Валерий Шамбаров - Русский победный марш по Европе
Хотя не все польские военные согласились участвовать в интригах. Полковник Берлинг отказался выполнить приказ об эвакуации. К нему примкнули многие офицеры, солдаты. Они объявили, что покидают армию Андерса, и обратились к Советскому правительству — просили возобновить формирование польских войск. Но уже новых войск, которые пойдут освобождать Польшу вместе с русскими. Осенью 1943 года на фронте появилась 1-я дивизия Войска Польского. Чтобы не давать зацепок для антисоветской агитации, армия преднамеренно создавалась не коммунистическая. Существовал аппарат политработников, но были сохранены традиции Польши, в полках и дивизиях имелись штатные католические священники. Главный капеллан армии Лопацинский получил звание полковника. Пропагандистская работа также нацеливалась не в коммунистическое русло, но обязательно в пророссийское. Солдат настраивали в духе боевого братства с русскими.
Ну а внутри Польши эмигрантское правительство создавало отряды Армии Крайовой (АК). Это не были партизаны, отряды организовывались в городах и активных операций не предпринимали. Фактически они были вспомогательными формированиями британской разведки, снабжая ее информацией. Из Лондона в Польшу прислали командующего АК, генерала Коморовского по кличке «Бур», и в приказах он требовал воздерживаться от любых выступлений. Разъяснял, что главная задача — копить силы. В 1941–1942 годах среди поляков появилась вторая структура Сопротивления — коммунистическая Гвардия Людова, она брала пример с советских подпольщиков и партизан. Но взаимодействовать с ней Коморовский не желал, подчиненных настраивал враждебно.
В апреле 1943 года немцы наметили ликвидировать варшавское гетто, отправить в лагеря смерти евреев, еще остававшихся там. Но те не захотели покорно идти на убой. Литовских и украинских карателей встретили огнем. Восстание в гетто поддержала налетами советская авиация, пытались помочь бойцы Гвардии Людовой. Однако Коморовский категорически запретил своим подчиненным оказывать какую-либо поддержку. Мало того, при подавлении восстания 3 тыс. евреев вырвались из кольца, скрылись по лесам — командующий АК назвал их отряды «бандитскими» и требовал уничтожать.
А уж в русских он видел куда более опасных противников, чем нацисты. Осенью 1943 года разъяснял: «Мы не можем допустить восстания в то время, когда Германия все еще держит Восточный фронт и защищает нас с той стороны. В данном случае ослабление Германии как раз не в наших интересах. Я вижу угрозу в лице России… Чем дальше от нас находится русская армия, тем лучше для нас. Мы не можем вызвать восстание против Германии до тех пор, пока она держит русский фронт, а тем самым и русских вдали от нас…»
Это было не только личное мнение Коморовского. 1 октября 1943 года эмигрантское правительство (Сикорский погиб в авиакатастрофе, его сменил Миколайчик) разработало для АК инструкцию на случай «несанкционированного вступления на территорию Польши советских войск». Указывалось: «Польское правительство направит протест Объединенным нациям против нарушений польского суверенитета — вследствие вступления Советов на территорию Польши без согласования с польским правительством — одновременно заявляя, что правительство с Советами взаимодействовать не будет».
Вот так! Если хотите нас освобождать, согласуйте! А мы будем кочевряжиться! Амбиции Миколайчика и его министров заносились до такой степени, что дальше некуда! В январе 1944 года они прислали в Польшу меморандум: «Польской военной целью на востоке является сохранение границ 1921 года — при включении Литвы в Польшу и максимальном ослаблении России путем отрыва от нее Украины и Белоруссии и привязка их к Польше». Грезили не только о возвращении Западной Украины и Западной Белоруссии! Нет, всей Украины, Белоруссии и Литвы! Возродить Речь Посполитую, какой она была до Богдана Хмельницкого!
И если с немцами АК пока не воевала, то с советскими партизанами предписывалась жестокая борьба. В секретных документах предусматривалась также война против Красной армии. Для разжигания вражды против русских были разработаны специальные рекомендации. От пропагандистов АК требовалось внушать народу, будто русские хотят захватить Польшу, закрыть все костелы, обратить поляков в православную веру, а несогласных отправить в Сибирь. Советская разведка в Англии переслала с Москву массу подобных документов. Они ложились на стол Сталина и подтверждали: ничего хорошего от правительства Миколайчика ждать не приходится.
