Николай Лузан - Drang nach Osten. Натиск на Восток
«…Входе боевых действий наших частей отделы контрразведки НКО Смерш с помощью подразделений заградительной службы за период с 5 по 10 июля с.г. задержали 1 870 человек военнослужащих.
Большинство из них в ходе маневренных действий теряли связь со своими подразделениями и возвращены в строй, однако, в процессе фильтрации их выявлено и арестовано: дезертиров — 6 человек, членовредителей — 19 человек, трусов и паникеров, бежавших с поля боя — 49 человек.»[67].
Всего 74 человека из 1 870, и только 6 понесли суровое наказание — были расстреляны, на остальных материалы расследования контрразведчики передали в военные трибуналы.
13 июля 1943 г. в донесении отдела Смерш 74-й стрелковой дивизии начальнику отдела Смерш 15-го стрелкового корпуса П. Горбаневу «О боевом стоянии дивизии на 12 июля 1943 г.», наряду с оценкой общего положения дивизии, сообщалось:
«….Заградбатальоном дивизии задержан 31 человек 78-го сп, 18 человек 109-го сп, бежавших с поля, а также большое количество бойцов 507-го полка 148-й сд, которые направлены в свои подразделения»[68].
Близкие к этим цифры содержатся и в спецсообщении отдела Смерш 69-й армии Военному совету армии о работе заградотрядов с 12 по 17 июля 1943 г. Они еще раз подтверждают, что даже в самый напряженный период Курского сражения, когда гитлеровская танковая армада ровняла с землей наши передовые оборонительные укрепления, сотрудники Смерш и приданные им армейские подразделения, не пулеметным огнем, а словом и делом арестовывали струсивших начальников, инициаторов паники, а потерявших голову бойцов и командиров возвращали на позиции.
«18 июля 1943 г.
Совершенно секретно
В порядке выполнения задачи по задержанию рядового и командно-начальствующего состава соединений и частей армии, самовольно оставивших поле боя отделом контрразведки Смерш 69-й армии 12 июля 1943 г. из личного состава отдельной роты было организовано 7 заградотрядов, по 7 человек в каждом, во главе которых поставлены по два оперативных работника…
В результате проведенной работы заградотрядами с 12 по 17 июля 1943 с.г. включительно было задержано 6 956 человек рядового и командно-начальствующего состава, оставивших поле боя или вышедших из окружения.
Из числа задержанных арестовано 55 человек, из них:
— подозрительных по шпионажу — 20 человек;
— по террору — 2 человека;
— изменников Родине — 1 человек;
— трусов и паникеров — 28 человек;
— дезертиров — 28 человек.
Остальные военнослужащие из числа задержанных были направлены в свои части.
Начальник отдела контрразведки
НКО Смерш 69-й армии
Полковник Стрелков»[69].
55 человек — но и эта цифра не являлась окончательной. После проведения сотрудниками Смерш углубленной оперативной проверки военнослужащие, на которых не нашли подтверждения первичных данных об их причастности к шпионской, террористической или изменнической деятельности, освобождались из-под ареста и возвращались в часть.
И подобных докладных в архиве ФСБ хранятся сотни.
Миф 2. Массовые репрессии против советских военнопленных и лиц, находившихся на работах в Германии
Для бывших командиров и бойцов Красной армии, испытавших горечь поражения, выживших в нечеловеческих условиях гитлеровского заключения и сохранивших верность Родине, допросы военных контрразведчиков казались несправедливыми. Это «чистилище» являлось для них не меньшим испытанием, чем фашистский плен. На родной земле они томились вместе: жертвы и палачи, герои и предатели. Невольная боль, которую сотрудники контрразведки причиняли им, была оправдана.
Гитлеровские агенты, каратели и вся та нечисть, что прибилась к фашистам, страшась расплаты, подобно хамелеонам, спешили сменить окраску и рядились в одежды своих жертв. Поэтому на этом сложнейшем участке органам безопасности не удалось избежать ошибок. В одних случаях это являлось следствием того, что огромные людские потоки буквально захлестывали фильтрационные пункты, в других — это было связано с непрофессионализм отдельных сотрудников. К фильтрации зачастую привлекались малоопытные работники — вчерашние лейтенанты, только что покинувшие передовую и не понаслышке знавшие о зверствах фашистов. Они с понятным недоверием, а зачастую, враждебно относились к тем, кто не один год провел в концлагере и остался жив. Поэтому малейшая неточность в показаниях бывших военнопленных или их контакты с лагерной администрацией служили для неопытных сотрудников основанием для подозрений в предательстве. При более углубленной проверке в стационарных лагерях они со значительной частью снимались.
