Дмитрий Зубов - Всевидящее око фюрера. Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте. 1941-1943
И советские летчики не ошибались! В июне с завода в Дессау на аэродром l.(F)/Ob.d.L. в Орше прилетели два новых высотных самолета-разведчика Ju-86R. Они являлись результатом работ инженеров фирмы «Юнкере» по совершенствованию конструкции хорошо зарекомендовавшего себя самолета Ju-86P.
Машина получила новые, удлиненные на 3,2 м плоскости, после чего размах ее крыльев достиг 32 м. Были подготовлены модифицированные двигатели Jumo 207В-3 с взлетной мощностью 1000 л. с. Они имели систему впрыска закиси азота GM-1, обеспечивавшую мощность в 750 л. с. на высоте 12 200 м. Трехлопастные винты были заменены на четырехлопастные. Крейсерская скорость на высоте 13 700 м составляла 250 км/ч, а максимальная – 420 км/ч на 9000 м и 370 км/ч на 14 000 м. Объем топливных баков увеличился до 1935 л, что дало максимальную дальность в 1735 км и общую продолжительность полета в 7 часов 10 минут. При этом максимальный взлетный вес самолета увеличился до 11 540 кг.
Высотные разведчики решено было использовать для разведывательных полетов над Москвой и ее окрестностями. После тщательной подготовки 8 июля был произведен первый успешный полет.
Данные случаи вызвали серьезное беспокойство среди командования ПВО. Больше всего опасались, что немецкие самолеты начнут сбрасывать с недостижимой для истребителей высоты бомбы. Уже 15 июля командование 6-го иак ПВО приказало сформировать в 16-м иап специальную высотную эскадрилью, оснащенную облегченными перехватчиками МиГ-3. Всего полетам на большой высоте решили обучить 64 летчика, из которых 31 получил статус так называемого «заоблачника».
Однако быстро выяснилось, что научиться летать в стратосфере на обычном одномоторном самолете не так уж просто. Для того чтобы набрать высоту хотя бы 11 500 м (хотя и этого было недостаточно!), пилоту требовалось выполнить массу требований по эксплуатации самолета и мотора, умело пользоваться кислородной маской, хорошо владеть ориентацией на местности. Большая ответственность ложилась и на техников. Чтобы МиГ-3 мог подняться на большую высоту и некоторое время находиться на ней, требовалось особенно тщательно следить за состоянием машины, тщательно смазывать шарниры рулей, закрылков и тяг, использовать только морозоустойчивое зимнее масло. Однако осуществить все это было не так-то просто.
Кроме того, уже тогда стало ясно, что уже давно не выпускавшиеся перехватчики МиГ-3 к лету 1942 г. устарели, и осуществить на них перехват высотного разведчика вряд ли удастся.
Пара Ju-86R из группы Ровеля полетала над Москвой чуть более месяца. В августе ресурс их экспериментальных двигателей, составлявший всего 25 часов, был полностью выработан. После этого обе машины перелетели обратно в Германию [76] .Линия Горький – Казань – Уфа
Полеты над Горьковской областью продолжались. Так, 8 июля Ju-88D с высоты 7500 м произвел аэрофотосъемку Балахны. В центре внимания была Го-ГРЭС [77] – крупнейшая электростанция в регионе, питавшая большую часть промышленных предприятий. Она находилась в северо-западной части города в нескольких километрах от берега Волги.
На снимке были отчетливо видны: главный корпус с уходящим в сторону Волги огромным шлейфом дыма, плотина и большое водохранилище, использовавшееся для охлаждения котлов, а также линия электропередачи, ведущая на юг к Горькому.
9 июля разведывательный «Юнкере» в очередной раз появился над Горьковской областью. И снова в воздух взмыли несколько истребителей МиГ-3. Теперь уже летчикам Мишакову и Мельникову сопутствовала удача, им удалось обнаружить противника. Однако длительная погоня не дала никаких результатов, и Ju-88D удалось безнаказанно уйти. После этого наступил длительный перерыв. С 10 по 17 июля немцы не появлялись либо пролетали не замеченными постами воздушного наблюдения. Это и неудивительно, так как стояла настоящая летняя жара, а военные тоже люди, и всем хотелось позагорать да покупаться, вместо того чтобы монотонно наблюдать за голубым небом. Яркое солнце, стоявшее почти в зените, тоже затрудняло наблюдение и опознание самолетов.
Так или иначе, следующий сигнал о появлении противника пришел на аэродромы 142-й иад только днем 18 июля. На этот раз в погоню за ним отправились летчик 786-го иап Окорочков и его коллега из 722-го иап лейтенант Трубачев. Но и они не смогли догнать разведчика. Спустя неделю последовал очередной провал [78] .
