находиться на своих боевых постах и усиливать разведработу, были уволены в отпуск военные агенты в Бельгии и Нидерландах (полковник Сергей Потоцкий), в Швейцарии (полковник Дмитрий Ромейко-Гурко), в Греции (полковник Павел Гудим-Левкович), в Сербии (полковник Виктор Артамонов). Из Берлина в связи с обвинениями в шпионской деятельности отозван полковник Павел Базаров, который находился здесь с 1911 года и работал весьма активно. Покинул Париж и полковник Алексей Игнатьев. Президент Франции Раймонд Пуанкаре следовал с визитом в Россию, и по протоколу Алексей Алексеевич выехал в Петербург.
В известной книге «50 лет в строю» свой отъезд накануне войны он объяснит следующим образом: «Мнение… о том, что «все устроится», как нельзя лучше характеризовало ту политическую атмосферу; которая создалась в Европе после сараевского инцидента».
Что ж, если в скорое наступление войны не верили дипломаты, руководители Генштаба, военные разведчики, то обо всех остальных и говорить не приходится.
Однако наступило 1 августа 1914 года. В начале седьмого вечера германский посол граф Пурталес приехал в Министерство иностранных дел и вручил главе МИДа С. Сазонову ноту, в которой говорилось, что «его Величество император от имени империи… считает себя в состоянии войны с Россией».
Так весьма просто и буднично началась величайшая война XX века, унесшая миллионы жизней.
У войны, однако, свои законы. И тут на первое место выдвигается разведка, требования к которой возрастают многократно. А чем, собственно, располагал наш Генштаб в вопросах стратегической разведки летом 1914 года? Силы его были невелики и состояли из русских военных агентов за рубежом.
Следует сразу сказать, что все дипломатические представители Российской империи, включая и военных агентов, оказались высланными из Германии и Австро-Венгрии.
1 августа 1914 года сразу после объявления войны Главное управление Генштаба отправило военным агентам строгое указание: «во что бы то ни стало, не жалея средств, выяснить… направление движения группы центральных германских корпусов». За эти данные предлагалось выплатить большую сумму в 20 тысяч рублей. Однако достать такую суперинформацию в условиях начинающейся войны было очень сложно. Планы стратегического развертывания германских войск следовало добывать в предвоенные годы. Нельзя сказать, что таких попыток не предпринималось. Более того, поступали предложения по их продаже, но всякий раз они отклонялись: то ли не сходились в цене разведка и агент, то ли возникали сомнения в подлинности документов, а то и вовсе появлялись подозрения, что «продавец» является сотрудником вражеской контрразведки и желает подсунуть Генштабу очередную фальшивку. В общем, так или иначе, но время оказалось упущенным, и теперь ГУГШ готово было пойти на все, лишь бы завладеть разведданными о германских корпусах.
Забегая вперед, скажу, эту важнейшую задачу получили многие, но выполнить ее удалось лишь одному. Имя этого военного агента полковник Оскар Энкель.
Оскар Карлович родился в Финляндии в семье генерала от инфантерии Энкеля. Окончил кадетский корпус, которым руководил его отец. Служил в Петербурге в лейб-гвардии Семеновском полку. Поступил в Академию Генерального штаба. Однако прервал учебу и уехал на Русско-японскую войну 1904–1905 годов. Служил помощником старшего адъютанта управления генерал-квартирмейстера 2-й Маньчжурской армии, старшим адъютантом штаба 13-й пехотной дивизии.
С 1907 года Энкель в Главном управлении Генерального штаба — помощником делопроизводителя. В 1913 году он занимает должность делопроизводителя ГУГШ и, по сути, становится во главе военной разведки.
В начале 1914 года Оскар Карлович направлен в Италию военным агентом. Кстати говоря, в 1917 году он уедет в Финляндию, где будет назначен руководителем береговой обороны, а потом начальником Генерального штаба.
Именно Энкель станет инициатором создания системы фортификационных укреплений на Карельском перешейке, которую позже назовут линией Маннергейма. В 1925 году выйдет книга Оскара
Карловича «Вопросы обороны малых государств», в которой будут разработаны, в том числе и проблемы строительства долговременных сооружений. Линия Маннергейма дорого обойдется Красной Армии. Она станет ареной ожесточенных, кровопролитных боев в 1940 и в 1944 годах.