Так, в июне 1943 г. с армейских фильтрационных пунктов Северо-Кавказского фронта сообщали в ГУКР Смерш НКО СССР, докладывали:
«…В Краснодарский № 205 и Георгиевский № 261 спецлагеря поступил 891 бывший военнопленный. В процессе последующей углубленной агентурной разработки в Краснодарском лагере необоснованные подозрения были сняты с 261 человека, которые были направлены на пополнение частей Действующей армии. В Георгиевском спецлагере таковых оказалось 123»[70].
Но и на этом этапе фильтрации также не удавалось избежать недостатков. После контрольной проверки названных лагерей группой сотрудников центрального аппарата Главка в обзоре «О состоянии агентурно-оперативной работы ОКР «Смерш» Краснодарского спецлагеря 205» отмечалось:
«…Несмотря на то, что за период с апреля по ноябрь 1943 г. отделом арестовывалось 138, в том числе 73 по подозрению в шпионаже, ни по одному из них не была доказана их враждебная деятельность»[71].
Основную причину подобного положения дел руководство Главного управления видело в формальном подходе руководителей и оперсостава отдела Смерш спецлагеря № 205 к оценке поступающей информации и крайне низком уровне организации агентурной разработки, находящихся в производстве дел. Попытки заместителя начальника отдела Смерш лагеря капитана В. Афанасьева оправдать свою бездеятельность отсутствием необходимых условий: «.Все семь комнат полуразрушены, и мебели нет никакой, негде хранить секретные документы. Совершенно нет бумаги», — вызвали справедливый гнев у заместителя В. Абакумова — генерала П. Мешика.
На докладной А. Афанасьева «Об итогах агентурно-следственной работы отдела за апрель 1943 г.» стоит его размашистая резолюция генерала:
«Аппарат лагеря в 19 человек бездельничает! За 12 дней при наличии 19 оперработников проверить всего 90 человек — просто преступление!!!»[72]
Подобные объективные и субъективные обстоятельства являлись причиной для многочисленных жалоб.
Так, бывшая военфельдшер М. Пузанова в письме к И. Сталину писала: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Обращаюсь к Вам, как к отцу родному, помогите мне. Я жена бригадврача Смирнова Вениамина Александровича, обращаюсь к Вам со следующей просьбой:… (далее она излагала обстоятельства, при которых ее часть оказалась в окружении, а она в плену. — Прим. авт.) после освобождения частями Красной армии я без предъявления обвинения уже 7 месяцев нахожусь в спецлагере…»
В заключение письма Пузанова просила: «…Ускорить разбор моего дела — если я виновата, то предать суду, если нет — направить на фронт или туда, где я могу быть полезна»[73].
12 августа 1943 г. ее письмо поступило в Особый сектор ЦК ВКПб, а 14 августа уже было переадресовано в секретариат НКВД и оттуда направлено в Смерш. Работу по нему взял на личный контроль генерал П. Мешик. В силу ряда причин проверка затянулась. 4 декабря 1943 г. П. Мешик в своем запросе № 64718 потребовал от начальника отдела контрразведки подольского спецлагеря НКВД «ускорить исполнение нашего № 02532». 17 декабря 1943 г. тот доложил ему: «…Пузанова М. П. в порядке фильтрации нами проверена и направлена работать на завод № 684 г. Подольска».
Таких обращений в Смерш поступали тысячи. Их проверке уделялось самое пристальное внимание. В Главном управлении велось специальное дело № 1 — «Заявлений, поступивших в правительственные инстанции».
Несмотря на эти и другие недоработки в организации фильтрационной работы, она оправдала себя в главном — через «большое сито Смерш» не смогли просеяться и уйти от справедливого возмездия десятки тысяч гитлеровских агентов, пособников и карателей.
Так, только за один месяц — май 1945 г. — управлениями Смерш 1-го, 3-го Украинского и Ленинградского фронтов было выявлено и в процессе дальнейшей оперативной разработки разоблачено 159 агентов гитлеровских спецслужб, 667 лиц, служивших в вермахте и в частях т. н. Русской освободительной армии.
