Андрей Судоплатов - Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1
В Разведупре Красной Армии и НКВД, конечно, не жалели о его смерти, но она, насколько мне известно, не была делом рук Москвы. Наоборот, и в советских органах госбезопасности полагали, что он застрелился в результате нервного срыва, не справившись с депрессией.
Когда погибает перебежчик или кто-либо из политических деятелей, тут же начинают выдвигать самые разные версии ухода человека из жизни. Наиболее естественная причина смерти или логически объяснимый мотив убийства зачастую остаются погребенными под напластованиями лжи из-за недомолвок и взаимного сведения счетов.
Глава 8. УКРАИНСКИЕ НАЦИОНАЛИСТЫ
В 1933 году мой отец был назначен на должность ответственного за оперативное наблюдение и борьбу с украинской эмиграцией на Западе. Артур Христианович Артузов предложил эту должность отцу, зная, что он родом с Украины и имеет опыт работы в местных условиях. К тому времени мама также перевелась в Москву и получила назначение в Секретно-политический отдел. С 1934 года в ее обязанности входила работа с сетью осведомителей в только что созданном Союзе писателей и в среде творческой интеллигенции.
Главной антисоветской организацией, которой приходилось заниматься моему отцу еще во время его работы в украинском отделении Иностранного отдела, а затем в центральных органах ГПУ, в частности в Иностранном отделе в Москве, куда отца перевели в 1933 году, была печально знаменитая ОУН — Организация украинских националистов.
Советские чекисты, и в первую очередь сотрудники Иноотдела, старательно отслеживали и многократно пресекали, в частности, усиленные попытки оуновских лидеров найти себе союзников в различных националистических движениях в разных странах, в том числе в Германии. В первую же очередь внимание оуновцев многие годы было приковано к их соседям и «коллегам» — литовским националистам и национал-шовинистам.
Мне довелось прожить уже достаточно большую жизнь. Казалось, навидался такого, что уже никогда и ничему удивляться не стану. И все же — удивляюсь.
Например, тому, что делается ныне в бывших советских Прибалтийских республиках, особенно в Латвии, где вна-глую отказывают проживающим там русским во всех гражданских правах. Не лучше положение и в Литве. Нынешнее правительство этого государства принуждает народ, не спрося его желания, жить по довоенной конституции. А еще в большей мере тому, что изворотливые политики называют ее конституцией «самостоятельного демократического государства», а более «откровенные и принципиальные» стыдливо — конституцией «буржуазной республики». Вот и удивляюсь: на кого рассчитана эта словесная декорация? На простаков? На наивных и доверчивых? На незнаек? Ведь те и другие толкователи истории, мягко говоря, излагают неправду. Разве неизвестно, что вплоть до 1940 года в Литве существовали фашистские законы и порядки, что здесь владычествовал фашистский режим? Причем фашисты пришли к власти в Литве раньше, чем в Германии, а именно в 1926 году. Руководил фашистским переворотом Антанас Сметона. Вот такую конституцию навязывают населению бывшей Литовской ССР, в соответствии с которой уже подвергаются дискриминации иноязычные группы граждан, предъявляются политические, экономические и территориальные претензии к соседним республикам. Да, это знакомые нотки и амбиции фашиста Сметоны.
Вот, к примеру, один примечательный случай из предвоенной истории.
1933 год… Гитлер становится рейхсканцлером Германии. Одним из первых, кто поздравил его с победой, был фюрер литовских фашистов Сметона. В том же году между Гитлером и Сметоной ведется оживленная переписка о беспокоившей их очень важной и злободневной на то время проблеме — установлении отношений между США и СССР. Укрепления контактов с нашей страной добивался Рузвельт, ставший американским президентом в том же памятном для человечества году — 1933-м. Шумный резонанс в мире вызвали поездка в Вашингтон и переговоры там с Рузвельтом наркома иностранных дел Литвинова. Но была и «тихая, тайная реакция». В ней приняли участие германская, литовская и оуновская разведки. Вернее, фашисты Литвы и Германии финансировали, а оуновцы осуществляли план срыва переговоров, а точнее — покушения на Литвинова.
Убийство наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова, которое должно было состояться в начале ноября 1933 года, когда Литвинов прибыл в США для установления дипломатических отношений с Америкой, могло бы стать наиболее «громким» покушением оунов-цев в первой половине 40-х годов.
