Игорь Атаманенко - Операция «Пророк»
— Так вот, собирал Витя вокруг себя окрестную ребятню и бесплатно показывал и объяснял разные фокусы. Ловкость рук — никакого мошенничества. Очаровав пацанов, Витя предлагал им повторить кое-что из своих фокусов. И внимательно следил, как и что делают мальчишки. Был в ватаге той — Александр Поречный, по прозвищу Алик Непорочный — маленький, конопатый, азартный, рожденный неизвестным отцом. Отсюда и прозвище: малый, мол, появился от непорочного зачатия…
Вот у Алика и карты появлялись нужные, пятак исчезал на глазах у изумленной публики. Витя Малина похвалил Непорочного и увел с собой. Так Александр Поречный стал карманником. И уже через полгода работал по первому разряду. Его настоящего имени и фамилии уже никто не вспоминал — для всех он был только Алик Непорочный.
Апофеозом жизни Непорочного стало лето 1980‑го. Все подозрительные личности в преддверии московской Олимпиады подлежали выдворению за 101 километр. Алик остался один. Вот тогда-то его талант и засверкал бриллиантовыми гранями.
По Москве ходили толпы «бесхозных» иностранцев. Каждый вечер Алик приволакивал домой швейцарские часы, фотоаппараты, брелоки, сигареты. Что-то раздаривал, что-то продавал по дешевке дворовым корешам. Бумажники с разноцветными банкнотами придерживал до возвращения из ссылки фарцовщиков…
Сразу после своего совершеннолетия Непорочный сгинул: муровцы давно подбирались к нему. Появился он вновь в середине восьмидесятых — с лицом черным и высохшим. Правая рука у него плохо гнулась: специально отбили в милиции.
Переквалифицировался Алик в инструкторы — открыл курсы «молодых бойцов карманного фронта». В числе своих учеников заприметил одну красавицу дивчину, по имени Дарья, глаз с нее не спускал. Чтоб пыль ей жизни уркаганской в глаза пустить, снова пошел на дело — деньги нужны были позарез. Не знал, что после первой «ходки» у оперов под «колпаком» находится. На кармане взяли с поличным.
Слава о похождениях Алика впереди него бежала — не успел ещё в Бутырке оказаться, а ему уже там почетный прием блатные организовали. Ковровых дорожек и пионеров с барабанами только не было при встрече.
Через некоторое время «короновали» Алика, стал он вором в законе по кличке «Злотник». Всего-то два дня и носил корону. «Малява» — известие — пришла с воли: ссучился Непорочный, продался ментам, воровской орден променял на возможность выйти быстрее на волю к Дарье. Вслед за обрядом посвящения в высшее преступное сословие последовал обратный ход. «Опустили», то есть принародно «раскороновали» его урки там же, в Бутырке. Отторгли, значит, за измену.
Оказался он вскоре на воле. Некоторое время о нем ничего не было известно — на карантин сел. Сейчас верховодит на «курсах молодых бойцов». Те же, кто знал о том, что он завербован МУРом и изгнан с позором из воровского сообщества, уже или в мире ином, или безвылазно на зонах да по тюрьмам. Так что, молодая блатная поросль, которую он с успехом натаскивает, не ведает, что находится под муровской опекой…
— Это — то, что нужно! — Казаченко удовлетворенно потер руки. — «Щипача», Пал Палыч, проинструктируешь лично!
* * *Алику хватило двух минут, чтобы усвоить, какая роль отводится ему в предстоящем спектакле на Центральном рынке.
— Нет, я что?.. Мне бы вот только вторую, — вор показал свою здоровую руку, — не сломали… Всё остальное — разыграем, как по нотам…
Алик Непорочный слово сдержал.
На машине «наружки» его подвезли к рынку, показали тётю Клаву, появившуюся у прилавков с зеленью и фруктами. Заточенным серебряным полтинником, зажатым между указательным и средним пальцами правой руки, Алик взрезал хозяйственную сумку. Движение неуловимое, даже видеокамера его не зафиксировала. Не успел злоумышленник достать вожделенный кошелек и связку ключей, как на него навалились «сознательные граждане», случайно оказавшиеся в этот час на Центральном рынке…
Шум, гам, как водится. Для порядку или подначки ради, кто-то крикнул: «Держи вора!» А чего его держать-то? Стоит себе, как музейный экспонат — не шелохнется. И вроде даже совестно ему в глаза людям смотреть. Знать бы им, зевакам, чего стоило ему, виртуозу «щипаческого» дела, сломить свою гордыню, чтоб вот так вот, принародно обосраться! С другой стороны — чего ни сделаешь, если опер попросит…
Бутерброд с икрой, как известно, падает икрой на пол — мимо рынка как раз проезжал милицейский наряд на «уазике».
Всех: тётю Клаву, карманника, бдительных граждан погрузили в машину и отправили в отделение. Тут и началось! Допросы, протоколы, очные ставки…
Потом приказ: «Следственный эксперимент!» И снова повезли всех на рынок, где расставили пострадавшую, посягателя и свидетелей по местам и попросили вспомнить, кто, чего делал, о чем думал и прочее. И так беспрерывно все пять часов… А как же, профессионалы — они работают основательно!
