Ноэль Воропаев - Маркус Вольф. «Человек без лица» из Штази
Он также питал надежду на способность общества в СССР и ГДР на движение вперёд, на позитивные преобразования жизни в странах Варшавского Договора на демократических началах путём устранения всевластия партийной бюрократии и командно-административной системы.
Однако он согласился с пророческими, как теперь ясно, мыслями немецкой социал-демократки Розы Люксембург, высказанными ею всего через несколько недель после установления советской власти в России в споре с Лениным и Троцким об опасности «диктатуры горстки политиков»: «несколько десятков партийных руководителей дирижируют и управляют с неиссякаемой энергией и безграничным идеализмом… время от времени собирается элита из рабочих на собрание, чтобы выслушать речи вождей и аплодировать им, принять единогласно предложенные резолюции, т. е. хозяйство клики, диктатура, но чья – не диктатура пролетариата, а диктатура горстки политиков». На практике в России и Германии было так.
Более того, он в своей книге «Друзья не умирают» написал, что «реальный социализм» потерпел поражение в соревновании с капитализмом, потому что поставил интересы общества выше интересов личности тогда, когда требовался гуманизм для индивидуума. Вообще то, как известно, казарменный коммунизм исключает, по Карлу Марксу, инакомыслие личности, «братство в экономической жизни», «равенство в правовой жизни», «свободу в культурной, духовной, религиозной, художественной, творческой области». Так что требование гуманизма для марксизма мало подходит.
Как я считаю, мысли Маркуса Вольфа заслуживают нашего внимания, хотя он не отметил тех реальных тяжелейших условий, в которых началось строительство социализма после октября 1917 года. В этой связи стоит всё же вспомнить верную оценку Плехановым социальных условий в России того периода, высказанную нашим великим социал-демократом как предупреждение Ленину и его сторонником: Россия не была готова к социальной революции.
Вместе с тем вспомним, что с точки зрения диалектики личность – это преодоление общества для того, чтобы творить общество. Если данный постулат принять во внимание, то придётся признать, что без личности, без её самосозидания и самоутверждения, то есть без «субъектности», построить новое коммунистическое общество нельзя. Как раз эту мысль многократно отразил Маркус Вольф в своих мемуарах, подвергая критике ленинский принцип демократического централизма коммунистической партии.
Распад СССР и вместе с ним социалистического лагеря, включая ГДР, работа ради укрепления и безопасности которых составляла смысл жизни Маркуса Вольфа, он воспринял как личную трагедию. Его откровенные умозаключения касаются многих исторических событий и относятся к категории достоверных свидетельств, полное право на которые он как их участник, интеллектуал и аналитик, конечно, имел.
В сентябре 1990 года в своей книге «По собственному заданию» он признался, что пришёл «к новому видению и пониманию» исторических событий, к которым отнёс «крушение социализма в Центральной и Восточной Европе», квалифицируемое им «как крупнейшая катастрофа от времени русской Октябрьской революции 1917 г.», якобы «принёсшая историческое небытие социалистических идей». Однако, «цели, родившиеся из лучших достижений человечества – гуманизма, Французской революции, равенства и социальной справедливости – будут и дальше существовать и набирать силу. Они должны остаться, если человечество хочет избежать катастрофы и выжить».
Маркус Вольф хотел, чтобы было именно так, и никогда не «ставил под вопрос ни свою жизнь, ни свои представления о ценностях».
Я уже изложил выше осуждение Маркусом Вольфом недопустимо волюнтаристского отношения Сталина к сведениям разведки о подготовке Гитлера к нападению на Советский Союз. Полагаю, что целесообразно подробнее остановиться на оценке Маркусом Вольфом личности Сталина, поскольку в российских СМИ всё чаще появляются материалы о «вожде всех народов», практика которого была бы якобы полезна и сейчас, скажем, для искоренения коррупции.
Отношение Маркуса Вольфа к культу Сталина, скорее всего, наиболее точно выражено в его книге «По собственному заданию» (М.: Международные отношения, 1992):
«Разоблачения ХХ съезда партии, как я считал, покончили со Сталиным как личностью, система же, воплощением которой он был, ещё долго будет предметом наших забот, покуда мы не осознаем, что этой системой до неузнаваемости была искажена социалистическая идея в целом».
