Юрий Ленчевский - СМЕРШ в тылу врага. Зафронтовая работа военной контрразведки
Щетников оказался агентом немецкого центра «МАРС». Так именовалась абверкоманда-104, был направлен на Ораниенбаумский плацдарм с разведывательным заданием. В «СМЕРШ» считали, что вслед за Щетниковым пожалуют новые гости.
Полковник Дмитрий Георгиевич Гончаров, возглавлявший коллектив чекистов ПОГ, сообщил генерал-майору А.С. Быстрову о предварительных показаниях Щетникова и вытекающих из них выводах. Было указание Гончарову доставить в Управление «СМЕРШ» немецкого агента, принять меры по улучшению контрразведывательной работы на плацдарме. В «Большом доме» с нетерпением ждали встречи с вражеским агентом. А через девять дней после задержания Щетникова, поздним вечером 6 августа 1943 года капитан К.Я. Вругин доложил майору В. А. Бойкиня, начальнику контрразведки 48-й отдельной морской бригады ПОГ, что в отдел контрразведки с переднего края препроводили неизвестного в форме капитана Красной Армии. Когда его задержали, он обратился с просьбой к командиру роты доставить его в Особый отдел. Имевшийся у него пистолет ТТ изъят.
Виктор Семенович Абакумов
Василий Андреевич Бойкиня (стал подполковником) вспоминал:
«Через несколько минут передо мной сидел прибывший со стороны противника «капитан». У него был крайне удрученный, расстроенный вид. По моему требованию он положил на стол удостоверение, выписанное на имя командира саперной роты 71-й отдельной морской стрелковой бригады капитана Давыдова, два командировочных предписания — на право проверки инженерных укреплений переднего края и для получения инженерного имущества в другой части.
— По документам вы значитесь Давыдовым. Это ваша настоящая фамилия?
— Нет. На самом деле я Каращенко Мокий Демьянович, старший лейтенант, пограничник. А документы на имя капитана Давыдова фиктивные. Они выданы мне в абвергруппе-112. Я — агент и добровольно явился к вам с повинной.
Группа чекистов Управления контрразведки Ленинградского фронта. Сидят (слева направо): Г.Ф. Трубин, А.А. Овсянников, А.А. Богданов; стоят: П.Е. Наливайко, Я.Б. Короткий, А.В. Железняков, В.П. Набоков, И.М. Чистяков, В.Ф. Блохин (фото 1945 г.)
О задержанном я тотчас же доложил исполняющему обязанности начальника Отдела контрразведки «СМЕРШ» ПОГ майору А.А. Богданову. Майор прислал за ним машину.
В соответствии с указанием начальника Управления контрразведки «СМЕРШ» фронта поздним вечером 7 августа Каращенко был отправлен на катере из Ораниенбаума в Ленинград».
Осенью 1943 года штаб Ленинградского фронта приступил к детальной разработке плана решающей наступательной операции, получившей кодовое наименование «Не-ва-2», по разгрому вражеской группировки, блокировавшей Ленинград с юга. Подготовка войск к операции, должна была проводиться в строжайшей тайне. В связи с этим Военный совет поставил перед контрразведчиками фронта задачу так организовать свою работу, чтобы ни один шпион не смог сообщить врагу данные о подготовке операции, особенно о времени ее проведения и направления главного удара.
Чекисты Приморской оперативной группы начали с плана мероприятий, охватывающих все стороны контрразведывательной работы на плацдарме. После его согласования с командованием и политотделом Приморской оперативной группы, с находившимся на плацдарме контрразведчиками КБФ и пограничниками, охранявшими войсковой тыл, мы начали претворять его в жизнь.
Два вражеских агента в руках чекистов. Удача, не каждый день ловят агентов. Следовало детально разобраться в том, что это за люди.
Выяснилось, что старший лейтенант Каращенко служил помощником начальника штаба 2-й комендатуры 12-го пограничного отряда в Вентспилсе Латвийской ССР. В первый день фашистского нашествия находившихся в расположении комендатуры женщин и детей пограничники отправили на грузовой машине в сторону Риги, а сами, войдя в состав 114-го стрелкового полка, участвовали в боях с фашистами. В сражении под Ригой Каращенко был тяжело ранен в руку и в обе ноги. 9 июля его захватила в лесу вооруженная банда латвийских буржуазных националистов — айзсаргов. На допросе в жандармском управлении в г. Риге Каращенко, скрыв свою службу в пограничных войсках, назвался старшим лейтенантом Никулиным, начальником военно-хозяйственного довольствия 308-го строительного батальона.
