Ноэль Воропаев - Маркус Вольф. «Человек без лица» из Штази
В 1919 году был подписан Версальский мирный договор, который принёс германской экономике непосильные репарации.
Затем пришёл мировой экономический кризис, в полосу которого Германия вступила в 1929 году. В это время к власти стали рваться нацисты, победившие в обстановке развёрнутого ими террора на выборах в рейхстаг в 1933 году. У руля государства стал новый канцлер – Адольф Гитлер, режим которого прогрессивным силам немецкого народа не удалось свергнуть. Компартия, во главе которой был Эрнст Тельман, ушла в подполье для борьбы с «коричневой чумой».
В борьбе с нацизмом погиб Эрнст Тельман и многие немецкие коммунисты, в их числе и Эрнст Шнеллер, один из авторитетных и стойких руководителей компартии Германии, которого казнили в 1944 году в концлагере Заксенхаузен.
С началом гитлеровской агрессии против СССР в 1941 году в Третьем рейхе развернулся антифашистский народный фронт, в который входили патриоты и антифашисты, руководимые КПГ и отдавшие свою жизнь за свободу народа Германии.
Так, по делу так называемой «Красной капеллы» (капелла – духовой оркестр, состоящий в основном из трубачей) в фашистской Германии 23 декабря 1942 году из 118 членов организации Шульце-Бойзена и Харнака было арестовано и казнено 49 человек.
В 1969 году 30 участников Сопротивления были отмечены высокими правительственными наградами Советского Союза за их вклад в разгром германского фашизма и милитаризма и за укрепление дружбы между немецким и советским народами.
Следует отметить, что после великой победы нашего народа в войне с фашисткой Германией братская дружба народов СССР и ГДР была, как сказал Генеральный секретарь компартии Советского Союза Брежнев Л. И., «душой нашего союза».
Могу сказать, что дружба являлась также основным вектором практического сотрудничества и внешних разведок обеих стран.
Маркус Вольф считал своим долгом сохранять традиции антифашисткой борьбы в Германии, которую вела КПГ. Он, по его признанию, брал пример с немецких коммунистов, которые погибли в борьбе с нацистским режимом.
В своих «Последних беседах» Маркус Вольф сказал так:
«…Традиция антифашизма была очень важна для меня, и мы в МГБ всегда старались передать эту традицию нашим сотрудникам как нечто глубоко жизненное и обязывающее… главным для нас было донести до них естественную гордость за эту традицию».
Следует сказать, что в Советском Союзе по разным причинам не сразу стали известными многие немецкие антифашисты, в том числе и те, которые помогали советским органам государственной безопасности в годы Великой Отечественной войны с фашистской Германией: агентурная группа внешней разведки СССР Харро Шульце-Бойзена (псевдоним «Старшина») и Арвида Харнака (псевдоним «Корсиканец»), имевшая в Гестапо название «Красная капелла», а также резидент Разведывательного Управления Генштаба РККА в Китае и Японии Герой Советского Союза (посмертно) доктор Рихард Зорге (псевдоним «Рамзай») и другие.
Для объективности изложения заслуг немецких коммунистов, погибших в борьбе с фашизмом, приведу выдержку из доклада Имперского комиссариата (Гестапо) фюреру о «Красной капелле»:
«Она имела связи в имперском министерстве авиации, в Верховном главнокомандовании вооружённых сил, в Главном морском штабе, в министерствах экономики, пропаганды и иностранных дел, в Берлинском университете, в Расовом политическом ведомстве, в Берлинском городском управлении, в Имперском ведомстве распределения рабочей силы…
Арестованные были готовы всеми имеющимися средствами поддерживать Советский Союз в его борьбе против Германии» (Максимов А. Б. Разведка Великой Отечественной. Нетрадиционный взгляд на мастерство разведки советской госбезопасности. – М.: ВеГа, 2010).
Наши немецкие коллеги периодически затрагивали вопрос о раскрытии и увековечивании подвигов героев антифашистской борьбы, в ГДР проводилась соответствующая работа по передаче этой традиции новым поколениям. Вопрос ставился и по линии сотрудничества братских партий СЕПГ и КПСС и требовал своего, конечно, положительного решения.
В это время я находился в служебной командировке в ГДР и был одним из советских участников мероприятий по увековечению памяти о героях-антифашистах, в частности о докторе Рихарде Зорге. По инициативе советских представителей в немецких городах были переименованы улицы, присвоены имена школам в ГДР.
