Дмитрий Зубов - Чудо-оружие люфтваффе. Битва из будущего
Первоначально зенитная оборона переправ осуществлялась силами войсковых средств ПВО 1-го Белорусского фронта. Из состава же войск ПВО страны, а именно из 5-го корпуса ПВО, был привлечен только 41-й зенитный пулеметный полк, имевший на вооружении 81 пулемет ДШК. Однако в начале апреля, в связи с подготовкой наступления на Берлин, возникла необходимость полной замены войсковых зенитных частей, прикрывавших переправы в районе Кюстрина.
Поэтому 5 апреля командующий Западным фронтом ПВО генерал-полковник Журавлев приказал перебросить для обороны переправ через Одер на участке Целлин – Аурит три зенитно-артиллерийских полка среднего калиб ра, полк малокалиберной артиллерии, зенитный пулеметный полк из 82-й дивизии ПВО и четыре отдельных зенитных артдивизиона. Все они прикрывали тыловые объекты восточнее рубежа Варшава – Радом, и их планировалось перевезти по железной дороге на расстояние 600–800 км. Кроме того, для этих же целей предусматривалось выделить по одному зенитно-артиллерийскому полку и отдельному зенитному артдивизиону из 4-го корпуса ПВО генерал-майора Герасимова, находившегося в полосе 2-го Белорусского фронта.
Надо отметить, что это было далеко не оптимальное решение, поскольку не были учтены затруднения транспортного характера. И уже 8 апреля Журавлев пересмотрел решение, приказав направить в район Кюстрина 733, 734 и 1859-й ЗенАП, защищавшие тыловые объекты в 200–250 км от линии фронта. Все они были переброшены автотранспортом и 10–11 апреля заняли назначенные позиции. В общей сложности в составе этих трех зенитных полков имелись 48 орудий среднего и 114 орудий малого калибра, 36 зенитных пулеметов ДШК и 14 прожекторов.
Всего же для защиты переправ через Одер в полосе 1-го Белорусского фронта из состава 5-го корпуса ПВО были задействованы семь зенитно-артиллерийских полков, столько же отдельных зенитных артдивизионов и зенитный пулеметный полк: 248 орудий среднего и 282 орудия малого калибра, 237 зенитных пулеметов и 46 прожекторов. Общее руководство обороной переправ осуществлялось оперативной группой Западного фронта ПВО во главе с заместителем командующего войсками фронта.
При этом надо отметить, что ограниченность кюстринского плацдарма не позволяла развернуть систему постов ВНОС войск ПВО страны в непосредственной близости от переднего края. Поэтому штаб 5-го корпуса ПВО получал данные о воздушной обстановке от фронтовой службы ВНОС и с шести РЛС 16-й воздушной армии и передавал их затем зенитным частям, прикрывавшим переправы через Одер.
В основу организации ПВО переправ через Одер был положен принцип круговой обороны, обеспечивавшей борьбу с авиацией противника на различных высотах и максимально плотный огонь на непосредственных подступах к обороняемым объектам. Боевые порядки зенитных частей строились исходя из того, что немецкая авиация действовала по переправам с высот не более 4000 м и часто применяла пикирование самолетами Ju-88 и FW-190. Необходимо было прикрыть плотным зенитным огнем как сами переправы, так и подступы к ним. Поэтому было решено сократить интервалы между батареями среднего калибра, а батареи малого калибра и зенитные пулеметы расположить как можно ближе к объектам для стрельбы по пикирующим самолетам.
При этом основным методом стрельбы для батарей среднего калибра была стрельба с использованием явно устаревшего прибора ПУАЗО. Сопроводительный же огонь, по данным станций орудийной наводки (СОН) среднего калибра, они вели всего лишь один раз! Каких же результатов можно было ожидать от зенитчиков, в основном применявших устаревшие методы стрельбы? Как говорится, опять палили «в белый свет, как в копеечку».
При обороне переправ через Одер истребители и зенитчики имели свою зону действий: первые атаковали противника на дальних подступах к объектам, а вторые – на ближних подступах. Конечно, в случае необходимости они могли действовать в одной зоне. Зенитчики получали предупреждение о том, что свои истребители будут патрулировать над переправами на определенных высотах. Они были обязаны оказывать летчикам содействие в бою, отсекать от них истребители противника.
Однако это была теория, а на практике частенько происходило по-другому. Основной тактикой советской истребительной авиации при прикрытии переправ было пресловутое патрулирование, когда истребители просто бесцельно кружили в воздухе. Естественно, немцы это видели, и потому большие группы их самолетов – а это бывало довольно часто – появлялись над переправами, когда истребителей было мало и у них подходило к концу топливо. В таких условиях зенитчики начинали уже палить, невзирая ни на какие договоренности, что, в свою очередь, побуждало пилотов патрульных истребителей как можно быстрее покинуть зону их огня.
