Кристер Йоргенсен - Гитлеровская машина шпионажа. Военная и политическая разведка Третьего рейха. 1933–1945
Генерал граф Гельмут фон Мольтке, великий прусский тактик и стратег, обязанный победой над Австрией в 1866 г. в том числе и хорошей разведке, в особенности работе агента № 17
Своим успехом Мольтке был в немалой степени обязан Шлуге, остававшемуся на службе у Пруссии, а позднее и империи как агент № 17. Принятое тогда же решение сделать разведывательный отдел постоянной секцией ОКХ было, однако, реализовано на практике лишь в 1889 г. В дальнейшем служба называлась отделом IIIb, но была более известна как Nachrichtendienst (НД).
До этой реорганизации служба была разделена, и германская военная разведка оставалась разделенной на две большие секции. Существование их отражало уязвимое географическое положение страны, наличие потенциальных противников и необходимость планировать войну на два фронта — проблемы, преследовавшие Германию в обеих мировых войнах. Одной секции поручалось наблюдать за ситуацией на Западе (в первую очередь во Франции), другой — на Востоке (исключительно в России).
Служба разведки полковника Николаи
Разгромив в 1871 г. Францию Наполеона III (Наполеон III попал в прусский плен при Седане 2 сентября 1870 г., после чего 4 сентября в Париже вспыхнула революция, и заканчивала Франция войну республикой. — Ред.), Пруссия проложила дорогу к объединению под своей эгидой всей Германии и доминирующему влиянию на европейскую политику германского канцлера Отто фон Бисмарка. Три последующих десятилетия Европа жила в условиях мира. В 1890 г. Бисмарка отправили в отставку, и новый кайзер, Вильгельм II, заменил его армией чинуш, в результате чего пострадала военная разведка. Отдел ШЬ законсервировал своего главного агента во Франции, № 17. Ни он сам, ни его контролеры в Берлине еще не знали, что необходимость в его услугах возникнет лишь через сорок лет. Он продолжал посылать отчеты в Берлин, но в активной шпионской работе не участвовал и со своим контролером, по соображениям безопасности, встречался лишь раз в год. В НД понятия не имели, живет ли Шлуга в Париже и жив ли он вообще.
В 1894 г. Франция заключила официальный союз с императорской Россией, что породило в Германии страх быть окруженной. Этот страх и ощущение ненадежности благотворно отразились на положении отдела военной разведки, поскольку расширившийся отдел ШЬ стал крупнейшей службой военной разведки за пределами России. В городах, расположенных вблизи западных и восточных границ, были размещены специальные офицеры разведки. На западе такими городами стали Мюнстер, Кобленц, Мец, Саарбрюккен, Карлсруэ и Страсбург — отсюда велось пристальное наблюдение за Францией. На востоке — против России — разведывательные посты расположились в Кенигсберге, Алленштейне, Данциге, Познани и Бреслау, откуда осуществлялась шпионская деятельность на территории русской части Польши (так называемый Привисленский край, как с 1888 г. именовалось в официальных документах царского правительства Королевство Польское. — Ред.) и других западных губерний России.
Отправленные шпионить за Францией и Россией, офицеры действовали практически в одиночку — никакого вспомогательного штата им не полагалось. Поскольку в Генштабе постоянно испытывали недостаток средств, деньги шпионам и агентам на ведение разведывательной работы на территории потенциального противника выделялись неохотно. Обострение международного положения в конце 1890-х вынудило прижимистый германский Генштаб профинансировать расширение разведслужбы. К 1901 г. она включала в себя большой центральный штат, расположенный в Берлине, офицеров разведки на границах и 124 платных агента, работающие в Британии, Бельгии, Швейцарии, Испании, Италии, Люксембурге, Дании, Швеции и Румынии. Наличие столь внушительной разведывательной сети позволяло Германии рассчитывать на раннее предупреждение о подготовке противника к войне, включая доступ к мобилизационным планам.
Впрочем, преувеличивать влияние этих профессионалов не следует, поскольку большая часть работы по-прежнему выполнялась германскими военными атташе, входившими в состав посольств и дипломатических представительств, разбросанных по Европе. Самым крепким орешком в плане сбора информации оказалась Франция, поскольку французы и в мирное, и в военное время видели в Германии главного врага. Немецким офицерам, включая военного атташе в Париже, запрещалось, под угрозой высылки, присутствовать на маневрах французской армии, что являлось в то время законным и общепринятым методом сбора военных сведений. Запретительные меры французов вынудили военного атташе майора Макса фон Шварцкоппена обратиться к шпионажу, подвергнув себя и посольство опасности разоблачения и дипломатического скандала.
Укрепление военно-морской мощи Британии привлекло пристальное внимание отдела военной разведки только в 1901-м, когда, согласно взаимной договоренности, в Лондон и Берлин были назначены военноморские атташе. Это позволило немецкому военно-морскому атташе приступить к сбору информации по британскому военному флоту. До тех пор главными источниками сведений о могучем противнике служили документы британского парламента, отчеты о дебатах в палате общин и свободная британская пресса. Сбором, сортировкой и анализом потока поступающей информации занимались в Берлине шесть морских офицеров. В 1903 г. германское адмиралтейство предложило службе разведки назначить по одному флотскому офицеру во все главные порты Британии для ведения шпионской работы и составления подробных отчетов для германского военно-морского атташе в Лондоне. Шаг этот привел к усилению напряженности в англо-германских отношениях и вызвал волну шпиономании сначала в Британии, а затем и в Германии, волну, прокатившуюся по обеим странам и породившую подозрительность и паранойю.
