Владимир Волков - Войско грозного царя. Том 1
Армия Воротынского насчитывала, по спискам, 20 034 человек, а с боевыми холопами – до 50 тыс. человек.[160] Вместе с казаками и другими формированиями, привлеченными к обороне «Берега», ее состав можно определить в 73 тыс. человек.[161] Полки размещались в городах по Оке, вдоль которой были восстановлены старые укрепления.
Предваряя перечень полковых воевод армии Воротынского, следует отметить важное обстоятельство: впервые под единым командованием военачальника из «земщины» находились и земские, и опричные войска. Большой полк под командованием М. И. Воротынского и И. В. Шереметева встал в Серпухове;[162] полк Правой руки Н. Р. Одоевского и Ф. В. Шереметева – в Тарусе; полк Левой руки А. В. Репнина и П. И. Хворостинина – на Лопасне; Передовой полк А. П. Хованского и Д. И. Хворостинина – в Калуге; Сторожевой полк И. П. Шуйского и В. И. Умного-Колычева – на Кашире.[163] Воеводы «украинных» городов (Дедилова, Донкова, Орла, Новосили, Ряжска, Епифани, Шацка, Пловы и Соловы) получили приказ при появлении врага с частью своих ратей немедленно отойти назад, к Оке, и соединиться здесь с главными силами, укрепившись их перед решающей схваткой с татарами.[164] В полном составе остались лишь гарнизоны Михайлова, Зарайска и Одоева, находившиеся на самом опасном направлении.
Несмотря на принятые меры, у царя Ивана Васильевича не было полной уверенности в возможности русской армии остановить вторжение татар на Окском рубеже. Поэтому после апрельского смотра сосредоточенных в Коломне войск он уехал в Новгород, куда еще зимой 1571/1572 годов отправил 450 возов с государственной казной.[165] В Новгороде Иван Грозный написал духовную грамоту – завещание, отметив факт своего «скитания по странам» и изгнанничества «от бояр», которых он обвинял не только в самовольстве, но и в тайном пособничестве татарам.[166]
К счастью, страхи царя оказались напрасными – нападение врага удалось отбить, несмотря на то, что и в этом году русские сторожи не смогли своевременно сообщить о приближении к рубежам крымских войск, узнать их численность и направление движения.
Девлет-Гирей, полагаясь на многочисленность своей армии, шел прямо к главным «перелазам» через Оку. В ночь на 27 июля 1572 года ногайский отряд мурзы Теребердея, шедший в авангарде крымских войск, стремительным ударом сбил русскую заставу, прикрывавшую «Сенькин перевоз». Находившиеся на «Берегу» 200 детей боярских отступили, а татары стали разрушать укрепления на московской стороне реки. Другой неприятельский отряд, которым командовал Дивей-мурза, овладел окским «перелазом» рядом с устьем р. Протвы, «против Дракина». Несмотря на захват второго плацдарма, главные силы татарской армии начали переправляться через «Сенькин брод». Русские воеводы, находившиеся в Кашире (Сторожевой полк И. П. Шуйского и В. И. Умного-Колычева) и Тарусе (полк Правой руки Н. Р. Одоевского и Ф. В. Шереметева) не успели прикрыть эти переправы и помешать сосредоточению врага для решающего броска к Москве.
В ночь на 28 июля 1572 года прорвавшаяся через окский рубеж армия Девлет-Гирея по серпуховской дороге двинулась к Москве.[167] В этот роковой час самым решительным образом действовал воевода Михаил Воротынский. Находившийся под его командованием Большой полк, оставив позиции под Серпуховом, пошел к Москве вслед за крымской армией, отрезая ей пути отступления. С флангов от Калуги наперерез прорвавшимся татарам шли Передовой полк А. П. Хованского и Д. И. Хворостинина, от Каширы – Сторожевой полк И. П. Шуйского и В. И. Умного-Колычева.
