Владимир Антонов - Житейская правда разведки
День двадцать девятый — 31 декабря. Минус 15—17 градусов, сильный снегопад, тихо.
Мы с комиссаром собрали весь личный состав и после завтрака подвели итоги за весь “наш” 1941-й год. Что мы, как добровольцы, коммунисты и комсомольцы, смогли сделать, как приблизить день Победы над врагом? Все подсчитали. И мы внесли вклад в разгром фашистских оккупантов. Но впереди еще тяжелые и опасные километры.
День тридцатый — 1 января 1942 года. Минус 23 — 25 градусов, во второй половине дня — сильный снегопад.
Вот уже месяц, как мы совершаем рейд по тылам фашистов. Утром мы вместе с комиссаром Анатолием Ермолаевым поздравили весь личный состав с Новым годом, с новым счастьем. Пожелали еще крепче бить фашистов, быть здоровыми и вернуться на Большую землю с победой!
Потерь в отряде по-прежнему нет. Хотя у половины изломались лыжи, маневренность отряда стала ниже. Несколько человек обморозили пальцы ног, рук… Принимаем меры защиты от мороза. По-прежнему в населенные пункты на ночлег не заходим — все ночи проводим в снежной “постели”.
День тридцать первый — 2 января. Минус 21 — 24, ночью — до 28 градусов мороза.
Целый день находились в районе Колодкино и Крюково. Вели наблюдение за войсками противника, за их передвижением. Вечером взяли одного “языка”. Он сообщил, что прибыло подкрепление в зимней одежде и что командование отдало приказ перейти к обороне. Двинулись в Таширово.
День тридцать второй — 3 января. Минус 22 градуса, снегопад, ветер западный, слабый.
В Таширово много фашистов. Приближаться опасно. Послал разведку. Через час старшина Сафонов доложил, что немцы выставили КПП и проверяют всех, кто входит в село и выходит из него.
Взяли курс снова в Крюково. Двое разведчиков обморозили пальцы ног, пришлось оттирать снегом и бинтовать. Люди очень устали. Перегрузки страшные. Холод.
День тридцать третий — 4 января. Минус 18 — 20 градусов, ветер сильный.
У Крюково мы в декабре спрятали продовольствие после разгрома вражеского обоза, убили несколько лошадей и засыпали снегом — это был наш НЗ. Продукты, которые несли с собой, на исходе. Отыскали НЗ и устроили пир горой: конина, тушенка, пшик, даже сохранился шнапс для обогрева.
День тридцать четвертый — 5 января. Минус 16—23 градуса, сильная метель.
Прибыли снова к Верес, разведали подходы, захватили двух пьяных фашистов. Они показали, что в Верею прибыл полк СС для борьбы с партизанами: командующий группой «Центр» фельдмаршал фон Бок вызвал еще карательный батальон белофиннов из-под Ленинграда для более эффективной борьбы с партизанами.
День тридцать пятый — 6 января. Минус 20—23 градуса, слабый снегопад.
Встретили на дороге по пути в Афанасьево две немецкие повозки с грузом. Фашисты оказали сопротивление. Пятерых солдат и офицера уничтожили. Пошли к Вышгороду.
День тридцать шестой — 7 января. Минус 23—25 градусов, метель.
Боевых действий не предпринимали. Нашли запасы одежды, боеприпасы, взрывчатые вещества — то, что требовало пополнения.
День тридцать седьмой — 8 января. Минус 25—27 градусов, метель.
Разрушили телефонную линию связи противника, уничтожили две повозки. В завязавшейся перестрелке убито пять солдат и два офицера. Наших потерь нет.
День тридцать восьмой — 9 января. Минус 26—29 градусов, снегопад.
Из засады застрелили шестерых немецких солдат и офицера, патрулировавших на дороге.
День тридцать девятый — 10 января. Минус 22 — 25 градусов, метель.
Вели разведку. Пополнили боеприпасы и продовольствие. Подошли к Борисово.
День сороковой — 11 января. Минус 22 — 24 градуса, метель, ветер сильный.
Атаковали вражеский обоз в 100 подвод. Огнем из автоматов и винтовок убили 45 фашистов. Подожгли два фургона с боеприпасами. Наших потерь нет.
Впервые за весь рейд некоторым фашистам удалось бежать. Надо ожидать преследования.
День сорок первый — 12 января. Минус 21 — 24 градуса, снег, метель.
Вырезали два пролета кабельной связи, в другом месте разрушили линию связи на протяжении 600 метров. Убили трех немецких солдат и офицера. Заминировали несколько участков дороги.
Работать приходится все труднее. После диверсии ушли в лес. Подступы к лагерю заминировали, начали ужинать. В это время раздался взрыв — взорвались наши мины.
