Александр Север - Военный спецназ России. Вежливые люди из ГРУ
Группа сумела также поставить специальные знаки "заминировано" на части техники и на пути движения одного подразделения. Все добытые данные старший лейтенант Бойко своевременно по радио докладывал на КП командующему. Об одном только не сообщил: используя отсутствие бдительности у некоторых командиров частей, он посылал своих разведчиков к ним на полевую кухню "противника" получать обеды. Эту штуку мы ему простили.
На разборе учений командующий округом поставил хорошую оценку разведгруппе роты спецназа по действиям на учениях и наградил ценным подарком ее командира, а также и командира роты. Ну а что было с некоторыми командирами ракетной бригады, писать не буду, это и так ясно. Другие разведгруппы роты спецназа на данном учении также весьма успешно выполнили свои задачи.
Следует сказать, что на последующих учениях все командиры частей округа действовали более бдительно по отношению к разведке условного противника и разведчики роты спецназа уже на чужие кухни не наведывались, а спокойно пользовались сухими пайками, выдаваемыми им на период учений»[20].
В 1953 году, когда началось сокращение Вооруженных Сил СССР, большая часть орНС — 35 рот — была расформирована. Личный состав переведен на службу в другие части либо уволен в запас. Оставшиеся 11 рот спецназа продолжали совершенствовать боевую подготовку.
Уже в начале 1957 года Министерство обороны СССР вновь обратило внимание на войска специального назначения. 11 января 1957 года генерал-майор Шерстнев направил начальнику Геннштаба служебную записку, в которой, ссылаясь на то, что роты не имеют возможности должным образом подготовить бойцов спецназа, предложил создать три отряда или Центра специального назначения и одну авиаэскадрилью окружного подчинения. Предполагаемый численный состав новой структуры составлял 400 человек.
Директивой Главкома сухопутных войск от 29 августа 1957 года была сформированы не три, а пять отдельных батальонов спецназначения. 26-й батальон входил в состав ГСВГ (Группы советских войск в Германии), 27-й — в СВГ (Северную группу войск, Польша), 36-й— в Прикарпатский, 43-й — в Закавказский, 61-й — в Туркестанский военные округа. Батальоны формировались на базе рот особого назначения. Были сохранены и четыре отдельных роты.
О том, как это происходило на деле, вспоминает В.Е. Бреславский, в то время старший лейтенант, командир роты 27-го ОБСН:
«Основу 27-го отдельного батальона специального назначения Северной группы войск составил личный состав 92-й отдельной роты специального назначения, прибывший с Дальнего Востока.
Укомплектованием, подбором и расстановкой на должности офицерских кадров 27-го ОБСН занимался лично начальник разведки СГВ генерал-майор Алешин. Для решения этих задач он привлекал своего заместителя полковника Григорьева и меня, командира 92-й ОРСН.
Батальон состоял из командования, штаба, трех рот специального назначения, роты спецрадиосвязи, учебного взвода и других подразделений обслуживания и обеспечения. <…>
Личный состав батальона разместился в казармах бывшей школы СС по ротам. Каждому отделению взвода было выделено свое помещение с прозрачными дверьми, открывающимися и фиксирующимися стопорами при тревоге.
Перед входом в стене находились открытые пирамиды для оружия и боеприпасов, которые для нас, согласно инструкции, использованию не подлежали.
В расположении рот были оборудованы учебные классы по тактико-специальной подготовке, подрывному делу, иностранным армиям, спецрадиосвязи и ленинские комнаты. В кратчайшие сроки удалось создать материальную базу для воздушно-десантной подготовки, тренажер Проничева и другие элементы для тренировок по наземной, инженерной, огневой подготовке, и спортивный городок. Для занятий по тактико-специальной подготовке умельцами 1-й роты батальона был изготовлен макет крылатой ракеты "Матадор". На нем отрабатывались вопросы выявления и последующего уничтожения или выведения из строя средств ядерного нападения противника. Установленный на занятиях по тактико-специальной подготовке макет "Матадора" был засечен немецкой разведкой, и в разведуправлении СГВ появились сведения о том, что пресса ФРГ сообщает о местонахождении советской крылатой ракеты и нацеливании ее на объекты Западной Германии.
