Уильям Аллен - Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921
После обеда в сражении наступил перерыв; только пушки с обеих сторон продолжали стрелять. А турки лихорадочно окапывались. Они разместили на Ягнских позициях свои войска, устранив все угрозы, которые, по мнению Лорис-Меликова, они могли представлять для его правого фланга.
Девель послал гонца в штаб-квартиру в Караяле и к 4 часам вечера получил ответ от генерала Духовского, который сообщал, что к нему направлены подкрепления: пушки и кавалерия. Начальник штаба отозвался о его позиции весьма неодобрительно, отметив, что если Полдерванско-Куру-Дерийский лагерь будет оставлен, то Девелю придется отступать к Александрополю по левому берегу Арпа-Чая. Заметив, что русская пехота на его правом фланге отступает за реку Маврик-Чай, Девель после прибытия северских драгун и одной батареи в качестве подкреплений все-таки решил воздержаться от атаки и отступил в Куючук, перейдя Арпа-Чай. Драгуны Северского полка и артиллерия, однако, были оставлены на Юч-Тапе, где к ним позже присоединились две роты Владикавказского полка, пришедшие из Байрактара. Таким образом, важная позиция осталась в руках русских, но вовсе не по приказу или инициативе штаба Лорис-Меликова. В Куючуке к Девелю присоединились несколько офицеров, которые пытались убедить его атаковать измученные боем турецкие войска на Кизил-Тапе, но Девель рассердился и ответил резким отказом, ссылаясь на то, что его солдаты устали и голодны, а их обоз с продовольствием отстал. Хорошо понимая, что завтра офицеры возложат всю ответственность за то, что произошло, на него, он приказал начать переход через Арпа-Чай.
В Кизил-Тапейской битве 25 августа 1877 г. победил, несомненно, Ахмет Мухтар, и эта победа, в отличие от сражения 18 августа, вовсе не была мнимой. Впрочем, эта битва продолжалась только половину суток, и в течение 10–12 часов боя на Кизил-Тапе и около Субатана, порой весьма ожесточенного, обе стороны потеряли по 1,5 тыс. человек убитыми и ранеными. С русской стороны половина этих потерь пришлась на 158-й (Имеретинский) полк, в котором погибло 30 % личного состава. Но в целом боевой дух русских солдат был высок, и они только удивлялись бестолковому руководству битвой со стороны Лорис-Меликова и его штаба. На следующее утро в Куру-Дере прибыл лично великий князь Михаил Николаевич в сопровождении генерала Обручева, одного из ближайших помощников военного министра России, генерала Милютина, который прислал его из Петербурга в Тифлис в качестве официального советника его (довольно бездарного) императорского высочества. Козлом отпущения за все ошибки штаба сделали Духовского; ему особенно досталось за то, что он послал к Девелю скорохода, не пожелав воспользоваться только что введенным в русской армии полевым телеграфом (впервые использованным британцами десятью годами ранее в Магдалской войне).
Русский фронт, который по-прежнему ожидал прибытия подкреплений с Западного Кавказа и только что мобилизованных рекрутов из европейской части России, имел протяженность 15 км. Мощное кавалерийское соединение в Паркете прикрывало главную дорогу Александрополь – Карс, а также пути, ведущие из Карса в Чилдыр (Зурзуну) и Ардаган. Другой кавалерийский полк защищал русский левый фланг у Куючукской переправы через Арпа-Чай, по которой проходила главная линия снабжения из Александрополя. Основные силы русских (40 батальонов пехоты и 160 орудий) были сконцентрированы на фронте протяженностью 10 км – от лагеря в Куру-Дере до горы Юч-Тапе, которая стояла на подступах к двум новым укрепленным лагерям: Огузлу и Байрактар. Башкадыкларский лагерь был оставлен, поскольку находился в зоне досягаемости огня турецких пушек, установленных на Кизил-Тапе. В целом русская позиция протягивалась с северо-запада на юго-восток, прикрывая Александрополь.
