Уильям Аллен - Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921
Генерал разделил свои войска на пять групп:
1) колонна полковника Гурчина (1-й и 4-й батальоны кавказских стрелков, казачьи пластуны, гурийское и имеретинское ополчение и два батальона 76-го Кубанского полка в резерве) получила приказ пересечь Кинташское ущелье и захватить турецкие позиции на хребте Квирике;
2) генерал Шелеметев (2-й батальон кавказских стрелков, два батальона 163-го Ленкоранского полка и имеретинское ополчение с тремя батальонами 101-го Александропольского полка в резерве на Столовой горе) должны были наступать на правом фланге Гурчина;
3) генеральный резерв (151-й Пятигорский полк и два батальона 75-го Севастопольского полка) расположились на Хуцубанских высотах;
4) слева, в тылу, остались два батальона 163-го полка и один батальон 161-го полка, которые заняли наблюдательные посты;
5) 164-й полк вел наблюдения за нижним течением Кинтриши.
Подобное распределение сил свидетельствовало о том, что генерал Оклобжио еще не решил, какие действия предпринять против турецких позиций. Официально он предложил провести разведку боем; если же атака колонн Гурчина и Шелеметева оказалась бы успешной, то следовало перейти в общее наступление.
Дервиш-паша готовился отразить нападение русских войск. Он имел четыре батареи по четыре орудия каждая и десять батальонов пехоты, расположенных вдоль хребта Квирике. Его правый фланг в густом лесу, раскинувшемся по обе стороны от ущелья Кинтриши, прикрывали 3 тыс. бойцов нерегулярных войск. Хребет Квирике представлял собой вторую линию Кинтришийской позиции, а третья, главная, линия проходила по Девийским высотам к югу от реки Дева. Здесь установили две батареи позиционной артиллерии Круппа, которые должны были поддержать две батареи полевых орудий. Поле огня тяжелых орудий перекрывало долину Кинтриши до самой Столовой горы. В районе Цизис-Дзири располагались другие батареи тяжелой и полевой артиллерии. Кроме того, Хуцубанские высоты могли подвергнуться обстрелу 9-дюймовых пушек монитора. Основную часть своей пехоты Дервиш-паша держал в полной готовности в укрепленном лагере между рекой Дева и Цизис-Дзири.
Рано утром 23 июня мощный обстрел русской артиллерии заставил замолчать турецкие орудия на хребте Квирике. В атаку пошла русская пехота, однако она продвигалась очень медленно. Утром была захвачена первая линия турецких траншей, а ближе к вечеру – вторая, но турецкая пехота, засевшая на хребте, упорно сопротивлялась. Гурчин надеялся, что его пластуны и ополченцы, двигаясь по долине Кинташа, смогут обойти с фланга позицию Квирике, но в этой долине они попали под сильный огонь нерегулярных снайперов, и сражение превратилось в серию стычек между небольшими рассеянными группами солдат. Более того, турецкая артиллерия на хребте Дева помешала русским полевым батареям пройти вперед и поддержать пехоту. К вечеру потери русских достигли тысячи человек убитыми и ранеными. Войска устали, и для дальнейшего развития наступления нужно было бросить в бой резервные части. Гурчин и Шелеметев доложили Оклобжио, что позиции Дева исключительно сильные и хорошо защищены. Около 7 часов вечера генерал предложил считать сражение 23 июня простой разведкой боем и приказал войскам отойти под прикрытием темноты и занять позиции на Самебских высотах и Столовой горе. На следующий день, 24 июня, турки пошли в контратаку. Густой подлесок позволил подойти к русским позициям так близко, что над их батареями на какое-то время даже нависла угроза захвата. Несколько часов они обстреливали турок шрапнелью. Турки несколько раз бросались в яростную атаку; их удалось сдержать лишь штыковым ударом. После обеда Дервиш-паша отвел своих людей; его потери почти сравнялись с потерями русских накануне.
Оклобжио ни в коем случае не мог считать результаты этих двухдневных боев удовлетворительными. В своем докладе в ставку в Тифлисе он описал мощные турецкие позиции на высотах Квирике и Дева и объяснил, в какой опасности оказались русские войска на Самебской линии из-за того, что их левый фланг был открыт для нападения партизан, действовавших в окрестностях Ачквис-Чая, а правый находился в зоне досягаемости орудий турецких военных кораблей. Доклад Оклобжио был получен в Тифлисе одновременно с вестями о поражении в Зивине, и ему было приказано отступить на исходные позиции в Муха-Эстате. К 30 июня генерал завершил отход на линию Муха-Эстате, где его войска сосредоточивались двумя месяцами ранее. В течение этих месяцев от главного фронта отвлекли значительные силы. Кроме того, за неудачно спланированные и плохо подготовленные наступательные операции русская армия заплатила 2 тыс. убитых и раненых и таким же числом больных, которые подхватили тропическую лихорадку.