В подготовке личного состава по стрельбе приходилось проявлять смекалку, находчивость, творчество, перестраиваться в методике обучения. Имеющийся стрелковый тир позволял последовательно отрабатывать упражнения на дистанциях 100, 200 и 300 м из положения лежа, с колена и стоя. Поэтому стрельба из автомата Калашникова производилась последовательно по рубежам одиночными выстрелами, а затем очередью. Упражнения из пистолета "ТТ" выполнялись на размеченной площадке (25,50 м) от начала козырька тира. Боеприпасов было достаточно. <…>
Парашютные прыжки сочетались с отработкой элементов тактико-специальной подготовки: сбор группы после приземления, выход на основной (запасной) пункт сбора, действия в случае внезапного нападения противника на десантирующихся.
Парашютные прыжки, как и подрывное дело, были эффективным средством морально-психологической подготовки, закаляли волю и характер спецназовцев. Случались и нестандартные ситуации. Так, при оставлении самолета Ли-2 последний парашютист смены замешкался и при повторе команды выпускающего "Пошел!" развернулся на 180°, локтем выбив у выпускающего, который должен был прыгать вслед за ним, кольцо запасного парашюта. У того парашют раскрылся и зацепился за хвостовое оперение самолета. Руки выпускающего были втянуты воздушным потоком в проем не закрывающейся двери самолета, которая стопорилась вытяжными веревками выпрыгнувших парашютистов. Самолет стал терять управление. Попытки штурмана втянуть раскрывшийся запасной парашют внутрь салона не удались. Только после того, как была перерезана лямка, воздушным потоком купол парашюта был сброшен с хвостового оперения самолета. При этом купол парашюта раскроило на ленты. А выпускающий, после выработки горючего у самолета, благополучно приземлился вместе с ним.
В физической подготовке — базе боеспособности спецназовцев — наряду с выполнением нормативов, систематическим совершением маршей и марш-бросков, в том числе ночных, большое внимание уделялось отработке таких приемов, как снятие часового, захват в плен, боевое использование холодного оружия. Наши сборные команды по баскетболу, боксу, тяжелой атлетике, гимнастике, марш-броску и кроссу на различные дистанции уверенно побеждали как сборную команду войсковой части Войска Польского, дислоцировавшуюся в г. Стшегоме, так и команды Северной группы войск»[21].
Спецназ остался без училища
9 августа 1957 года по распоряжению маршала Георгия Константиновича Жукова директивой начальника Генерального штаба было приказано в срок до 15 января 1958 г. сформировать второе воздушно-десантное училище в Тамбове. Однако это не было выполнено по почти анекдотической причине: партийное руководство увидело в создании училища доказательство того, что маршал Жуков… готовит государственный переворот.
Вот что рассказывает об этой истории со слов заместителя начальника ГРУ Хаджи Мамсурова разведчик Михаил Мильштейн: «Незадолго до поездки в Югославию Г.К. Жуков вызвал его (Мамсурова. — Авт.) к себе и поделился с ним своим решением о формировании бригад специального назначения, исходя из возможного характера будущих военных действий в том регионе. Эти бригады должны были быть сравнительно небольшими (до двух тысяч человек), вооруженными самым совершенным и мощным легким оружием. Предполагалось собрать в единый кулак отборный, физически сильный личный состав, обученный приемам ведения ближнего боя, карате, десантированию с воздуха и пользованию современными взрывчатыми веществами. Формирование этих бригад Георгий Константинович возложил на Мамсурова. У Хаджиумара Джиоровича Мамсурова был друг, которого он знал много лет, — генерал Туманян. В то время он занимал должность заместителя начальника бронетанковой академии по политической части. Туманян приходился дальним родственником Анастасу Ивановичу Микояну. Будучи женатыми на сестрах, они часто встречались и относились друг к другу по-дружески. Мамсуров рассказал о встрече с Жуковым и его указаниях Туманяну, тот, в свою очередь, решил доложить об услышанном А.И. Микояну. Микоян, в то время первый заместитель председателя Совета Министров СССР, воспринял рассказ Туманяна очень серьезно. Первый вопрос, который он ему задал, звучал примерно так: «А могут ли эти бригады быть выброшены с воздуха на Кремль?» Туманян ответил утвердительно. Услышав это, Анастас Иванович поспешил на доклад к Никите Сергеевичу Хрущеву. В воспаленном воображении Микояна, воспитанного на теориях «заговоров», по-видимому, сразу родилась мысль о намерении Жукова подготовить военный переворот с помощью бригад специального назначения»[22].
