Борис Прянишников - Незримая паутина
В Галлиполи Кутепов не раз говорил:
— Наша борьба с большевиками не кончена. Для борьбы нужны люди с выдержкой, сильные духом и телом.
В Душановце, под Белградом, после высылки из Болгарии, напряженно думал он о продолжении борьбы с коммунизмом. Иных путей, кроме революционных, он не видел. Военный до мозга костей, опыта в политике и революционной борьбе не имел. Стал изучать политические и социальные вопросы. Учился новому делу. Мечтал о пробуждении национальных сил в подъяремной России.
По соседству в Топчидере в небольшой вилле жил генерал Врангель. С ним Кутепов виделся часто на прогулках. Поделился он своими революционными намерениями с Врангелем. Умудренный печальным опытом эсеров, которых предавал царской тайной полиции знаменитый провокатор Азеф, Врангель намерений Кутепова не одобрил. На том и начались их крупные нелады, печалившие белых воинов.
Железный генерал в прошлом, стал Кутепов и железным революционером. Монархист по убеждениям, он был готов честно сотрудничать с людьми иных политических верований. Для него благо России — превыше всего. В его деловом кабинете и на дому бывали деятели различных направлений. С ними он находил общий язык.
Был противником имущественной реставрации, стоял за передачу земли во владение крестьянам. Мало-помалу вырабатывал свою политическую программу. Постепенно превращался в крупную политическую силу. С ним был не только РОВС, безгранично ему веривший. Его поддерживали «Возрождение» и другие зарубежные газеты, многие организации, им восторгалась молодежь.
Из среды белых воинов и эмигрантской молодежи выходили добровольцы-революционеры, жаждавшие подвигов. Из них сложилась Боевая организация Кутепова. Нужные для опасного дела сильные духом и телом нашлись. С ними Кутепов начал свой последний поход.
А. А. Якушев
В ноябре 1921 года сотрудник Народного комиссариата внешней торговли Александр Александрович Якушев был командирован по делам из Москвы в Швецию и Норвегию. Проездом через Ревель он посетил Юрия Александровича Артамонова, бывшего своего ученика по Императорскому Александровскому лицею. Якушев привез Артамонову письмо от его тетки, Варвары Николаевны Страшкевич.
В присутствии Всеволода Ивановича Щелгачева, представителя генерала Врангеля в Ревеле, Якушев охотно рассказывал о положении в России. Своим собеседникам он поведал о возникновении в России тайной монархической организации.
Артамонов, в прошлом вольноопределяющийся лейб-гвардии Конного полка и офицер белой армии генерала Юденича, враг большевизма, жаждал борьбы с советским строем. Вестям Якушева он был очень рад. Написал письмо своему другу и однополчанину, князю Кириллу Алексеевичу Ширинскому-Шихматову, жившему в Берлине в доме № 16 на фешенебельном Курфюрстендамме.
Он писал:
«Якушев крупный спец. Умен. Знает всех и вся. Наш единомышленник. Он то, что нам нужно. Он утверждает, что его мнение — мнение лучших людей России. Режим большевиков приведет к анархии, дальше без промежуточных инстанций к царю. Толчка можно ждать через три-четыре месяца. После падения большевиков спецы станут у власти. Правительство будет создано не из эмигрантов, а из тех, кто в России. Якушев говорил, что лучшие люди России не только видятся между собой, в стране существует, действует контрреволюционная организация. В то же время впечатление об эмигрантах у него ужасное. „В будущем милости просим в Россию, но импортировать из-за границы правительство невозможно. Эмигранты не знают России. Им надо пожить, приспособиться к новым условиям“. Якушев дальше сказал: „Монархическая организация из Москвы будет давать директивы организациям на Западе, а не наоборот“. Зашел разговор о террористических актах. Якушев сказал: „Они не нужны. Нужно легальное возвращение эмигрантов в Россию, как можно больше. Офицерам и замешанным в политике обождать. Интервенция иностранная и добровольческая нежелательна. Интервенция не встретит сочувствия“. Якушев безусловно с нами. Умница. Человек с мировым кругозором. Мимоходом бросил мысль о „советской“ монархии. По его мнению, большевизм выветривается. В Якушева можно лезть, как в словарь. На все дает точные ответы. Предлагает реальное установление связи между нами и москвичами. Имен не называл, но, видимо, это люди с авторитетом и там, и за границей…»
Прочтя письмо, Ширинский отправился к председателю Высшего Монархического Совета Н. Е. Маркову-Второму. Вестями Якушева Марков сразу же заинтересовался. Недолго думая, он решил войти в связь с Монархическим Объединением Центральной России (МОЦР), отрицавшим демократию и утверждавшим самодержавие.
