Джон Лаймонд Харт - Русские агенты ЦРУ
По окончании академии Пеньковский узнал, что его ожидает блестящее будущее. Серов, которому он некогда направил донесение из Анкары, и переведенный к тому времени с поста председателя КГБ на должность главы ГРУ, теперь намеревался послать его резидентом в Дели. Это было важным назначением, дававшем надежду на производство в генеральский чин.
Довольный Пеньковский уже готовился к отъезду, когда неожиданно был вызван к генерал-майору, возглавлявшему отдел кадров. «Генерал спросил меня о моем отце, о котором с моих слов было известно лишь то, что он умер. “Мне не пришлось увидеть своего отца, я даже никогда на получал от него куска хлеба”, — ответил я. “Но вы явно скрыли тот факт, что он погиб в рядах Белой армии”, — сказал он».
В дальнейшем Пеньковскому все же удалось, хотя бы до некоторой степени, развеять подозрения генерала — по крайней мере, КГБ дало согласие на его краткосрочную командировку за границу. В КГБ заставили мать написать письмо, в котором она заявила, что никогда не сообщала сыну об обстоятельствах гибели его отца, более того, эти обстоятельства были не известны ей самой. Они поженились во время Первой мировой войны, потом, уже в период революции, у них родился сын. Вскоре после этого ее муж уехал и пропал навсегда. КГБ предпочел (по крайней мере внешне) принять объяснения Пеньковского, хотя это не реабилитировало его до такой степени, чтобы направить за границу в качестве резидента. Пеньковский говорил об этом с большой обидой: «Если бы к тому времени я уже отслужил положенные для отставки двадцать пять лет, они демобилизовали бы меня как политически неблагонадежного». Вместо отставки ему позволили продолжить работу, но под тщательным присмотром.
Несмотря на подобные ограничения, новая работа имела одно важное преимущество: значительное место в ней занимали контакты с иностранцами. Поначалу они ограничивались Москвой, но со временем в его обязанности стали входить и краткосрочные поездки за границу. Одна из таких судьбоносных встреч — знакомство с Гревилом Винном, прикрытием деятельности которого являлись экспортно-импортные операции фирм Великобритании со странами советского блока. Они понравились друг другу лично, и именно через Винна Пеньковский послал сообщение о том, что желает встретиться с представителями британской разведки, если найдется повод для официальной поездки в Англию.
На этот раз Пеньковскому повезло — Серов назначил его заместителем руководителя ГНТК, прикрытие, позволяющее советским эмиссарам скрывать свою деятельность по сбору передовых технологий других стран. Благодаря этому назначению у Пеньковского появилась возможность возглавить заграничную делегацию ГНТК, а значит — провести в Лондоне две недели. В дополнение к своим обязанностям по руководству советской делегацией, неутомимый Пеньковский собирался поздно ночью встретиться со специально созданной для этого группой сотрудников американской и британской разведок. Таким образом, поздним апрельским вечером 1961 года, когда Пеньковский вошел в фойе довольно обшарпанного лондонского отеля «Маунт-Роял», началась одна из величайших шпионских операций в истории. Более того, впоследствии все не утверждали, что Пеньковский ясно ощущал всю важность момента, к тому же, он сам не замедлил объяснить гостям в отеле свою точку зрения: «Я чувствую себя представителем Свободного мира… Я ваш… ваш солдат, ваш воин и готов выполнить любую миссию, которую вы на меня возложите, как сейчас, так и в будущем. Верю, что смогу с большой пользой послужить вам на месте [то есть, в ГРУ], по крайней мере, год или даже два, особенно если буду работать, руководствуясь вашими конкретными инструкциями, направленными на наилучшее использование моих потенциальных возможностей».
Натиск Хрущева
А возможности Пеньковского оказались почти безграничными. Однако, чтобы по достоинству оценить впечатление, которое он произвел на Вашингтон и Лондон, необходимо вспомнить о серьезных испытаниях и напряжении, которые мы пережили в начале шестидесятых годов. В январе 1961 года в США был избран новый президент, и внешняя политика в целом пересматривалась. Весьма преуспев в Европе, Америка излишне увлеклась периферийными районами вроде Лаоса. Гораздо ближе к нашим границам 17 апреля 1961 года на Кубе в заливе Свиней высадились кубинские эмигранты, но правительство США в последний момент предпочло не оказывать им полномасштабной военной помощи, хотя она была заранее обещана.