30 июля на реке Пахре, у деревни Молоди, в 45 верстах от Москвы, Передовой полк А. П. Хованского и Д. И. Хворостинина настиг арьергардные отряды армии Девлет-Гирея и разгромил их. Встревоженный ударом русской конницы, хан остановил наступление и начал отвод своих войск из-за Пахры. Пока же крымский правитель направил против войск Хованского и Хворостинина находившийся при нем 12-тысячный отряд, вступивший в сражение с русскими дворянскими сотнями.[168] Умело маневрирующий Передовой полк, отступая, подвел противника под удар подошедшего к месту боев Большого полка, укрепившего позиции спешно поставленным «гуляй-городом». Начавшееся небольшими стычками, столкновение у Молодей перерастало в большое сражение, от исхода которого зависела судьба всей войны.[169]
Под прикрытием ружейного и артиллерийского огня засевших в «гуляй-городе» стрельцов и немецких наемников дворянские конные сотни контратаковали татар, затем снова отходили за линию щитовых укреплений, потом вновь устремлялись на врага. Во время одной из атак суздальский сын боярский, Иван (Темир) Шибанов сын Алалыкин, пленил татарского военачальника Дивея-мурзу, неосторожно приблизившегося к русским позициям. После этого успеха «татарский напуск стал слабее прежнего, а русские люди поохрабрилися и, вылазя, билися и на том бою татар многих побили».[170] Тогда же погиб ногайский мурза Теребердей и был захвачен еще один знатный пленник – кто-то из астраханских царевичей. Вскоре сражение начало стихать, возобновившись через два дня, в течение которых происходили короткие столкновения конных разъездов. Получив известие о шедших к русским воеводам подкреплениях, Девлет-Гирей решил использовать последний шанс и повел свои войска в решительную атаку. 2 августа крымская армия штурмовала «гуляй-город», стремясь разгромить противника и отбить Дивея-мурзу. Во время ожесточенного сражения под стенами деревянной крепости Большой полк под командованием М. И. Воротынского смог обойти неприятельскую армию, нанеся мощный удар с тыла. Одновременно противник был атакован находившимися в «гуляй-городе» отрядами русской и наемной немецкой пехоты, оставшимися там под началом князя Д. И. Хворостинина.[171]
Не выдержав двойного удара русских войск, татары отступили, понеся в последних боях колоссальные потери. Среди погибших оказались сыновья хана Девлет-Гирея; при штурме «гуляй-города» полегла турецкая янычарская пехота. В ночь на 3 августа крымская армия поспешно отступила на юг, преследуемая русскими отрядами. Стараясь оторваться от погони, Девлет-Гирей выставил несколько заслонов, которые были уничтожены преследователями. Из татарской армии, перешедшей в июле 1572 года русскую границу, в Крым вернулось около 20 тыс. человек.[172]
Успех сопутствовал русским войскам и на других фронтах. В 1573 году волжскими казаками был разгромлен город Сарайчик – столица Большой Ногайской Орды. Против восставших в Казанской земле марийцев Луговой и Горной стороны царь направил войско Н. Р. Одоевского и И. П. Охлябинина, нанесшее ряд тяжелых поражений мятежникам. Новый поход в Поволжье планировался осенью 1573 года, однако, узнав о сосредоточении в Муроме крупных русских сил, черемисы прислали туда с повинной своих представителей, и кампания была отменена. Капитуляцию приняли с условием постройки на марийской территории новой крепости – «Царева города» на Волге, между устьями рек Большая и Малая Кокшага (Царевококшайска). Строительство здесь началось в апреле 1574 года.[173]
Победа при Молодях и возникшая вскоре война между Османской империей и Персией на время приостановили крымскую и турецкую агрессию. Русскую границу продолжали тревожить лишь небольшие татарские набеги. Такие нападения произошли и в 1573, и в 1574 годах. Совершены они были исключительно с грабительскими целями. В сентябре 1573 года «крымские царевичи» приходили на рязанские места. Это был обычный набег, так как в столкновение с направленным против них войском князя С. Д. Пронского, заменившего казненного М. И. Воротынского, татары вступать не стали, быстро отойдя в степь. Русские воеводы, преследуя их, «ходили до Верды реки, [но] татар не дошли» и «полона» отбить не смогли.[174] Осенью 1574 года пришедшие в Рязанскую землю татарские отряды были настигнуты и разбиты тульским воеводой князем Б. В. Серебряным в урочище Печерниковы Дубровы к югу от реки Прони.[175] Небольшие нападения на приграничные земли происходили в 1576, 1578, 1579, 1580 годах (В 1577 году умер хан Девлет-Гирей и нападений не было: царевичи и мурзы приноравливались к новому хану – Мухаммед-Гирею II). Какие-то боевые действия шли на южном рубеже и в 1581 году, так как именно тогда был убит новосильский воевода князь С. И. Коркодинов.[176] В то же время стоит отметить, что по своим масштабам эти набеги не шли ни в какое сравнение с чрезвычайно опасными нападениями прошлых лет. Воспользовавшись затишьем на южных границах и заручившись поддержкой германского императора Максимилиана II, претендовавшего на вакантный королевский престол Речи Посполитой и обещавшего Ивану Грозному заключить с ним почетный мир при условии совместных военных действий против Турции и Крыма, московский царь начал подготовку к широкомасштабным военным действиям на юге. На организацию будущего похода была выделена огромная по тем временам сумма – 40 тыс. рублей. В ожидании, казалось бы, неизбежного избрания Максимилиана II новым польским королем, Иван IV в мае 1576 года встал с войсками в Калуге, распределив полки на «берегу» и «по украинным городом». На реках бассейна верхнего Дона готовилась «судовая рать», в которую вошли опытные корабелы с Вятки, Двины и Волги.[177] На Днепр, к запорожскому гетману Богдану Ружинскому, царь послал большую денежную казну, запасы пороха и свинца. На помощь ему выступили отряды московских служилых казаков во главе с атаманами Андреем Веревкиным, Яковом Прончищевым и Федором Шахом. Летом 1576 года войско Ружинского, усиленное отрядами русских служилых людей, ходило на Ислам-Кермен. В сражении под стенами этой крепости татары были разбиты и бежали, очистив город. О взятии Ислам-Кермена победители 15 августа 1576 года сообщили царю.[178] Но к этому времени Иван IV уже получил сообщение об избрании польским королем Стефана Батория и понял, что в этих условиях возобновление борьбы за Прибалтику и Полоцк между Речью Посполитой и Россией становится неизбежным. Сообщение о победе русско-запорожского войска под Ислам-Керменом не убедило царя в необходимости начала большой войны с Крымом и Турцией. Разочарованный крушением своих планов, Иван Васильевич «приговорил со всеми бояры итти к Москве», оставив на «Берегу» войска под командованием князя И. Ю. Булгакова.[179]
