Валерий Прокофьев - Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского
—подрывную деятельность следует вести постепенно, поэтапно, по принципу «ползучей эрозии» основ общественно-политического устройства страны.
Как писал в своей книге «Игра на чужом поле» руководитель восточногерманской разведки Маркус Вольф, Ю.В. Андропов «понимал, что военные вторжения в Венгрию в 1956 году, а позже в Чехословакию в 1968 году, свидетельствовали скорее о слабости Москвы, чем о ее силе».
Понимал это и А.М. Сахаровский. Но что он мог сделать в тех условиях работы, о которых писал в своей книге «Руководители Польши глазами разведчика» Виталий Григорьевич Павлов, руководивший с 1973 по 1984 год представительством КГБ при МВД Польской Народной Республики, генерал-лейтенант, отдавший разведке пятьдесят лет жизни:
«Хотя я и был руководителем представительства нашей специальной службы перед польскими спецслужбами, я строго руководствовался указаниями Андропова о том, что никакие разведывательные методы в своей работе применять не должен. Так я и действовал.
У меня не было каких-либо агентов, не было и секретных информаторов, ни с кем из польских друзей и знакомых я никогда не под держивал в Польше конспиративной связи.
Весь мой информационный арсенал состоял из нормального доброжелательного общения, как по линии служебных отношений, так и личного знакомства.
Все, что я узнавал из бесед, порою очень длительных и далеко не всегда конкретных с точки зрения интересовавших меня фактов, я настойчиво собирал, систематизировал, проверял и перепроверял».
В противоположность такой тактике представителя КГБ американцы делали все для ускорения кризисного развития в Польше, одновременно надеясь «на вероятность использования войск ОВД в этой стране». Это позволило бы им еще больше ужесточить свою политику по отношению к Советскому Союзу, сломить сопротивление некоторых западноевропейских союзников в вопросе размещения в Европе новых видов американского ядерного оружия и добиться увеличения военных бюджетов стран Западной Европы.
Кроме того, американцы считали, что в случае попытки решения польского кризиса военным путем была бы значительно ослаблена Организация Варшавского договора в результате вероятного, по их мнению, «сопротивления оккупации со стороны польского населения, возможно даже с участием подразделений польской армии». В связи с этим западная радиопропаганда осуществляла в тот период интенсивную антисоветскую кампанию, направленную на солдат и офицеров Войска польского, которых призывали «оказать самое упорное сопротивление советским войскам и войскам других стран Варшавского договора», представляя дело так, будто принципиальное решение о вводе войск ОВД на территорию Польши уже принято.
Тем самым Соединенные Штаты выполняли свои стратегические планы по отношению к Польше, которые позднее изложил в одном из своих выступлений известный американский политолог Г. Киссинджер: «Польше отводится специальная и весьма деликатная роль. Она не только станет наиболее сильным среди восточноевропейских стран членом альянса (НАТО), но и превратится в ведущего игрока, направленного в будущем на Восток отнюдь не для войны. Предназначенная Польше роль, отвечающая глобальным интересам США, региональным — Германии и национальным—самой Польше, должна иметь историческое значение».
Более того, некоторые польские политологи считали, что «вступление Польши в НАТО и ЕС представит ей такие шансы в переговорах с Россией, которых она не имела в течение последних 400 лет. Тогдашний правящий класс самым непростительным образом не использовал имевшиеся у него возможности. Он полагал, что преимущества Польши над Россией даны ей на вечные времена».
Таким образом, точка зрения Сахаровского о том, что разведывательная деятельность должна способствовать взаимопониманию между государствами, в том числе и за счет получения достоверной, конфиденциальной информации о действительных стратегических целях внешней политики, не была востребована. В данном конкретном случае эта деятельность являлась «разменной монетой» в решении высшим политическим руководством Советского Союза и Польши конкретных «сиюминутных» задач.
Наиболее тесные взаимодействие и взаимопонимание складывались у советских спецслужб со спецслужбами Болгарии. В «Очерках истории российской внешней разведки» по этому поводу говорится, в частности, следующее:
«Главным направлением взаимодействия советской и болгарской разведок было избрано по обоюдному согласию сторон совместное противодействие США, а также их союзников по НАТО — Турции и Греции. Эта установка была одобрена Политбюро ЦК Болгарской коммунистической партии. И результаты не заставили себя долго ждать.