крупнокалиберных осадных орудий Круппа. Службе разведки удалось утаить существование этих орудий от французов и русских до начала Первой мировой войны
В 1908 г. в германском армейском руководстве все еще действовало положение о том, что эффективным сбором информации вполне могут заниматься полевые офицеры, а рекогносцировку следует сосредоточить исключительно в руках армейских кавалерийских частей. Такого рода анахроничные представления о задачах и методах разведки превалировали до Первой мировой войны во всех европейских армиях. Тем не менее НД продолжала расширяться и преобразовалась к тому времени в следующие отделы: отдел 1 (Россия), отдел 3 (Франция и Бельгия), отдел 9 (Италия), отдел 10 (Австро-Венгрия), отдел 4 (иностранные крепости) и, наконец, «золушка» разведслужбы, отдел 7 (техническое развитие).
Николаи и отделы 1 и 3
Тогда, как и позже, серьезную проблему для Германии с точки зрения разведки представляла Россия. Российское государство имело в своем распоряжении самую эффективную и грозную службу внутренней безопасности, так называемую «охранку», «охранное отделение» (Отделение по охранению общественной безопасности и порядка — орган тайной полиции в царской России, ведавший политическим сыском. Охранные отделения были подчинены департаменту полиции и учреждались при губернаторах, градоначальниках и обер-полицмейстерах. Первые охранные отделения были созданы в 1881 г. в Петербурге, Москве и Варшаве. — Ред.), которое не только успешно преследовало и уничтожало террористов-революционеров, но и ловило иностранных шпионов. Русские, в силу их опыта и профессионализма в области разведки и контрразведки, относились к вопросам безопасности очень внимательно и серьезно. Так, например, не отличавшаяся осмотрительностью во многих вопросах Государственная дума (1906–1917) никогда не проводила открытых дебатов по вопросам обороны, что было обычной процедурой для британского парламента. Офицерам отдела 1 приходилось просматривать газеты, чтобы отыскивать в них отчеты о рассмотрении военных вопросов. К счастью для немцев, их военный атташе в Санкт-Петербурге, капитан Бернхард фон Эггелинг, был человеком компетентным, внимательным к запросам разведки и бдительно наблюдавшим за состоянием дел в военной области. В результате служба разведки оценивала российскую армию не очень высоко и считала ее медлительной, неуклюжей и придерживающейся скорее оборонительной стратегии, чем наступательной.
Новый спущенный на воду линейный крейсер (еще без палубных надстроек и вооружения) перед началом Первой мировой войны. Решимость Германии построить мощный флот открытого моря усилила напряженность между Лондоном и Берлином
В предвоенный период во главе отдела 1 долгое время стоял полковник Вальтер Николаи, бегло говоривший на французском, русском и японском, что было значительным достижением для офицера германской армии, в которой даже поверхностное владение французским считалось «знанием языка». Проходя подготовку в академии (1901–1903), Николаи побывал со шпионской миссией в Польше, где изучал оборонительные и мобилизационные способности русских и уточнял расположение пограничных крепостей Ново-Георгиевска (совр. Модлин), Гродно, Ковно (совр. Каунас) и Варшавы. По возвращении в Германию Николаи представил отчет в Генеральный штаб, который, находясь под впечатлением от проделанной молодым офицером работы, произвел его в чин майора и назначил главой отдела 1. Несмотря на масштаб поставленных задач, Николаи располагал мизерным бюджетом в 15 тысяч фунтов стерлингов и штатом из четырех офицеров. И вот эти люди противостояли самому крупному из противников Германии. Российская угроза возрастала день ото дня на глазах озабоченных наблюдателей в Берлине, вынуждая службу разведки пересматривать свои нелестные оценки состояния императорской армии. (Русская военная доктрина была, в отличие от агрессивной германской, оборонительной. — Ред.) Население восточной соседки вдвое превышало население Германии, показатели промышленного производства превосходили аналогичные показатели Соединенных Штатов Америки (абсолютные показатели производства в США были намного выше, но динамика развития и особенно перспективы России были очень хорошими. — Ред.), а мобилизационные возможности возросли с 1905 г. настолько, что передовые соединения русской армии могли быть собраны и готовы к выдвижению на позиции уже на пятый день после получения приказа. Одновременно происходило укрепление пограничных с Германией рубежей, что стало возможным благодаря Франции, которая выделила восточному колоссу 1,2–1,5 миллиарда франков на строительство, модернизацию и расширение российской железнодорожной системы. В связи с этими мерами опасность для немцев возросла, поскольку теперь русские могли перебросить на свой западный фронт еще шесть дивизий из Сибири. Такое развитие событий увеличивало для Германии риск продолжительной войны на два фронта.
![Ганс Берндорф - Сети шпионажа [Сборник]](/uploads/posts/books/272554/272554.jpg)