Виталий Сырокомский - Международный терроризм и ЦРУ: Документы, свидетельства, факты
В начале 50–х годов в Иране сложилась крайне напряженная ситуация. На авансцену политической жизни страны вышел Национальный фронт, возглавлявшийся буржуазным либералом — националистом доктором Мосаддыком. В состав Национального фронта входили националистически настроенные буржуазные и помещичьи группировки, выступавшие против хозяйничанья англичан в стране. Поставив цель во что бы то ни стало избавить Иран от господства британских монополий, Мосаддык в марте 1953 года провел через иранский меджлис закон о национализации Англо — Иранской нефтяной компании (АИНК). Патриотическая политика популярного в народе премьер — министра, наносившая удар по позициям британского колониализма, в Вашингтоне рассматривалась как посягательство и на возраставшее в то время влияние США в Иране. Действуя в союзе с иранской реакцией, ЦРУ и британская разведка подготовили в Иране государственный переворот. Однако первая попытка оказалась неудачной, и иранский шах Мохаммед Реза Пехлеви вынужден был на некоторое время убраться из страны. Он бежал сначала в Багдад, а потом в Рим, где уютно расположился в фешенебельном отеле «Эксельсиор» и целыми днями слонялся по торговым улицам, присматривая дорогие подарки для своей жены Сорейи Эсфандиари. По его собственным словам, он ждал, пока народ сделает выбор.
Но выбор сделал не народ, а нефтяные монополии Англии и Соединенных Штатов. И не после мартовского закона о национализации, а несколько раньше, когда воротилам нефтяного бизнеса стало ясно, что общего языка с Мосаддыком они не найдут.
Рассмотрим подробности.
Незадолго до президентских выборов 1952 года в США Ким Рузвельт был приглашен в Лондон, где обсудил с боссами британской разведки детали операции по устранению Мосаддыка, которую ему предложили возглавить. Несколько дней спустя, по традиции встретившись с Алленом Даллесом на теннисном корте, Ким Рузвельт доложил ему, что подготовка к операции идет полным ходом.
Однако Даллес, в то время еще заместитель директора ЦРУ, предложил повременить до официального вступления в должность президента Д. Эйзенхауэра, при котором он рассчитывал резко расширить масштабы тайной войны ЦРУ на Ближнем Востоке.
Расчет Даллеса оказался верным. 3 февраля 1953 года в Вашингтон прибыли эмиссары британских спецслужб на секретное совещание, в котором с американской стороны участвовали такие высокопоставленные лица, как государственный секретарь Джон Фостер Даллес, его брат Аллен, теперь уже директор ЦРУ, и бывший глава этого ведомства генерал Уолтер Беделл Смит. На совещании было решено окончательно утвердить Кима Рузвельта в качестве руководителя операции «Аякс» и срочно направить его в Иран для изучения обстановки.
Через несколько дней К. Рузвельт вылетел в Тегеран. Там он сразу же вступил в контакт с двумя иранцами, имевшими опыт разведывательной работы, и переправил их в США для проверки на «детекторе лжи» и подготовки для участия в операции.
В те дни американский посол в Иране Хендерсон, умышленно раздувая фальшивку о «советской угрозе», докладывал в Вашингтон: «Мы имеем все основания «благодарить» тех, кто симпатизирует Советскому Союзу и международному коммунизму, за ситуацию, сложившуюся в Иране»[59].
Мартовский закон о национализации АИНК, а также провокационные депеши посла ускорили трагическую развязку. «Получив такой анализ ситуации, а также зная о мощной личной поддержке Иденом и Черчиллем идеи подрывной акции, — писал американский историк Барри Рубин, — правительство США приняло решение»[60].
«Добро» на проведение операции «Аякс» было дано на состоявшемся 22 июня 1953 года секретном совещании в оффисе Д. Ф. Даллеса, на котором присутствовали А. Даллес, Ким Рузвельт, вызванный из Тегерана посол Хендерсон, министр обороны Ч. Уильсон и ряд ответственных сотрудников госдепа.
В середине июля, завершив последние приготовления к операции, Ким Рузвельт вылетел в Тегеран, где его ожидала специальная группа из пяти агентов — непосредственных исполнителей разработанного в ЦРУ плана. На проведение операции К. Рузвельту выделили 1 миллион долларов в иранской валюте. В то время самая крупная иранская банкнота в 500 реалов равнялась всего семи с половиной долларам — за свержение Мосаддыка в буквальном смысле был дан мешок денег.