Пока Оклобжио угрожал Батуму на побережье, комендант Ардагана полковник Комаров предложил начать наступление на Батум. 24 июня он, имея под командованием два с половиной батальона, двинулся на Ардануч, который контролирует ущелье Чороха и стоит в 80 км от Ардагана по Батумской дороге. Комаров наголову разгромил местный турецкий отряд в составе 3 тыс. резервистов и нерегулярных бойцов, но, когда попросил разрешения идти дальше на Артвин, ему было приказано без промедления вернуться в Ардаган.
В начале июня отряд генерала Кравченко, возвращавшийся из Сухума, и колонна генерала Алхазова, наступавшая из Кутаиси, соединились в Окуме. Их общие силы насчитывали 6 тыс. пехотинцев, 1,5 тыс. кавалеристов и 20 орудий. Предполагалось, что этого будет достаточно для ликвидации банд восставших абхазов (их было не более 3–4 тыс., воевавших на обоих берегах реки Кодор). Однако Алхазов не имел четкого плана действий. Он послал на берега Кодора небольшие отряды, но, когда абхазы напали врасплох на несколько сотен бойцов самурзаканского и имеретинского ополчений и разгромили их, он решил сосредоточить свои войска в Иллори, стоявшем в устье реки Галлисга, и в Поквеши, расположенном в 30 км от моря. Очемчири, находившийся в 15 км севернее Иллори, и северная часть Самурзакана, между Галлисгой и Кодором, остались без защиты. После этого Алхазову доложили, что турки готовятся атаковать Иллори и Поквеши.
Иллори подвергся очень сильному обстрелу трех турецких паровых фрегатов, который, однако, нанес городу мало вреда. После этого город Поквеши окружили толпы абхазов. Оборонять его остались лишь мелкие землевладельцы, которые были вооружены старыми кремневыми мушкетами. Абхазы обратились за помощью к туркам, и между 15 и 17 июня те высадили в Очемчири четыре батальона пехоты с одной полевой батареей. На городском рейде стояли транспорты, фрегаты и два монитора. Турки принялись рассылать отряды бойцов по побережью до самого Иллори, и Алхазов, которому из Тифлиса присылали приказы отбросить противника, решил атаковать Очемчири. Он запланировал выход трех колонн на 17 июня. Двум батальонам с половиной батареи приказали перейти Галлисгу в Иллори и вступить в бой с турками, а два батальона мелких землевладельцев и ополченцев под командованием абхазского князя Шервашидзе двинулись маршем на Очемчири. Перед ними стояла задача обойти турок, наступавших на Иллори, с фланга. Третья колонна под командованием самого Алхазова должна была действовать между отрядом, шедшим в Иллори, и войсками Шервашидзе. Князь подошел к Очемчири слишком рано, еще до того, как колонна, двигавшаяся в Иллори, переправилась через Галлисгу. Он попал под огонь корабельных орудий и сильную пальбу турецкой пехоты. Князь и его войска остановились и стали ждать новых приказов, но, не получив их, медленно отошли. Иллорская колонна переправилась через реку и тоже остановилась, ожидая подхода двух других колонн, которые так и не появились. Алхазов, который вел из Поквеши третью колонну, попал в засаду, которую абхазы устроили в заболоченном кустарнике на правом берегу Галлисги. Русские потеряли в этом беспорядочном и нерешительном бою 350 человек убитыми и ранеными.
Абхазские мятежники, воодушевленные этой стычкой, которую они приняли за победу, немедленно получили мощное пополнение за счет жителей окрестных лесов. Они перешли Галлисгу в 15 км от Поквеши и создали угрозу базе Алхазова в Окуме. От больших неприятностей русского командующего избавила весть о подходе подкреплений, которые уже перешли через Ингур. Ставка в Тифлисе решила полностью уничтожить мятежников на побережье. Прибытие подкреплений довело число солдат под командованием Алхазова до 9 тыс. пехотинцев и 1,5 тыс. кавалеристов при 28 орудиях. Он получил приказ перейти в наступление. Одновременно из Сочи вышел полковник Шелковников с тремя батальонами и одним казачьим полком и двинулся вдоль побережья. Генералу Бабичеву с двумя полками казаков и двумя батальонами пластунов было приказано покинуть Кубань и идти через перевал Марух к ним на помощь. Таким образом, для ликвидации нескольких турецких батальонов и нескольких тысяч абхазских мятежников, почти не умевших воевать, было брошено около 17 тыс. человек.