Хрущев, оценив эти события с точки зрения человека, вся жизнь которого проходила в неослабевающей, бескомпромиссной борьбе за личную и государственную власть, усмотрел в действиях Вашингтона слабость. Став председателем Совета Министров СССР еще в 1958 году, Хрущев сравнительно недавно смог укрепить свою власть окончательно. Жадный до власти, он в течение одного года объявил себя «главным творцом победы во Второй мировой войне» и развернул кампанию по созданию своего культа личности. Во внешней политике он сосредоточил усилия на борьбе с «главным врагом» Советского Союза (так Хрущев называл Соединенные Штаты). Однако его антиамериканская политика не могла включать прямые столкновения, нужно было действовать обходным путем. Хрущев начал с поиска слабых звеньев, могущих стать мишенями его агрессии, И первым его выбором оказалась Германия. Несмотря на мощную поддержку Советского Союза, коммунистическая Восточная Германия так и не смогла добиться законного признания ее в мире подобно Федеративной Республике Германии. Берлин — историческая столица Германии, три четверти которого составлял некоммунистический сектор, располагался прямо в середине ГДР. И это оскорбляло патриотические чувства не только германских коммунистов, но и саму Россию.
Если бы мирный договор был подписан со всей германской нацией как целое, с подобной оккупацией Берлина было бы вскоре покончено, но из-за разделения Германии на коммунистическую и некоммунистическую части такое положение могло длиться до бесконечности. Хрущев, видевший в разрушении этого противоречия шанс снизить роль Америки на европейском континенте, грозил подписать с Восточной Германией односторонний мирный договор, что поставило бы под сомнение право союзников на оккупацию Берлина. В меморандуме, переданном Хрущевым президенту Кеннеди на их Венской встрече в июне 1961 года, эта угроза была выражена почти открыто и была подкреплена мощью советских вооруженных сил, приблизительную численность которых союзники знали, однако их сведения о новинках вооружения не отвечали требованиям времени.
Одной из самых главных заслуг Пеньковского явилось предоставление Соединенным Штатам секретной информации (по большей части в виде документов), позволившей определить степень развития современного советского оружия. Он заблаговременно составил список материалов и; документов, готовых к передаче. Эти документы, вывезенные Гревилом Винном из Советского Союза, содержали информацию о большом количестве новейших систем советского вооружения, к которым у Пеньковского был доступ. В список вошли следующие сверхсекретные материалы:
Описание ракеты ЗР1 — 2 страницы
Ракеты ЗР2 и ЗР3 — 2 страницы
Ракета ЗР7 — 1 страница
Конструкция пусковой установки 2П2 — 6 страниц
Привожу выдержку из брифинга, устроенного в 1964 году тогдашним директором ЦРУ Джоном Б. Макконом, который заявил:
«К октябрю 1962 года, когда полковник Пеньковский был арестован в Москве, он передал нам более 10000 страниц секретных и совершенно секретных документов [выделено мной], не считая устных сообщений… Основная часть этих документов касалась советской военной доктрины, стратегии и тактики. Кроме того, в этих документах содержались детальные описания всех советских тактических ракет, включая ракету земля — воздух, сбившую самолет У-2. Информация также включала первые два выпуска совершенно секретных инструкций Центра стратегических ракетных войск, касающихся межконтинентальных баллистических ракет, а также ракет промежуточного и среднего радиуса действия (ICBM, IRBM и MRBM). В этих инструкциях отражалось основное состояние сил советских межконтинентальных баллистических ракет (ICBM) и сообщались данные по развертыванию систем межконтинентальных баллистических ракет среднего радиуса действия (MRBM), оказавшиеся очень важными при анализе ракетной авантюры СССР на Кубе».
Знание нами советского секретного оружия и относящейся к нему документации имело впоследствии огромное значение; мы быстро забыли, насколько сложной была ситуация, с которой столкнулся президент Кеннеди в 1961 году. Уже сам размер огромной Советской армии обеспечивал ей большое разнообразие в масштабе и форме предполагаемого конфликта, в случае его возникновения. Вооруженные силы США, с другой стороны, готовились в основном к полномасштабной ядерной войне, исходя из того, что Соединенные Штаты не могут позволить себе оказаться вовлеченными в так называемые «ограниченные» войны. Таким образом, многие эксперты полагали, что если война случится, то она неизбежно должна стать крупномасштабной.