Но израсходованной из них оказалась лишь десятая часть. Получив на руки сто тысяч долларов, иранские агенты К. Рузвельта отправились в южные трущобные кварталы Тегерана для вербовки провокаторов из уголовников и деклассированных опустившихся элементов. Весь этот сброд, по замыслу К. Рузвельта, в решающий момент должен был выйти на улицы для создания массовых беспорядков и имитации «народной поддержки» шахского режима. Самому шаху, согласно плану операции «Аякс», в дни переворота следовало перебраться в отдаленный городок на побережье Каспийского моря, оставив заговорщикам два заранее подписанных фирмана: один о смещении Мосаддыка, второй о назначении Фазлаллаха Захеди на должность премьер — министра. Генерал Захеди, поддерживавший в годы второй мировой войны тесные контакты с фашистской агентурой, стал козырной картой ЦРУ в его тайной войне против иранских национально — патриотических сил. К заговору были привлечены и некоторые реакционно настроенные офицеры шахской гвардии.
Далее все развивалось, как в остросюжетном детективе. В полночь 1 августа Ким Рузвельт вышел из своей конспиративной квартиры и быстрым шагом направился к поджидавшему его автомобилю.
Оглядевшись по сторонам, он юркнул в машину и, распластавшись на заднем сиденье, с головой накрылся пледом. Взревел мотор, и тяжелый лимузин помчался по улицам спящего Тегерана. У ворот шахской резиденции офицер охраны долго недоуменно крутил в руках предъявленный шофером пропуск. Красовавшаяся в нижнем левом углу высочайшая подпись не вызывала сомнений — массивные металлические створки со скрипом поползли в разные стороны.
Около часу ночи из флигеля дворца вышел шах Мохаммед Реза Пехлеви. Сев на заднее сиденье рядом с К. Рузвельтом, он протянул ему руку. К. Рузвельт не мог не почувствовать мелкой дрожи в монаршей руке.
Стараясь быть предельно лаконичным, американский разведчик изложил шаху задачу своей миссии в Тегеране и заверил его, что план предстоящей операции полностью одобрен президентом Эйзенхауэром и британским премьер — министром Черчиллем.
Выслушав К. Рузвельта, шах сказал, что согласен участвовать в перевороте, и, торопливо попрощавшись, выскользнул из машины.
Первая попытка государственного переворота, совершенная в ночь на 16 августа 1953 года, провалилась. Ставленник ЦРУ генерал Захеди, скрывавшийся от правосудия в одном из своих родовых поместий, возложил практическое руководство заговором на полковника шахской гвардии Нематоллаха Насери. Однако в последний момент кто‑то из офицеров выдал план операции, и полиция, верная Мосаддыку, задержала злополучного полковника с поличным, отобрав у него два шахских фирмана. Полковнику Насери крупно не повезло. Он, правда, в будущем с лихвой компенсирует свою первую неудачу и в 70–х годах в чине генерала возглавит карательный аппарат шахского режима — тайную полицию САВАК. Точку в послужном списке Насери поставит в 1979 году иранская революция: за свои преступления перед народом генерал — палач будет приговорен к смерти и казнен.
Неудачи первого дня не обескуражили К. Рузвельта. Расположившись на квартире одного из своих иранских агентов, он спокойно наблюдал за развитием обстановки, зная, что «тяжелая артиллерия» — подкупленные им провокаторы — еще не вступила в бой.
Тем временем генерал Захеди, действуя по указке американских «друзей» (в качестве связного с агентами ЦРУ выступал его сын Ардешир Захеди, в будущем посол шахского Ирана в США), через возглавлявшуюся им Ассоциацию отставных офицеров лихорадочно налаживал связи с генералитетом, чтобы привлечь на свою сторону армию. На улицах возбужденные толпы выкрикивали антишахские и антиамериканские лозунги, а тем временем у дешевых притонов южного Тегерана платные провокаторы из тайной армии К. Рузвельта жадно пересчитывали тугие пачки ассигнаций.
18 августа армейские подразделения, в которые была внедрена иранская агентура К. Рузвельта, вышли на улицы с криками «Да здравствует шах! Смерть Мосаддыку!». А на следующее утро из южных кварталов двинулась колонна, снаряженная на деньги ЦРУ, и, собирая по пути зевак, направилась к центру Тегерана.
На улицах царил невообразимый хаос. По сигналу невидимых дирижеров люди хватали булыжники и бросали их в витрины магазинов; уголовники, выпущенные из тюрем, врывались в штаб — квартиры прогрессивных организаций, громили редакции газет. К полудню в руках организованных ЦРУ люмпенов оказалось министерство иностранных дел и ряд других правительственных учреждений.
