Алексей Шишов - Казачество в 1812 году
….27-го июля атаман Платов имел новое удачное дело с неприятелем. В тот день поутру он не знал еще о перемене диспозиции: военный министр М. Б. Барклай де Толли отменил движение на Рудню и отдал приказ, который запоздал в летучий казачий корпус, о новом направлении движения 1-й Западной армии с выходом на пореченскую дорогу. Не уведомленный о том Платов, продолжил движение к Рудне. Когда казачьи разъезды «открыли» при Молевом Болоте два французских гусарских полка, атаман в 5 часу утра неожиданно ударил им во фланг. Бой этот случился в Пореченском уезде Смоленской губернии на левом берегу реки Ольшанка у деревни Иньково (Инково).
Гусары обратились назад, но были подкреплены конницею и пехотным полком, наскоро высланными к ним из Рудни, где стояла 2-я легкая кавалерийская дивизия генерала О. Себастьяни, вовсе не помышлявшего о близости русских. Авангард летучего корпуса под начальством генерал-майора В. Т. Денисова (два полка) должен был отступить, но Платов (шесть полков, 12 орудий), подоспев к нему, восстановил бой.
Французы дрались упорно, подошли к самым орудиям донской батареи и ранили многих канониров пулями. Распорядительный Платов, имевший в своем распоряжении 7 полков, охватил ими неприятеля со всех сторон. Казаки смяли французов и гнали их две версты. Со стороны неприятеля боем руководил командир 2-го корпуса кавалерийского резерва генерал Л. П. Монбрен, который, посчитав силы русских значительными (что не соответствовало действительности), приказал отступать.
У победителей отличился Донской казачий полк подполковника К. И. Харитонова, который ударил в дротики по французам, атаковавшим русскую батарею, во фланг и спас шесть орудий. Рота вольтижеров из 24-го легкого линейного полка оказалась взятой в плен. После этого казаки Харитонова повели преследование 3-го Вюртембергского конно-егерского полка, пленив его командира полковника Вальдбург-Вюрцаха. В ходе боя отличился отряд из 200 башкирских всадников, которым командовал поручик Жилин.
Французскую кавалерию не спасла от разгрома и подоспевшая к Иньково 16-я пехотная бригада генерала Ж. Сюберви. Ее прусский полк не позволил казакам захватить дефиле на левом фланге. Однако на другом фланге атакующая казачья бригада (три полка) генерал-майора Д. Е. Кутейникова «опрокинула неприятеля и прогнала до пехоты, подкреплявшей кавалерию».
Между тем к месту боя к 12 часам дня подоспел с отрядом из трех гусарских полков при 6 орудиях генерал-майор граф Петр Пален, которому Платов поручил дальнейшее преследование; французы обратились к Рудне, где была их пехота. Граф Пален шел за бежавшим неприятелем 8 верст и остановился, когда французская артиллерия у деревни Залозье в 5 верстах от Рудни открыла по нему огонь. Бой закончился тем, что в 16 часов неприятель отошел за реку Малая Березина. Поздно вечером гусарские полки Палена отошли назад.
В плен у французов было взято 10 офицеров и более 300 нижних чинов. Общие потери дивизии генерала Себастьяни исчислялись в 600 человек. У победителей погиб подполковник Мельников, командир казачьего полка. «Неприятель пардона не просил», писал М. И. Платов, «а российские войска были разъярены, кололи и били его». Атаман Войска Донского заключил свое донесение главнокомандующему 1-й Западной армией следующими словами:
«Необыкновенный образ войны, употребляемый французами, приличен одним только варварам. Мало того, что они грабят селения, помещичьи дома, бьют жителей, насильничают жен их и дочерей, со священническим саном поступают немилосердно, истязают и выпытывают от них денег, но и самые святые православные церкви не избегают неистовства французов; святые сосуды и утварь разграбливаются.
В селе Инкове, в церкви, на вынесенных святых образах французские солдаты мыли и развешивали нижнее исподнее платье. Не благоугодно ли будет сей истинно описанный образ войны неприятеля нашего поставить на вид и в известие всему Отечеству? Подобное извещение воздвигнет в сердце каждого праведное рвение к мщению и ревность к учинению всяких пожертвований, дабы изгнать из пределов Отечества жестокосердного и несправедливого неприятеля».
Взятые платовскими казаками пленные показали, что император Наполеон с главными силами Великой армии находится на Пореченской дороге. В селении Молево Болото, в доме, где стоял генерал Себастьяни, нашлись штабные бумаги, которые он в суматохе бегства забыл и не успел увезти. Из них стало ясно, что французы, узнав о движении больших сил русских на Рудню, «потянули» большую часть своих войск к Поречью. Для генерала от инфантерии М. Б. Барклая де Толли это стало ценнейшей информацией, менявшей оперативную ситуацию.