Изучение немецких аэрофотоснимков показывает, что 18 июля целью l.(F)/Ob.d.L. была Казань. Аэрофотосъемка города была проведена с высоты 7000 м. В поле зрения камер попали авиазавод № 124 имени Серго Орджоникидзе, выпускавший бомбардировщики Пе-2, а также несколько других военных заводов, аэродром, фотокинофабрика и другие объекты.
Между тем в самом Горьком и других городах области при каждом появлении «Юнкерсов» неустанно объявлялась воздушная тревога, и в то же время ни о каких бомбардировках слышно не было. В результате люди стали невольно приходить к мысли, что гудки подаются без особых причин или вообще по ошибке. Следовательно, никто уже не прятался в укрытия, а потом народ и вовсе перестал обращать на них внимание. У советских летчиков же из-за продолжающихся неудач в сознании укреплялось неверие в собственные силы. Немцы же, наоборот, потеряли бдительность и уверовали в собственную безнаказанность. Это и неудивительно, так как с октября 1941 г. уже в течение десяти месяцев Поволжье в районе Балахны, Горького и Казани было для самолетов-разведчиков люфтваффе, по сути, самой безопасной зоной полетов над Советским Союзом.
Одиночные Ju-88 также стали представлять угрозу для пассажирских самолетов, особенно летавших по трассе Москва – Арзамас – Куйбышев. Разведывательный «Юнкере» был хорошо вооружен и вполне мог при случае атаковать авиалайнер. В начале июля пилот одного из самолетов ПС-84 доложил, что в районе Арзамаса его обстрелял неизвестный самолет, похожий на немецкий. В связи с этим в июле эскортирование правительственных самолетов было поручено 126-му иап, незадолго до этого получившему на вооружение американские Р-40 «Киттихаук». Отныне истребители сопровождали их на всем маршруте от Москвы до запасной столицы и обратно.
Утро 27 июля не предвещало никаких важных событий, когда на аэродром Правдинск-Истомино поступило уже привычное донесение от постов ВНОС: «Воздух! Курсом 130, Н-5000 – немецкий разведчик». По данным наблюдателей, одиночный самолет вошел в пределы Горьковской области с юго-запада и приближался к Арзамасу. На перехват поднялись несколько истребителей 722-го иап, в том числе два МиГ-3 заместителя командира эскадрильи Петра Шавурина [79] и лейтенанта Трубачева. Истребители полетели в район в 100 км южнее Горького.
Шавурин потом вспоминал: «Вижу под собой Арзамас, заметил инверсионный след над головой. Значит, враг только что прошел здесь. В это время Трубачев доложил мне, что у него вышло из строя кислородное оборудование». Приказав ведомому снижаться, Шавурин развернулся и отправился обратно к областному центру, решив перехватить противника на отходе.
Тем временем «Юнкере» прошел по большой дуге над Волгой и проследовал над Горьким. Это был Ju-88D-5 обер-лейтенанта Макса Беермана (он же командир экипажа), вылетевший по маршруту Москва – Арзамас – Г орький.
В 9.20 в городе была в очередной раз объявлена воздушная тревога. Выполнив аэрофотосъемку, самолет-разведчик взял курс на запад, однако МиГ-3 Шавурина уже поджидал его в районе Дзержинска. Летчику повезло, и вскоре он увидел противника, идущего на высоте около 7000 м. Сложившаяся ситуация давала надежды на успешный перехват.
Несмотря на то что истребитель заходил со стороны солнца, немецкий экипаж увидел истребитель, и Беерман тотчас начал снижение. Внизу были облака, в которых можно было оторваться от преследования. Однако Шавурин не потерял противника из виду. Он вышел в атаку, но огня так и не смог открыть, поскольку у него, как водится, заклинило гашетку. Шавурин сделал еще несколько заходов, но пулеметы по-прежнему молчали. В то же время бортстрелок унтер-офицер Юрген Эллингхаус вел меткий огонь и добился нескольких попаданий в истребитель. Понимая, что разведчик снова уйдет, Петр Шавурин решил идти на таран. Его МиГ-3 крылом ударил по задней части фюзеляжа «Юнкерса», практически срезав хвостовое оперение.
Жители деревни Тумботино, расположенной на левом берегу Оки, затем вспоминали:
«Наш самолет задымился, видно, немец его подбил. Тогда наш летчик направил свой самолет на таран в бок немецкого бомбардировщика. Треск был такой, как звук при замыкании. И произошло чудо – немецкий самолет задымил, загорелся. Бабы в хохму спорить начали: к кому на огород мужик свалится.
Из горящего и падающего немецкого самолета показалось что-то белое, как позже выяснилось, парашют. Видимо, один из летчиков хотел выпрыгнуть на парашюте, но зацепился. Народ наблюдал следующую картину: самолет падает, горит, а летчик как маятник болтается. Он рухнул между Санницами и Козловкой, в болото. Самолет с одним крылом врезался в землю между огородом нашей деревни и забором…