Детали предполагаемого террористического акта обсуждались на специальном совещании (в Брюсселе, на квартире архитектора Дмитрия Андриевского) членами Центрального провода (руководства) ОУН Коновальцем, Богушем, Андриевским и Сциборским. Особую заботу у националистических вожаков вызывали трудности с оповещением народа о мести «москалям, загарбувавшим (захватившим) Украину». Речь шла о том, каким образом распространить в украинских советских областях воззвания и листовки, отпечатанные в Литве (в Каунасской тюремной типографии), где извещалось бы об «убийстве советского наркома». Частые провалы оуновских агентов в СССР затрудняли осуществление пропагандистской акции.
Остальное же как будто не вызывало озабоченности у вожаков ОУН. Для покушения на Литвинова была подобрана надежная «пятерка» украинских националистов из числа граждан США, возглавляемых Лукой Мишу-гой. Боевики имели подробные инструкции, были обеспечены оружием. Эта специальная террористическая группа в октябре 1933 года прибыла из Западной Европы в США.
Однако план этот уже был раскрыт советским разведчиком Иваном Каминским, который и сообщил о готовящемся теракте в Москву. Наша разведка через представителей Амторга (американо-советская торговая организация; дипломатических отношений с США у нас еще не было) оповестила президента Рузвельта о готовящемся украинскими националистами покушении на Литвинова. Рузвельт принял хитроумное решение. Чтобы предотвратить нежелательный эксцесс и вместе с тем «не обидеть» верных слуг американской разведки — оунов-цев, он повелел взять под стражу на период пребывания Литвинова в США всю группу Мишуги.
Однако охрана Литвинова после этого все же была усилена, а вся агентура НКВД в Польше, Германии, во Франции (страны, через которые проезжал по пути в США нарком) приведена в боевую готовность. 7 ноября 1933 года, когда океанский лайнер «Беренгария» бросил якорь на внешнем рейде нью-йоркской гавани, террористы уже были обезврежены. Но меры безопасности все равно оставались крайними. На пароходе Литвинова оберегали восемь здоровенных телохранигелей-американ-цев, которые не отступали от него ни на шаг. Все передвижения по Америке происходили только на машинах. Пешком советская делегация за все дни пребывания в США ходила только дважды. Здание советского посольства в Вашингтоне, где остановилась делегация, окружили плотным кольцом охраны. Переговоры прошли успешно, и 18 ноября 1933 года между СССР и США были установлены дипломатические отношения. 25 ноября живым и невредимым нарком Литвинов покинул Америку. Покушение не состоялось.
Хотел бы обратить внимание читателей на одну небольшую, но примечательную книгу. Ее автор — Сергей Тарасович Даниленко. Вышла она в 1970 году в Киеве в издательстве «Наукова думка» («Научная мысль») на украинском языке тиражом 15 тысяч экземпляров под названием «Дорогой позора и предательства». Главное достоинство исторической хроники С. Т. Даниленко, который создал этот труд, уже потеряв зрение, в том, что она, изобличая униатских политиканов, выводит на чистую воду и националистов различных мастей — польских, немецких, украинских, а также рассказывает о тесной связи их и служителей культа с империалистическими разведками. Причем Даниленко делает это на основе документов.
История этих документов, с которыми мне в свое время пришлось знакомиться, тоже примечательна. Восходит она к 1914 году, когда митрополит Шептицкий был арестован российским царским правительством как агент австрийской разведки. Вот как об этом говорится в книге Даниленко: «И все же, как ни желал того Ватикан, кампания за освобождение Шептицкого вскоре провалилась. Причиною послужило то, что царское правительство неожиданно добыло документы, которые разоблачали униатского митрополита не только как главного политического руководителя украинских националистов, но и как тайного императорского советника, который всегда интриговал и подстрекал правительство Австро-Венгрии к войне против России и даже лично разработал планы захвата Украины и «государственного устройства» ее».
Что же это были за документы, заставившие пересмотреть роль митрополита и отношение к нему, и каким образом они были добыты? Как стало известно русской контрразведке, изобличающие украинских националистов вместе с Униатской церковью ценные бумаги хранились в личном тайнике Шептицкого — в одной из подвальных стен собора Святого Юра во Львове, где находилась митрополичья резиденция. Секретный архив, обнаруженный 11 февраля 1915 года, содержал докладные записки Шептицкого и других вождей украинских националистов австро-венгерскому правительству, протоколы заседаний «Главного украинского совета», «Союза освобождения Украины», «Боевого управления сечевых стрельцов», удостоверение Ватикана, предоставлявшее Шептицкому право «организовывать и руководить Униатской церковью на территории всей России».