В 1957 году на территории Болгарии были задержаны и обезврежены 14 агентов спецслужб США, Турции и Греции. В том же году сорвано 25 вербовочных подходов к болгарским гражданам (главным образом к туристам) в Австрии, Греции, ФРГ, Франции и Турции. В 1959 году была пресечена враждебная деятельность еще 19 агентов.
После восстановления дипломатических отношений между США и Болгарией в Софии в феврале 1960 года открылась американская дипломатическая миссия. Среди ее 24 сотрудников вскоре были выявлены и взяты под контроль 8 оперативных работников резидентуры ЦРУ.
Болгарские друзья высоко оценивали нашу помощь в подготовке и повышении квалификации своих кадров. Ежегодно специализированные учебные заведения КГБ принимали на обучение по разведывательным специальностям 20 сотрудников болгарских спецслужб».
Если обратиться к трудам Института экономики мировой социалистической системы Академии наук СССР, то в его исследованиях, относящихся, кстати, к 1980-м годам, верность Народной Республики Болгарии курсу, согласованному странами социалистического содружества на международной арене, не подвергалась сомнению. Ученые рекомендовали и дальше развивать координацию внешнеполитической деятельности в балканском регионе, основываясь на взаимном учете как особенностей региональной политики НРБ, так и национально-государственных интересов СССР. Как бы здесь пригодилась достоверная информация о стратегических планах правительства Болгарии и ее стремлениях в ЕС и НАТО. Даже предусмотрительный Сахаровский не мог предположить, для кого он готовил кадры в Высшей разведывательной школе и в Краснознаменном институте КГБ.
Чтобы подытожить краткий рассказ о сотрудничестве разведок стран социалистического содружества в разгар холодной войны, обратимся еще к двум группам стран, выбравших в послевоенные годы социалистическую ориентацию и командно-административную систему, подобную той, которая сформировалась в Советском Союзе и в большинстве стран Восточной Европы.
К первой группе относятся Демократическая Республика Вьетнам, Корейская Народно-Демократическая Республика и Куба, которые не только прошли через горнило холодной войны, но и испытали на себе вооруженную агрессию США и их союзников. Советский Союз оказывал этим странам помощь по всем направлениям, в том числе и по линии внешней разведки.
Во вторую группу стран входили Китай, Югославия и Албания. На уровень сотрудничества Советского Союза с этими странами большое влияние оказали личные отношения между Н.С. Хрущевым и соответственно Мао Цзэдуном, И. Тито и Э. Ходжой.
Так, например, первый кризис в советско-албанских отношениях был связан с решением вопроса о нормализации межгосударственных албано-югославских отношений. Действия в этом направлении предпринимались по инициативе Хрущева, но во многом они носили формальный характер и не учитывали того факта, что Югославия в тот период являлась политическим и экономическим антиподом Албании. Официальные декларации Тираны расходились с мнением местных средств массовой информации, считавших Тито «предателем», «врагом албанцев Косова и Македонии». Не следует забывать и о личной неприязни Ходжи и Тито, которые «слишком много друг о друге знали и слишком плохо друг о друге говорили».
Причиной следующего обострения в советско-албанских отношениях послужили события 1956 года в Венгрии. Иосиф Тито официально поддержал свержение Ракоши и приход к власти Надя. Ходжа же выступил с резкой критикой позиции Югославии по венгерскому вопросу. Албанская партия труда вступила в новую полосу борьбы с «ревизионизмом» (в котором подозревались Югославия и СССР).
Вместе с тем к 1960 году обострились советско-китайские отношения, на которых негативно сказался визит Н.С. Хрущева в 1959 году в США. Китайские руководители выступили с резкой критикой советского лидера за «отход от классовой ленинской линии», за «капитулянтские оппортунистические настроения в отношении американского империализма», за «абсолютизацию мирного пути перехода к социалистическому строю» и за «сотрудничество с югославскими ревизионистами». Албания сразу же встала на сторону Китая.
