Ганс Берндорф - Шпионаж
Лозанна была в то время своеобразным центром франко–германского шпионажа, там были центральные бюро французской и германской разведки, через этот город постоянно проезжали все видные агенты.
Однажды вечером Ганна Виттиг случайно услышала разговор двух немцев — посетителей гостиничного ресторана. Речь шла о каких‑то сведениях, весьма интересных для германского командования. В разговоре мелькало загадочное обозначение «Н-21». Как поняла Ганна, то была шифрованная кличка человека, передававшего Германии эти сведения.
Обо всем услышанном Ганна тут же рассказала графу де Шийн. И граф решил немедленно ехать в Париж — информация, полученная Ганной, могла иметь особо серьезное значение.
На следующий день экспресс доставил графа и Ганну во французскую столицу, и прямо с вокзала де Шийн направился к капитану Ладу.
Рассказ заинтересовал капитана. Знать шифр тайного агента значило немало. Но это было лишь начало дела — теперь предстояло выяснить, кто же скрывается под этим шифром.
Вызвав своих подчиненных, капитан Ладу отдал распоряжение немедленно заняться просмотром парижской почты, где мог бы промелькнуть загадочный шифр. Дело в том, что условные обозначения агентов вставлялись порой в телеграммы и письма самого невинного содержания — например, в виде указания на известную товарную марку или данные о каком‑либо товаре. В тексте такого рода они не вызывали никаких подозрений.
Прощаясь с графом де Шийн, капитан Ладу выразил желание познакомиться с Ганной Виттиг. В его голове созрел план, для осуществления которого Ганна могла пригодиться.
На следующий день они встретились втроем. Ганна произвела на капитана самое благоприятное впечатление. Она показалась ему не только смышленой, но и достаточно артистичной, что для его плана имело немаловажное значение.
Капитан поделился своим планом. Ганна Виттиг должна была войти в доверие к Мата Хари, подружиться с ней и помочь капитану раскрыть ее подлинное лицо.
В ту же ночь к Мата Хари был послан рассыльный с письменным распоряжением отложить ее отъезд в Бельгию на несколько недель. Срок этот выговорила себе Ганна: для того, чтобы сблизиться с Мата Хари, ей нужно было определенное время.
Мата Хари была крайне изумлена этой отсрочкой, тем более — без объяснения причин, но ей ничего не оставалось делать, кроме как подчиниться распоряжению капитана Ладу.
В один дождливый вечер, когда она не знала, куда деваться от тоски и какого‑то непонятного предчувствия, прислуга доложила Мата Хари, что ее желает видеть незнакомая дама.
Посетительница выглядела скромной провинциальной девушкой, робкой и смущенной.
— Меня зовут Ганна Виттиг, — краснея, представилась она. — Простите меня, но я пришла к вам за советом.
Мата Хари благосклонно предложила незнакомке присесть.
— Какой же совет тебе нужен, милая?
— Ради бога, не ругайте меня, мадам, за этот визит… Дело в том, что я выхожу замуж…
— Ну и прекрасно. Я желаю тебе счастья.
— Нет, нет, — еще больше покраснела гостья, — вы, наверное, меня не поняли… Понимаете, мой будущий муж, граф де Шийн — светский человек, он знает жизнь и до меня сталкивался со многими красивыми женщинами из высшего общества. Я же перед ним простая скромная мещанка. Хоть вы и не знаете моего жениха, он мне часто говорил о вас. Говорил, что равной вам по красоте и очарованию он во всем свете никого не знает. Должна сознаться, что я нередко читала о ваших успехах, ваших представлениях, и тоже уверена, что в обществе нет ни одного мужчины, который устоял бы против непобедимого очарования вашей красотой и искусством. Вот я и пришла к вам просить помочь мне советом… Научите меня сделать так, чтобы граф меня не разлюбил и чтобы он всегда находил меня полной привлекательности и обаяния…
Мата Хари с улыбкой смотрела на девушку. Ганна нашла самый правильный путь к сердцу куртизанки, ничем в жизни так не гордившейся, как своими любовными чарами, и в высшей степени польщенной наивной просьбой скромной посетительницы. Ласково обняв Ганну за плечи, она усадила ее рядом с собой на диван.
Они беседовали до рассвета. Ганна восторженно внимала каждому слову танцовщицы, а когда они расставались, Мата Хари предложила Ганне поселиться в этом же отеле.
На следующий день Ганна переехала на новое место.