В память о славном деле платовского летучего казачьего корпуса и русских гусар близ Иньково в 1912 году, когда по всей России праздновалось 100-летие Отечественной войны 1812 года, был установлен гранитный обелиск. В историю «грозы 12-го года» Иньковский бой вошел еще и как дело при Молевом Болоте.
Атаман Платов, чей летучий корпус на время был подкреплен авангардом войск генерала графа П. П. Палена, встретил при селении Лешне сильный отряд французской конницы (из 2-й дивизии легкой кавалерии генерала Себастьани), разбил его в скоротечном бою и преследовал до самой Рудни, которую неприятель заблаговременно оставил.
В том бою в плен к казакам попали один израненный полковник, несколько офицеров и до 500 нижних чинов. При полковнике оказались ценные документы, а сам он сообщил, что французы о приближении русской конницы не имели известий, и потому генерал Себастьани не сделал никаких боевых распоряжений. Это было лишь подтверждением того, насколько «непрозрачной» смотрелась неприятелем арьергардная казачья завеса над походными маршрутами 1-й и 2-й Западных армий.
Пленный под казачьим конвоем был доставлен к великому князю Константину Павловичу, младшему брату императора Александра I, находившемуся при действующей армии. Тот принял француза, которого в Россию никто не звал, с «чрезвычайной деликатностью и сделал ему вспомоществование», то есть одарил энной суммой карманных денег для безбедного пребывания в русском плену. Шансы выжить в нем у кавалериста с полковничьими эполетами были реальные, поскольку в плен его брали не в стужу на заснеженной столбовой Смоленской дороге.
Новым делом донских казаков стал бой 2-го августа у города Красный перед Смоленском, стоявшим на дороге в Оршу. Красный оказался причастен к событиям известного Смоленского маневра Великой армии, предпринятого императором Наполеоном с целью захвата древнего русского города-крепости на Днепре. Во второй период Отечественной войны Красный станет одним из символов гибели Великой войны.
27-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Д. П. Неверовского получила задачу «наблюдать» (прикрывать) Оршанскую и Мстиславльскую дорогу, «держась в Красном сколько можно долее». Пехотную дивизию подкрепили Харьковским драгунским и тремя казачьими полками – Быхалова 1-го, Комиссарова 1-го и Грекова 21-го, двумя орудиями донской артиллерии. Такое воинское соединение получило название «левого бокового обсервационного корпуса».
Неверовский выслал навстречу неприятелю казачьи разъезды. 2 августа они донесли, что к Лядам по столбовой Оршанской дороге приближаются значительные колонны французских войск, в голове которых шла конница. Вскоре в Красный прискакали новые казачьи вестники с донесением, что враг «валом валит». Это был авангард (3-й корпус кавалерийского резерва генерала Э. Груши) маршала Иоахима Мюрата, который, завидя противника в Красном, приказал взять городок на столбовой дороге в кольцо и захватить там «верную добычу».
Получилось так, что 27-я пехотная дивизия генерала Неверовского столкнулась с французами на марше у Красного. Тогда Неверовский прикрылся со стороны города егерской бригадой, а сам с остальными полками занял позицию в трех верстах за городом. Уже зная точно, что в авангарде неприятеля идет многочисленная кавалерия (примерно 15 тысяч человек), командир дивизии прикрыл артиллерию Харьковским драгунским полком, а на правом фланге поставил Донской казачий полк (или два?), который имел немногим более половины своего 5-сотенного штатного состава. Для Неверовского в той ситуации бой оказался вынужденным. Полковник Греков был отправлен с полком назад для «очищения дороги».
Перестрелка с подошедшей кавалерией Груши началась в два часа дня. Завязался упорный бой. Французы стали одерживать верх после того, как нашли броды севернее и южнее города на реке Свиная, и вскоре перед позицией Неверовского оказались значительные силы неприятеля. Бой у Красного с самого начала стал складываться не в пользу русской стороны. Она уступала неприятелю буквально во всем: в числе сражающихся, в числе орудийных стволов, в числе кавалерии.
Наполеоновцы «превосходными силами» атаковали батарейное прикрытие и сбили с позиции харьковских драгун. Французы захватили пять орудий, но семи остальным орудийным расчетам удалось уйти по Смоленской дороге. Затем массированный удар вражеской кавалерии пришелся по казакам. В итоге конной схватки («сшибки») малочисленные донцы, не выдержав накала натиска, тоже отошли назад, не покидая, однако, поля боя. После этого последовала сильная атака с фронта на пехоту Неверовского. Полтавский пехотный полк первую атаку отразил, в чем ему помогли деревья и рвы у дороги…