Однако это произойдет через тридцать лет, а сейчас в 1914 году полковник русского Генштаба Оскар Энкель получит указание — установить направление движения центральных германских корпусов. Оскар Карлович к тому времени уже опытный офицер, прослуживший в армии почти два десятка лет, участник войны, прекрасно понимал, сколь важны эти разведданные для Генштаба. В то же время трудности и преграды, вставшие на пути, казались непреодолимыми.
Во-первых, Энкелю вовсе не на кого было опереться. Дело в том, что перед началом войны на военной агентуре в Италии не только не лежало каких-либо разведывательных задач в Австрии или Германии, но военному агенту было категорически воспрещено заниматься тайной разведкой. Странное право указание, но это факт. Оскар Карлович ссылается на него в одном из своих отчетов. Стало быть, на начало войны агентуры не было вовсе.
Во-вторых, естественно, время военное, и всякие пассажирские перевозки прекращаются или сокращаются до минимальных, в связи с тем, что железнодорожные пути заняты воинскими эшелонами, доставляющими к линии фронта людские ресурсы, технику, оружие, боеприпасы.
В-третьих, германская и австрийская границы перекрыты и ко всем, их пересекающим, повышенное внимание.
В то же время на добывание разведданных Генеральный штаб дал своим агентам всего неделю: к 7 августа (по новому стилю) следовало передать информацию. Для примера напомним, что скорый поезд тех лет в мирное время двигался из Рима в Берлин и обратно ни много ни мало, а четверо суток.
Однако приказ есть приказ. И его надо выполнять. Особенно в период войны.
Исходя из собственного опыта, полковник Энкель для достижения почти недостижимой цели выделил три направления:
— сузить географию поиска и сосредоточиться на разведке только 12-го и 19-го саксонских, 1-го баварского и 4-го корпусов;
— командировать разведчиков на собственных средствах передвижения — автомобилях, ибо железнодорожный транспорт в условиях войны не стабилен и ненадежен для пассажирских перевозок;
— попытаться послать в Германию максимальное количество агентов, направив их по разным направлениям через Швейцарию и Австрию.
В теории план был несомненно хорош. Но как его осуществить на практике? Энкель не имел подходящих людей, которым можно поручить такое ответственное задание.
Он обратился за помощью к своему коллеге — представителю военного ведомства Российской империи в Италии. Тот вывел полковника на своего знакомого, человека знающего и любящего Россию — графа Пиоло, который посоветовал обратиться к владельцу одного из римских бюро путешествий.
Оскар Карлович встретился с хозяином бюро и уговорил его срочно выехать в Германию. Путешественник также представил еще двух своих знакомых, которые, по его мнению, согласятся на эту рискованную акцию. Таким образом, практически за одни сутки полковник Энкель подготовил экспедицию из трех агентов.
3 августа посланцы русского военного агента покинули Рим. Один из них следовал по маршруту: Констанца — Мюнхен — Дрезден. Это был австро-венгерский подданный.
Второй двигался на Штутгарт — Нюрнберг — Лейпциг, с подлинными итальянскими документами и удостоверением журналиста и редактора одного из римских журналов.
Сам владелец бюро путешествий с помощником отправились в путь на автомобиле в сторону Мюнхена, далее на Дрезден.
Миссия подданного Австро-Венгрии и журналиста-итальянца провалились. Первого вообще не пустили в Германию, другого развернули у Штудгарта и отправили обратно. «Путешественник» был более удачлив. Перед отъездом из столицы он запасся рекомендательным письмом от советника германского посольства в Риме. И это ему здорово помогло. К утру 7 августа он дал из Дрездена спасительную для русского Генштаба телеграмму. Интересующие их германские корпуса выступили не против России, а перебрасывались к французской границе.
Справедливости ради надо отметить, что подполковник Людвиг Майер, исполняющий обязанности военного агента в Бельгии и Нидерландах, также добыл развединформацию о движении германских корпусов. Правда, сделал он это не через агентуру, как Энкель, а с помощью своего коллеги — французского военного агента. Тот поделился с ним важной информацией, о чем Людвиг Андреевич и сообщил в Петербург.
Подполковник Майер был направлен в Бельгию и Нидерланды с должности помощника делопроизводителя ГУГШ. По образованию он являлся военным инженером, окончил Николаевское инженерное училище. В звании подпоручика получил назначение в 1-й понтонный батальон, позже служил в саперном батальоне.