Новая линия фронта Ахмет Мухтара шла от Кале мимо Дюньялика и Кизил-Тапы к селению Субатан; от него – мимо Ягнских высот к селению Халефоглы и Ташни-Тапе. Длина фронта равнялась 20 км, и пехота была рассредоточена на расстоянии 15 км. К тому же Мухтару пришлось держать небольшие гарнизоны в укрепленных пунктах Инах-Тепеси, Авлиар и Визинкей. Он мог разместить на линии фронта не более 35–40 батальонов, в которых было на 25 % меньше солдат, чем в русских батальонах. В его распоряжении имелось 50–60 пушек, из которых 18 – горные орудия. Этот новый фронт оказался хорош для наступательных операций, но для его успешной обороны сил у Мухтара не хватало. Он просил подкреплений, но ни Дервиш-паша в Батуме, ни Измаил Хакки в Агры-Даге не прислали ему войск, а порочная система, в которой все три командующих зависели от интриг своих покровителей в Стамбуле, не позволяла Мухтару стать Верховным главнокомандующим. Поддержанный Хасан-пашой, новым толковым губернатором Эрзерума, Мухтар в сентябре получил 12 свежих батальонов редифов и три батареи; но это было все, что ему удалось раздобыть. Он хорошо понимал, что в первую очередь войска отправлялись на Балканский фронт, и людские ресурсы в Малой Азии были близки к полному истощению. Мухтар забрал из Карса все гарнизонные батальоны, за исключением пяти, а из крепостных орудий организовал пять новых полевых батарей. Он надеялся, что русские подкрепления не будут столь многочисленны, как о них сообщалось, но при этом понимал, что возобновить наступательные операции против русских еще до прибытия к ним свежих сил совершенно невозможно. Он послал свои войска укреплять оборонительные рубежи Ягнских высот, Субатана и Кизил-Тапы. Так как получить подкреплений от Измаил-паши ему не удалось, то он стал требовать, чтобы тот возобновил наступление на Агры-Дате.
Несмотря на то что курды с приближением осени потянулись в свои селения, Измаил Хакки располагал в районе Агры-Дага мощными силами в составе двух «дивизий» по 12 батальонов каждая с двумя полевыми батареями и резервом из шести – восьми батальонов при двух батареях. У него также имелось около 4 тыс. сювари (регулярных кавалеристов) и черкесская и курдская конницы. Кроме требований Мухтара, те же самые условия, которые заставили его спуститься с Аладжийских высот, вынудили Измаила двинуться вперед, поскольку на Зорском и Гюрюнсарайском перевалах стало слишком холодно и сыро. Наступило время спуститься в благодатную равнину Аракса. Поэтому курдские вожди, без особого, впрочем, энтузиазма, около 15 сентября решили перейти в наступление на позиции генерала Тергукасова.
В это время Тергукасов, недавно получивший в качестве подкрепления два полка под командованием Девеля, занимал чисто оборонительную позицию. Силы его войск значительно уменьшились, поскольку люди в долине Аракса страдали от малярии. Его войска состояли из двух групп: западной, выдвинутой в Кулп-Сумалуйский район, и восточной, стоявшей лагерями вдоль линии длиной 8 км, которая тянулась от Халфали до Чорукса, прикрывая Игдырь. Между этими двумя группами имелся разрыв примерно 25 км длиной; этот разрыв пересекала плохая тропа, спускавшаяся в долину с Гюрюнсарайского перевала. Измаил планировал с помощью этой тропы вклиниться между русскими группами войск и обойти их с фланга в Чоруксе, одновременно начав фронтальную атаку на Игдырь. Однако он плохо рассчитал время. 19–20 сентября Измаил атаковал позицию Халфали; турки напирали, русские отчаянно сопротивлялись. Однако вторая турецкая колонна, спустившись с Гюрюнсарайского перевала, смогла атаковать Чорукс только 27 сентября. Генерал Девель, командовавший войсками в этом районе (Тергукасов в это время находился в районе Кулп – Гёллюкчю), пошел в контратаку, и турки с тяжелыми арьергардными боями вынуждены были отступить в горы. После этого Измаил не предпринимал решительных действий, сосредоточив около трех четвертей своего войска в хорошо защищенной долине Балик-Чая, в районе слияния дорог в Мусуне. Его противнику Тергукасову на третьем этапе кампании удалось убедить штаб великого князя в том, что от него можно требовать только оборонительных действий, поскольку его ереванские войска были крайне утомлены войной. На главном фронте в районе Аладжийских высот назревали крупные события, и даже Измаил Хакки согласился в конце концов усилить Мухтара 6 батальонами и 2 батареями.
Глава 13
Сражения за Карс: Ягны и Аладжийские горы, октябрь 1877 г.
К концу сентября Дорис-Меликов получил из России давно обещанные подкрепления: 1-ю гренадерскую дивизию, один полк астраханских казаков и два полка – оренбургских, одну батарею 21-й артиллерийской бригады и две батареи донских казаков. Пять батальонов, одна батарея и один казачий полк пришли из Ардагана, а один драгунский и один казачий полк с батареей были присланы Тергукасовым. В итоге армия Дорис-Меликова насчитывала 56 батальонов, 12 эскадронов драгун, 84 сотни казаков, 30 батарей, в целом 42 тыс. пехотинцев, 12 тыс. кавалеристов и 240 орудий.
Ахмет Мухтар вместе с подкреплениями, полученными из Эрзерума и Карса, мог выставить 64 батальона (34 тыс. пехотинцев), 2 тыс. сювари и 6 тыс. нерегулярных конников при 96 орудиях. Его армия была гораздо слабее русской.