После излечения в лазарете Каращенко попал в лагерь строгого режима Саласпилс, который узники называли «долиной смерти». В нем гитлеровцы истребили около пятидесяти тысяч советских военнопленных. Голод, издевательства, побои — через все прошел Мокий Демьянович. А когда узнал, что фашистская разведка вербует в лагере агентов и направляет их в шпионские школы, решил, что это путь избавления от верной гибели, а возможно, и возвращения на Родину. Однако стать на этот путь Каращенко решился не сразу, а после долгих и мучительных раздумий, понимая, что за измену Отчизне он может быть сурово наказан.
С мая по июль 1943 года Каращенко обучался в разведывательных школах шпионского центра «Марс» в латвийских городах Валге и Стренчи. За этот период он собрал сведения об официальных сотрудниках школ и агентах, подготовленных к заброске в расположение войск Ленинградского и Волховского фронтов с заданиями шпионского характера.
Сразу же после окончания учебы абверовцы отправили Каращенко в Псков на конспиративную квартиру «Марса» по Крестовскому шоссе. Отсюда они доставили его в район поселка Сиверского, в абвергруппу-112, которая являлась переправочным пунктом «Марса».
Находясь в абвергруппе, Каращенко продолжал собирать сведения о подрывной деятельности фашистской разведки против Ленинградского и Волховского фронтов. Ему удалось выведать, что абверкоманду-104 в первую очередь интересуют сведения о советских войсках, расположенных в районах Ораниенбаума и Новгорода.
— В конце июля абверовцы пытались переправить на Ораниенбаумский плацдарм двух агентов, — сообщил Каращенко. — Одного из них, Щетникова, задержали советские бойцы, а его напарник вернулся, не дойдя до переднего края. Его обвинили в трусости и отправили в абверкоманду в Псков.
Далее Каращенко рассказал, что ему стало известно о намерении абверовцев направить в район Новгорода двух агентов с заданием по сбору шпионских сведений о войсках Волховского фронта. Планируется переправить агентов, вооруженных пистолетами и гранатами, в советский тыл через озеро Ильмень на резиновой лодке. Начальник абвергруппы-112 капитан Фиш вручил Каращенко фиктивные документы, разъяснил задание, тщательно проинструктировал его. После этого переправил агента через линию фронта на Приморский плацдарм.
На вопрос о полученном задании Каращенко ответил:
— Мне поручено в течение восьми-девяти дней разведать, не прибыли ли на плацдарм новые войсковые соединения. Если появились, то выяснить их номера, где и когда они комплектовались, фамилии командиров, места сосредоточения.
Эти сведения Каращенко должен был собирать путем личного наблюдения и в разговорах с советскими офицерами.
С болью вспоминал Каращенко о пребывании в Саласпилсе.
Саласпилс, железнодорожная станция и поселок близ Риги. В октябре 1941 года немецкие захватчики создали в Саласпилсе лагерь смерти. Первые узники граждане Австрии, Чехословакии, Польши и других оккупированных нацистами стран, а также немецкие антифашисты. С мая 1942 года в Саласпилс доставляли заключенных из Рижской цент-ральной тюрьмы, советских военнопленных из других лагерей, мирных жителей, заподозренных в связях с партизанами. Нацисты уничтожили в Саласпилсе свыше 100 тысяч человек. В октябре 1944 года, стремясь скрыть злодеяния, оккупанты уничтожили лагерь. В 1961–67 годы на территории бывшего лагеря создан мемориальный ансамбль «Памяти жертв фашистского террора».
Подполковник В.А. Бойкиня (фото 1979 г.)
Это был ад, о котором Каращенко не мог забыть до конца дней своих. Тени товарищей, погибших в этом лагере смерти, напоминали всегда об этом. Ужасы гитлеровской каторги незабываемы. Разве можно забыть мученическую смерть сотен тысяч ни в чем не повинных людей, изощренные зверства гитлеровских изуверов. Охранники заставляли заключенных бегать до изнеможения. Их морили голодом. Этот способ был важным орудием, служащим для того, чтобы держать узников в руках, уничтожать в них человеческое достоинство и приводить их к смерти.
Измученные голодом люди уже не способны были сопротивляться, превращались в безвольную тупую массу, неспособную объединить своих усилий.
С точки зрения проявления симптомов, процесс голодания можно разделить на два периода. Первый был характерен худобой, ослаблением мышц и непрерывным уменьшением энергии движения. Тогда ещё не проявлялось глубокое повреждение организма. Исключая тот факт, что больные двигались очень медленно и были слабыми, никаких других признаков голодной болезни почти не было. Что касается психики больных, то здесь тоже не было особых перемен, кроме повышенной нервозности и возбудимости.