Кроме того, надо отметить, что советские истребители в районе переправ вообще не появлялись в темное время суток. Понятно, что люфтваффе, конечно, учли этот факт, регулярно атакуя переправы через Одер именно под прикрытием темноты.
Тем временем в условиях продолжавшихся массированных налетов четырехмоторных бомбардировщиков союзников Баумбах и Хелбиг пытались перегруппировать свои немногочисленные силы для новых атак.
Так, 10 апреля на аэродром Маринее, в Ростоке, прибыла 3./KG(J)30 обер-лейтенанта Рудольфа Кайнца, которая до этого числилась в резерве для запланированной операции «Железный молот». Технический персонал эскадрильи должен был немедленно привести в оперативную готовность «Мистелы-2», имевшиеся в Маринее. Пилоты же – обер-лейтенанты Кайнц и Хайнц Фроммхольд, обер-фельдфебель Шлике, фельдфебели Казанова, Эрмерт, Киндер и Карл Руссмейер, унтер-офицеры Курт Кестен, Карл Меркле, Штулир и Карл-Хайнц Виснер – получили приказ подготовиться к выполнению новой задачи – разрушению мостов через Одер.
Тогда же с аэродрома Бург в Пеенемюнде перелетели и четыре из восьми «Мистелов», имевшихся в 6./KG200. Их пилотам была поставлена задача – в сопровождении истребителей и цельфиндеров из I./KG66 атаковать мосты в Кюстрине. При этом после взлета они сначала должны были взять курс на городок Штраусберг, в 33 км северо-восточнее Берлина, чтобы над ним встретиться с истребительным эскортом.
Вылет состоялся 12 апреля. Известны фамилии двух из четырех летчиков, которые должны были принять в нем участие. Это фельдфебель Руди Ридль и унтер-офицер Карл Мюллер.
Другой пилот 6./KG 200, фельдфебель Фритц Лорбах, затем так вспоминал о начале вылета:
«Накануне вечером наши «Мистелы» были выстроены в линию на взлетно-посадочной полосе в Пеенемюнде носом против ветра. Еще днем мы получили приказ относительно наших целей – мостов в Кюстрине. Мы провели ночь в нашем бараке, размышляя: «Что, если мы… что случится, если мы отклонимся от взлетно-посадочной полосы». Весь аэродром был покрыт воронками от бомб, но повреждения бетонной взлетно-посадочной полосы были немедленно устранены. Руди Ридль должен был быть третьим в этой четверке, выстроенной для взлета…
Утром мы обнаружили, что ветер изменился и теперь дул со скоростью 15 км/ч в противоположном направлении. Чувствовалось, что взлететь с другого конца взлетно-посадочной полосы невозможно вследствие дополнительной нагрузки, которая при этом ляжет на шасси «Мистелов». Поэтому было решено взлетать с попутным ветром. Вилли Бюллесфельд [еще один пилот 6./KG200] и я добровольно вызвались отметить точку отрыва для самолетов. Взяв груду красных, желтых, зеленых и белых маркировочных флажков и зажав их под мышками, мы отправились в путь. Около третьего «Мистела» Вилли Бюллесфельд забрался по пилотской лестнице, чтобы пожелать Руди удачи и вернуться целым. Он спустился обратно со слезами на глазах, что, как я думал ранее, было невозможно. Затем мы продолжили расставлять маркеры, располагая их на расстоянии от 1200 и 1800 метров от стартовой позиции. Нормальный пробег при взлете, в зависимости от силы ветра, составлял 800–1000 метров. Потом мы забрались в ближайшую воронку от бомбы и приготовились к самому худшему.
Первый «Мистел» покатился точно по прямой линии, он катился и катился, пока на дистанции 1800 метров не оторвался от полосы. Сначала он поднимался как обычно, но затем внезапно стал набирать высоту очень круто. К счастью, он уже был за границей аэродрома. Пилот отделил свой FW-190 и выполнил плавное приземление. Нижний же компонент «Мистела» завалился вправо и рухнул в Балтийское море.
Второй [ «Мистел»] прокатился 1000 метров, когда лопнула левая шина, и он направился прямо на нас. Наблюдать за ним дальше было нельзя. Мы нырнули в воронку. Но ничего не произошло. Мы выглянули через край. Пожарная команда, опытные мужчины и юные девушки, призванные на службу, уже вытащили пилота из горящей кучи. Странно, но боеголовка не взорвалась, а сгорела вместе с обломками.