С этого времени они были неразлучны. Говорили обо всем, с интимной откровенностью, и однажды, улучив подходящий момент, ловкая Ганна спросила у своей старшей подруги: а правда ли, что ее любовь всегда оплачивалась?
— Не сердись, дорогая, на меня, глупую, за такое любопытство. Я ведь, конечно, этому не верю, но люди болтают…
Мата Хари взяла Ганну за руку.
— Все это светская болтовня и ложь. Я зарабатываю деньги совсем иным путем. Ты — немка и должна меня понять. Я помогаю твоей стране, понимаешь? Я — шпионка. За это мне платят большие деньги.
— Шпионка? И ты не боишься?.. Да, я слышала, что у шпионов, у каждого, есть своя особая кличка. У тебя она тоже есть?
— Конечно.
— Наверное, что‑нибудь очень красивое, благозвучное, не так ли?
— Увы… Чем я живу, знают по–настоящему лишь два человека. Они и получают от меня все сведения. Обычно мое имя, мой шифр в переписке — «Н-21»…
На следующее утро, в тот час, когда Ганна Виттиг входила в рабочий кабинет капитана Ладу, чтобы сообщить ему о признании Мата Хари, последняя уже сидела в отдельном купе экспресса, уносившего ее из Парижа в Мадрид.
Когда агент, посланный Ладу, сунулся было в отель, где жила Мата Хари, ее и след простыл, а куда она уехала, не знал никто.
Днем того же числа капитан Ладу получил от Мата Хари коротенькое извещение о том, что условленный между ними срок истек и что согласно данному им поручению она теперь направляется в занятую немцами Бельгию, чтобы передать по назначению врученные ей пять писем.
Через сутки пришла телеграмма от французской агентуры в Испании, уведомлявшая, что Мата Хари появилась в Мадриде.
Она пробыла там недолго. Посетила некоторые германские правительственные учреждения, не подозревая, что каждый шаг ее, согласно директивам из Парижа, контролируется французской разведкой. Потом села на отходящий в Роттердам пароход «Голландия».
На вторую ночь плавания, когда Мата Хари крепко спала в своей каюте, к «Голландии» подлетела вынырнувшая из мрака английская торпедная лодка, дала сигнал голландскому пароходу остановиться и, поравнявшись с ним, высадила на борт британского офицера.
— Хэлло, капитан, — обратился он к голландцу, — на вашем милом суденышке находится некая личность, которой лучше было бы продолжить дальнейшее путешествие на военном судне. Я говорю о танцовщице по имени Мата Хари…
Стук в дверь каюты, где она спит, ее будят, приглашают выйти, матросы быстро тащат ее наспех собранные вещи, и через четверть часа, с изумлением озираясь по сторонам, она уже стоит на палубе английского миноносца, встревоженная этим новым приключением. Вокруг нее почтительные, предупредительные лица офицеров.
Миноносец, в мощном беге рассекая океанские волны, несется куда‑то во тьму и, наконец, швартуется в британской гавани.
Подают автомобиль, и через несколько часов Мата Хари оказывается лицом к лицу с шефом Скотланд–Ярда, сэром Базилем Томсоном. Без всяких околичностей он заявляет ей, что она определенно подозревается в шпионаже, не приводя, однако, никаких точных подробностей или уличающих доказательств.
Допрос продолжается долго. На нем присутствует и французский агент, изредка задающий вопросы. Мата Хари с поразительным самообладанием защищает, как может, свою жизнь и свободу, не компрометирует себя решительно ни единым словом, ловко обходит все ловушки, которые ставит ей опытный французский сыщик.
И. все же сэр Базил Томсон не решается позволить ей ехать в Голландию, как она на том ни настаивает. Агент продолжает утверждать, что она несомненно шпионка, он в этом глубоко убежден.
И тогда разыгрывается замечательная сцена. Эта загадочная женщина встает и громко заявляет:
— Да, я шпионка, но работаю я не для Германии, как вы думаете, а исключительно для моей второй родины — Франции, которую я горячо люблю!
В конце концов, ее доставляют в гавань и сажают на пароход, идущий обратно в Испанию. Мата Хари не знает, что за это время весь ее багаж старательно пересмотрен и что в те минуты, когда она обедает на корабле, агенты самым тщательным образом перерывают ее костюмы, письма и всю каюту. Не понимает Мата Хари и того, почему, обычно такая сильная и здоровая, после ужина она чувствует себя до того скверно, что с ней случается обморок.
С помощью оказавшейся на борту английской сестры милосердия ее переносят в каюту, сестра раздевает ее и все ее платье и даже белье передает за дверь в коридор.