Сафонов с ребятами обнаружили два трупа гитлеровцев, остальные бежали.
Итак, за нами идут по следу. Но пока фашисты боятся входить глубже в лес.
Вечером направились в Лхматово. Переход трудный. У восьмидесяти процентов состава лыжи изломаны. Завтра возвращаемся на Большую землю. Потерь пока нет.
День сорок второй — 13 января. Минус 23 — 25 градусов, метель.
Встали рано — готовились к переходу через линию фронта. Я построил отряд, коротко поставил задачу — вырваться из тыла противника. В это время прибежал наблюдатель: немцы идут по лесу на лыжах.
Даю команду: “К бою!” Решили мы их подпустить на 50 — 60 метров и ударить прицельным залповым огнем. Разглядели карателей: отряд белофиннов и несколько немцев. Более десятка их подорвались сразу на минах, расставленных накануне. Залповым огнем уложили еще более трех десятков. Остальные бежали.
Наскоро собрав документы и оружие, мы поспешно стали отходить.
Не прошли и двух километров, как снова стали нас настигать карательные отряды фашистов. Опять бой. Уничтожили несколько десятков врагов. Но было ясно: надо оставлять прикрытие и отходить — иначе весь отряд погибнет, и пропадут все добытые нами сведения.
Комиссар отряда Анатолий Ермолаев, старшина Федор Сафонов, Федор Кувшинов, старший лейтенант Андрей Казанков добровольно решили прикрыть отряд. Мы распрощались у деревни Ахматово. Я передал им вес патроны для пулеметов, автоматов, гранаты. Себе оставил лишь две гранаты и по одному магазину с патронами к автомату и пистолету.
Каждый понимал: прикрывать пас — значит пойти на верную смерть. Силы карателей превышали наши в десятки раз. Натренированные белофинны на лыжах чувствовали себя в лесу, как дома. Наши же разведчики измучены и без лыж. Даже малого отдыха не могла нам дать обстановка, после которого мы снова могли бы успешно бить врага.
Мы отходили, а позади были слышны короткие очереди пулеметов, автоматная трескотня, взрывы гранат. Меня ранило в плечо, от потери крови мутилось сознание, но надо было собрать последние силы, сделать рывок и выводить отряд. Каратели бросились на горстку наших оставшихся товарищей.
День сорок третий — 14 января. Минус 21 — 23 градуса, снегопад, метель, ветер сильный.
Шли весь день и почти всю ночь. Измотались сильно. Питание кончилось, боеприпасы — по одной гранате, но 10 — 12 патронов. Я угодил в большую яму в лесу, она была засыпана снегом. Сам бы я не выбрался — сил не было. Хорошо, Миша Задков заметил. Он отстегнул ремень автомата, кинул один конец мне, и они вместе с Ваней Грачевым вытащили меня. Лежать бы мне в снежной могиле в прямом смысле слова.
Ночью в лесу заметили костры. Посмотрели по карте: эта территория занята гитлеровцами. Послали группу из трех человек разведать, что за люди. Оказалось, наши части заняли уже здесь оборону.
День сорок четвертый — 15 января 1942 года. Минус 20 — 23 градуса.
В три часа ночи нам разрешили подойти к кострам наших войск, а затем направили в штаб дивизии, армии и фронта.
Многие старшие военачальники в штабе фронта не поверили, что возможен был такой рейд. Но у нас были вещественные доказательства: принесли полный вещмешок жетонов, снятых с убитых фашистов, мешок офицерских и солдатских документов, мешок советских и немецких денег, около 300 металлических и золотых наручных, карманных и других часов, вещмешок золотых и серебряных изделий, отобранных у гитлеровских захватчиков. Вот только после этого нам поверили.
Наши потери: погибли четверо отважных разведчиков и четверо были ранены в последнем бою. Смертью храбрых погибли: комиссар отряда Анатолий Ермолаев, начальник разведки отряда коммунист Андрей Казанков, заместитель командира отряда по военной разведке комсомолец старшина Федор Сафонов, командир взвода пиротехников коммунист старшина Федор Кувшинов».
Необходимо сказать, что все перечисленные в отчете Михаила Филоненко погибшие впоследствии были похоронены со всеми воинскими почестями в Москве, рядом с могилами Героев Советского Союза В.В. Талалихина и Л.В. Доватора.
Рейд отряда «Москва» оказался наиболее результативным по сравнению с рейдами других разведывательно-диверсионных отрядов и групп, совершенными зимой 1941 — 1942 года. Командир отряда старший лейтенант госбезопасности Михаил Филоненко получил из рук генерала армии Г.К. Жукова орден Красного Знамени.