А в преддверии летнего наступления 1944 года польские стратеги разработали план «Буря». АК должна была уловить момент, когда немцы побегут, а русские еще не придут. Поднять восстания, захватить власть и встретить наших воинов «в роли хозяев». Причем встретить «на неразобранных баррикадах». Командиры АК при этом выступали представителями законного правительства, и советским командирам предстояло договариваться с ними. Да еще попробуй договорись! Для АК допускалось только «разовое взаимодействие», требовалось диктовать собственные условия. Если же русские не захотят считаться с ними, предписывалось сопротивляться на тех же «неразобранных баррикадах», начинать партизанскую борьбу.
Польское правительство подхватит факты «нарушения суверенитета», раздует протесты на международной арене, и считалось вполне вероятным, что американцы с англичанами поддержат поляков. В общем, готовилась подлая и грандиозная провокация. Война против Германии вместо победного завершения оказалась бы скомканной. Острие вражды перенацеливалось на русских. Зато в результате должна была образоваться Великая Польша. Британские политики и военачальники знали об этих проектах. Одобрения не выказывали. Но и не пресекали, Москву не предупреждали. Антисоветские выходки считались в любом случае полезными.
Операция «Багратион» ошеломила польских руководителей. Столь быстрого и масштабного разгрома немцев они никак не ожидали. Коморовский и его помощники заторопились с подготовкой «Бури». Отряды боевиков направили в Вильнюс и Львов. Города выбрали не случайно — пыжились застолбить границы, существовавшие до 1939 года, и утвердить, что Западная Украина и часть Литвы принадлежат полякам. А Варшаву предусматривалось захватить хотя бы за 12 часов до прихода советских войск. Командование АК обратилось к англичанам, чтобы по сигналу восстания прислали авиацию и польскую десантную бригаду из армии Андерса. Быстренько прилетит и Миколайчик с правительством. После этого с русскими пойдет совсем другой разговор. Дозволят ли им пройти через Польшу, на каких условиях? С Москвой планы «Бури», конечно, не согласовывались. Наоборот, вся соль состояла в том, чтобы поставить СССР перед фактом.
В Вильнюсе 4 тыс. бойцов АК выступили в ночь на 6 июля. Но они были уверены, что немцы уже бегут, а выяснилось, что Гитлер приказал оборонять город! Немцев оказалось вчетверо больше, чем поляков, их окружили. Хотя через день подошли части 3-го Белорусского фронта и литовские партизаны, выручили АК-овцев. Рядовые повстанцы о политических интригах не ведали. Воодушевленно подключились к штурму, освобождали Вильнюс вместе с русскими и литовцами.
В Львове момент выбрали более удачно. Германские колонны хлынули из города в ночь на 23 июля. АК-овцы обстреливали их, даже захватили несколько танков. Заняли предместья Львова, развесив свои флаги. Советские части подошли 25-го. С боем очистили центр города, где еще держались гитлеровцы. На домах появились красные флаги, но и польские не снимали. По улицам ходили советские патрули, а рядом АК-овские. Но идиллии быстро пришел конец. Сталинскому правительству была известна истинная подоплека восстаний. А по радио зазвучали трескучие заявления правительства Миколайчика, будто Вильнюс и Львов освободила АК, а русские «только помогали».
В Москве уже подготовили собственные меры для нейтрализации провокаций. Собрали представителей польских левых партий и сформировали Польский комитет национального освобождения. В первом польском городе, занятом нашими войсками, Хелме, созвали Крайову Раду Народову (народный совет страны). Этот орган предоставил комитету национального освобождения полномочия временного правительства. Из Хелма оно перебралось в большой город Люблин, 26 июля подписало соглашение с СССР. Признавалось, что в районах боевых действий вся полнота власти принадлежит советскому военному командованию, а в тыловых районах Польши — комитету национального освобождения.
Руководителей вильнюсских и львовских отрядов АК вызвали на переговоры. Выполняя инструкции Миколайчика, они принялись отстаивать, что Вильнюс и Львов принадлежат Польше. Поэтому их арестовали, а их бойцов разоружили. Предложили всем желающим поступать в Войско Польское. Многие согласились, отказавшихся интернировали — держать в ближних тылах антисоветские формирования было не лучшим вариантом.