— Ничего себе, сходила за петрушечкой, — зажав в кулаке связку ключей и кошелек, сказала тётя Клава при выходе из отделения, — чтоб вам всем ни дна ни покрышки!..
Дома её ждали ещё два сюрприза: разъяренный рыжий кот и разбитая ваза…
Глава десятая. Клад в домашнем террариуме
Главный специалист по проведению мероприятий «Сезам, откройся!» — негласным обыскам — майор Иващенко разложил на столе перед Карповым одиннадцать видеокассет, фотокопии записных книжек и разных документов, словом, всё то, что имело отношение к «ЛЕСБИЯНЫЧУ» и представляло оперативный интерес.
— Ну, докладывай, укротитель Змея-Горыныча, — с улыбкой обратился Карпов к сидящему напротив Иващенко.
— Аппаратура для нанесения микроточки на почтовые отправления обнаружена и выведена из строя…
— Мы так не договаривались…
— Я не так выразился, товарищ генерал-майор… Контакт мы один отсоединили… Но сам он ни за что не обнаружит поломку…
— Ну, вот это другое дело… Дальше!
— В аппарат-дешифровщик, принимающий радиовыстрел, вмонтировали микрофон ретранслятор… Дешифровщик у него закамуфлирован под стереосистему «Электроника»… Помните, были такие ящики огромные, только по большому блату и можно было их достать…
— Ты меня, Иващенко, «электрониками» не корми! Мне что, по-твоему, машину-пеленгатор под окнами квартиры объекта круглые сутки держать?
— Никак нет, товарищ генерал-майор… Дешифровщик стоит у объекта в маленькой комнате, ну, вроде рабочего кабинета. В квартире, что над ним, где отставной генерал с женой и кошками проживают, точно такая же комната… Она хозяевами используется как кладовая… Ну, мы и договорились с ними, что оставим там свою аппаратуру на некоторое время, но комнату будем закрывать на ключ… Они согласились, мы быстренько врезали свой замок… Так что микрофон-ретранслятор, вмонтированный в дешифровщик, будет работать направленно вверх, туда, где в потолке принимающее устройство… А кто-нибудь каждый день будет наведываться к отставнику и снимать информацию…
— А если что-нибудь срочное? Не-е-т, не годится! Человека там посадишь!
— Хозяева не против… Надо, значит, посадим человека…
— Ишь ты, как загнул — «п о с а д и м человека», — Карпов весело рассмеялся, — слышал бы тебя сейчас Лаврентий Павлович Берия…
Заметив, что реплика требует пояснений, генерал переключил внимание собеседника:
— Перекрытия между этажами деревянные?
— Ну да, деревянные…
Майор смешался. Наконец, преодолев внутреннее сопротивление, скороговоркой произнес:
— Незадача вышла, товарищ генерал-майор, когда потолок объекта буром проходили, ну, из квартиры отставника…
Иващенко силился найти нужные слова.
— Потолок рухнул, что ли? — насторожился Карпов.
— Почти… На потолке у объекта кусок лепнины отвалился…
— Ну, так и в чём незадача? У вас же все отделочные материалы с собой, заделали — и вся недолга!
— Да так и сделали, но это ещё не всё…
— Слушай, Александр Петрович, насколько ты в деле скор и умел, настолько в докладе… — генерал окончательно потерял терпение. — Жуёшь, жуёшь дохлую кошку…
— Вот-вот, с помощью кошки-то и вышли из положения, — оживился Иващенко. — Значит, так. Разделились мы на две группы. Я с Григоряном и Мангасаровым в квартире объекта, остальные — наверху у генерала-инвалида… Стали буром проходить потолок, а кусок лепнины, возьми да и отвались. И нет бы ему проклятому на пол упасть — угодил прямо в вазу, что на столике посреди комнаты… А ваза, по всему видать, цены необыкновенной, китайский фарфор, прошлый век… Ну, от вазы кусок и откололся, чтоб ему…
Наступила пауза. Оба неотрывно смотрели друг другу прямо в зрачки. Первым не выдержал Иващенко.
— Выкрутились, товарищ генерал-майор… Вспомнил я, что у отставника целый филиал зоопарка — кошки по всем комнатам в своё удовольствие разгуливают, сразу и не скажешь, кто там хозяин — генерал с женой или… В общем, по рации прошу Серегу Пономаренко сверху кота мне позадиристей срочно доставить… Всё одно при таком их скоплении пропажу одного заметить невозможно… Когда уже всё закончили в квартире, принялись за кота. Валерьяночки ему, ну, чтоб поспал маленечко, до прихода хозяев. Вазу на бок положили, рядом — отбитый кусок. Всё натурально выглядит, вроде как кот забрался в форточку и набедокурил… Форточку оставили открытой — кот всё одно не допрыгнет — высоко…