И в дальнейших публикациях он возвращался к культу личности Сталина. «Что же остаётся от наших идеалов, от наших усилий превратить социализм в действительность?» – задается он вопросом в своей книге «Друзья не умирают» (М.: Международные отношения, 2003).
«Мы верили, что честно следуем идеям, которые Маркс и Энгельс сформулировали в «Коммунистическом манифесте». Мы верили, что способствуем построению общества, в котором великие идеалы Французской революции будут обладать большей жизненной силой, чем в капиталистической системе. Мы потерпели крах, но не потому, что внедрили в практику много социализма, а потому, что слишком мало. Это моё твёрдое убеждение, так же как я убеждён в том, что преступления, имевшие место при Сталине, – это не преступления коммунизма, а преступления против коммунизма. Мой путь к социалистическому движению начался в то время, когда при Сталине понятие свободы отдельной личности уже было принесено в жертву безусловному подчинению партийной доктрине, безусловному послушанию, которое в конечном счёте ничем не отличалось от рабского повиновения властям всесильного государства, в то время когда циничные властители обратили идеалы во зло, дабы манипулировать дисциплинированным обществом».
Маркус Вольф обосновывал эту точку зрения так:
«Сегодня имеются в наличии бесчисленные документальные доказательства личной ответственности Сталина (речь идёт о массовых репрессиях в СССР. – Н. В.). Ответственности и за то, что относится к периоду и до, и после нападения Гитлера на Советский Союз 22 июня 1941 г.».
В книге «Друзья не умирают» Маркус Вольф вновь написал: «Практика Сталина была извращением, преступлением против коммунизма. Не случайно число коммунистов среди жертв Сталина больше, чем в Германии». То есть в Третьем рейхе фашистами было ликвидировано меньше коммунистов, чем в СССР при Сталине. Речь идёт не о сопоставлении количества жертв, а о масштабности репрессий против членов партии, которых, конечно, в СССР было больше, следовательно, и число жертв среди них больше, чем в Третьем рейхе.
В принципе, Маркус Вольф пришёл к выводу о том, что развал Советского Союза и в целом дела социализма были предопределены практикой сталинизма.
Тем не менее Маркус Вольф в 1993 г. во время процесса над ним в ФРГ заявил, что всегда «был верен ценностям», ради которых вместе с соратниками хотел изменить мир: «Это был высокий, возможно, слишком высокий замысел».
Считая практику сталинизма преступлением против коммунизма, он был верен при этом идеалами социального равенства и солидарности, а также свободы личности, о чём, как мы убеждаемся, писал с достигнутого им высокого уровня знаний о практике социалистического строительства с предельной откровенностью.
Критикуя возврат к капитализму в социалистических странах, Маркус Вольф заявил:
«…Не могу принять общественную систему, при которой богатые, несомненно, становятся богаче, а бедные – беднее. Могут ли люди в перспективе быть удовлетворены такой моделью цивилизации, основной чертой которой является подчинение всего диктату собственности? Власть денег прибегает к насилию не меньше, чем власть государства. Она действует не так явно, но не менее жестоко. Если злоупотребление при «реальном социализме» начинается с манипуляции идеалом, то капитализм злоупотребляет идеалом индивидуальной свободы в интересах власти денег и в ущерб большинству общества».
Он выразил свою убеждённость в том, что
«Общество, в котором мы теперь живём, где власть денег и стремление к прибыли в конечном счёте определяют политику и законы, не может быть последним этапом истории. Такое предположение невозможно уже хотя бы из-за извечного стремления человека к лучшему».
Путь к лучшему, по его мнению, человечеству могут указать «идеи, которые мы связывали с гуманным, демократическим социализмом».
Находясь в отставке, Маркус Вольф как гражданин принял участие в попытке возможного преодоления старого общества в ГДР, оказавшегося несостоятельным, ради создания нового, чтобы воплотить в жизнь идеалы социализма, однако в конце 1980 годов это уже было невозможно, и не только в ГДР.
Всё же Маркус Вольф самореализовался и стал крупной фигурой в разведке, а не в политике, и остался разведчиком-профессионалом.
Он ретроспективно изложил свои взгляды и на задачи, методы, принципы деятельности внешней разведки ГДР с момента её образования, когда, как он отметил в книге «По собственному заданию» в 1992 году, «объединение Германии было объявленной целью нашей политики, как и целью политики Советского Союза», а западные страны выступали против этого.