Вернувшись в Россию, Якушев беседовал с чекистами. Глава ОГПУ и основатель кровожадной Чрезвычайной комиссии Феликс Дзержинский дал указания, как руководить «монархистами Центральной России».
* * *До революции действительный статский советник А. А. Якушев был управляющим эксплуатационным департаментом водных путей Министерства путей сообщения. После октябрьской революции он продолжал служить в министерстве, когда оно, кратковременно возглавленное Львом Троцким, стало Народным комиссариатом путей сообщения. Никаких преступлений против советской власти он не совершил. Как монархист по убеждениям, понадобился большевикам для специальной, тонкой работы.
В ночной час Дзержинский совещался со своими ближайшими сотрудниками.
— Надо, чтобы это название — ГПУ — внушало врагам еще больший страх, чем ВЧК. И в особенности это относится к борьбе с контрреволюцией.
Повернувшись лицом к начальнику контрразведывательного отдела ОГПУ, Артуру Христиановичу Артузову, Дзержинский продолжал:
— Нужно сделать так, чтобы МОЦР превратилось в своего рода «окошко», через которое ГПУ могло бы иметь точное представление о том, как предполагает действовать против нас белая эмиграция. Нам нужен человек, который поможет чекистам проникнуть в ядро монархической организации. Человек, которому эти господа верят, которого знают как убежденного монархиста и который мог бы стать одним из руководителей МОЦР, действуя в интересах советской власти.
Дзержинский сразу же после возвращения Якушева из заграничной командировки инсценировал его арест. Был и удобный повод — агенты ГПУ перехватили в Эстонии письмо Артамонова Ширинскому, сняли с него фотокопию. Прочтя письмо, убедились, что Артамонов клюнул на удочку Якушева. Дело налаживалось, нужно было развивать его дальше. И вскоре чекисты свели Якушева с Опперпутом.
Б. В. Савинков И Опперпут
В конце декабря 1920 года советско-польскую границу перешел высокий, сероглазый, рыжеватый 26-летний блондин с облезлым чемоданом в руке. Члену Народного Союза Защиты Родины и Свободы И. С. Микуличу, ведавшему участком работы Союза в Лунинце, он представился как Павел Иванович Селянинов. О себе он рассказал, что официально он — комиссар 17-й стрелковой дивизии. В то же время он — возглавитель подпольной организации НСЗРиС в Западном военном округе. Для пущей убедительности Селянинов предъявил удостоверение Западного областного комитета НСЗРиС. Печать на удостоверении была сходна с той, какой пользовался центр НСЗРиС в Варшаве.
Из разговора с Селяниновым осторожный Микулич выяснил, что гость по национальности латыш. Уже одно это обстоятельство заставляло быть начеку — латыши состояли в преторианской гвардии Ленина, многие из них работали в ВЧК и ОГПУ.
Селянинов поведал, что как в Гомеле, так и в Могилеве, Витебске, Смоленске, в Горецком, Оршанском и Поречском уездах действуют антибольшевистские партизанские отряды, нападающие на советские учреждения.
Микулич знал о действиях партизан, сведения Селянинова отвечали истине. Разговор углублялся. Селянинов сообщил, что подполье отдает себе отчет в невозможности успешной деятельности без поддержки извне. Доказательство тому — неудача восстания в Гомеле в 1919 году. Поэтому подполье возлагает свои надежды на Бориса Викторовича Савинкова, главу НСЗРиС за границей. Именно к нему и стремился Селянинов, со своим подробно разработанным планом действий против большевиков на территории Западного военного округа.
Савинков был всемирно знаменит, как смелый и неуловимый террорист из Боевой организации партии социалистов-революционеров, боровшейся против царского строя. После разоблачения предательства Азефа он возглавил Боевую организацию. Неудача революции 1905 года вынудила его уехать из России и поселиться в Париже. В 1917 году в течение нескольких недель он управлял военным министерством в кабинете А. Ф. Керенского. Вопреки товарищам по партии эсеров, этот незаурядный человек открыто поддержал Верховного Главнокомандующего генерала Корнилова, пытавшегося остановить развал русской армии и довести войну до победного конца.