Поводом для этой кампании стал художественный фильм «Кто вы, доктор Зорге?», снятый, как я помню, при участии четырёх стран – Франции, Италии, ФРГ и Японии – и вышедший на мировой экран в 1961 году. Это была высокохудожественная картина о подвиге советских разведчиков в Токио, вызвавшая широкий общественно-политический резонанс во всём мире и, прежде всего, в ГДР и ФРГ (в СССР он не был закуплен и в прокате не находился). В самом названии фильма в вопросительной форме: «Кто вы?» (не по профессии, а как человек) – была заложена интрига, так как на самом деле он был гражданином СССР и советским разведчиком, действовавшим под псевдонимом «Рамзай».
С учётом мнения и просьбы министра госбезопасности ГДР Эриха Мильке и его заместителя Маркуса Вольфа, аппарат уполномоченного КГБ при СМ СССР при МГБ ГДР вышел в Первое главное управление комитета с инициативным предложением увековечить память доктора Рихарда Зорге и других разведчиков-антифашистов, работавших в составе нелегальной резидентуры военной разведки в Токио. Предложение готовили: Лысенко Николай Ефимович, Коротков Виталий Викторович (оба много лет работали по линии сотрудничества с МГБ ГДР при МГБ ГДР) и другие сотрудники Берлинского аппарата и Центра.
История этой резидентуры и её ликвидации японской императорской контрразведкой была длинной и сложной: неясными оставались причины её провала и поведения доктора Рихарда Зорге и радиста-шифровальщика Макса Кристьянзена-Клаузена после ареста (оба дали признательные показания). Кроме того, в предвоенный период, по характеристикам военной разведки, доктор Рихард Зорге якобы «политически совершенно не проверен. Имел связи с троцкистами. Политического доверия не внушает» (сентябрь 1937 года), и Центр воздерживался от его поощрения, несмотря на его активную и результативную разведывательную деятельность, причём в жёсткой агентурно-оперативной обстановке в Японии. Более того, его отзывали из страны, но, зная о репрессиях в СССР, аресте руководства ГРУ во главе с Яном Карловичем Берзинем, доктор Рихард Зорге в Москву из Японии не поехал. Он интуитивно ещё раньше понял. что его ждёт расправа без вины.
В препроводительном письме к информационному сообщению «Рамзая» Разведуправление Генштаба в 1938 году перестраховывалось так:
«ЦК ВКП(б),
тов. Сталину
Представляю донесение нашего источника, близкого к немецким кругам в Токио. Источник не пользуется полным нашим доверием, однако некоторые его данные заслуживают внимания.
И. о. Начальника РУ Красной Армии С.Г. Гендин».
Следует сказать, что Гендин С. Г. был переведён в разведуправление из ИНО НКВД СССР (внешнеполитической разведки), где он отменил приказ о ликвидации всей резидентуры «Рамзая». В данном случае агентурная сеть военной разведки в Японии была сохранена Гендиным: занявший позднее пост её начальника Голиков В. М. уже строго учитывал недоверчиво-пренебрежительно отношение Сталина к токийской точке, хотя он и считал, что «Рамзай» тогда стоил армейского корпуса.
Нужно иметь действительно стойкие идеологические убеждения и преданность делу, обладать сильным характером и психофизическими данными, свойственными выдающейся личности, чтобы выполнять свой долг разведчика до трагического конца собственной жизни в течение 7 лет почти без перерыва, без отпуска. Это была работа на износ. Тем не менее в неотправленной в Центр из-за ареста и изъятой шифровке, датированной 17 октября 1941 года, он писал, в частности, следующее: «…Мы с глубоким сочувствием следим за героической борьбой вашей страны с Германией. Мы глубоко сожалеем, что остаёмся здесь, где не можем оказать вам серьёзной помощи. Мы знаем своё дело и верим в то, что могли бы пересечь границу и направиться к вам, либо в Германию, чтобы начать новую работу. Ждём указаний…». Столь высокой была степень преданности «Рамзая» и его агентуры Советскому Союзу.
Инициативы в спасении доктора Рихарда Зорге из японского застенка советские представители не проявили, даже когда на приёме в посольстве СССР в Токио по случаю годовщины Октябрьской революции в 1944 году японский министр иностранных дел дал дипломатический повод для постановки вопроса об этом.
Открытием для мира советского разведчика доктора Рихарда Зорге мы обязаны верности и памяти о нём его гражданской японской жены, которая перезахоронила останки своего мужа в Токио, сделав памятник.
