Уильям Аллен - Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921
К 15 июля Бичераков понял, что «активная группа» не сможет в открытом поле устоять под натиском регулярных войск противника, имевших к тому же артиллерию. Он приказал правой колонне отойти на станцию Баладжари (в нескольких километрах к северу от Баку), а центральной – назад, в Хаджикабул, куда все еще ходили поезда. Отступление прикрывали казаки; впрочем, это было нетрудно, поскольку турки не пошли дальше линии Аксу – Кюрдамир[337]. К 30–31 июля остатки бакинской «активной группы» сосредоточились между станциями Баладжари и Баба-Эйбат, в 7–8 км от центра Баку. Отделение Бичеракова стояло на правом фланге, вдоль железной дороги на Дербент.
Медленное продвижение турецких войск свидетельствовало о том, что у Нури-паши были свои проблемы. Невыносимая летняя жара в бассейне нижней Куры, отсутствие свежей питьевой воды, растянутые линии снабжения замедляли продвижение войск, организованных гораздо лучше, чем «исламская армия». Эпидемия дизентерии, поразившая армянские войска, перекинулась и на 5-ю Кавказскую дивизию противника. Когда Нури дошел до Кюрдамира, у него осталось всего 4 тыс. боеспособных бойцов. Азерские ополченцы дезертировали, и для завоевания Баку Нури с трудом смог наскрести 8 тыс. человек, половина из которых принадлежала к нерегулярным бойцам сомнительных боевых качеств. Уже 15 июля Нури просил прислать ему подкрепления, и 36-я Кавказская дивизия была отправлена из Дилижана в Ганью[338].
В первые дни августа ситуация в Баку изменилась. Провал наступательной операции с потерей 3 тыс. человек убитыми, ранеными и больными произвел на красных такое сильное впечатление, что они решили сдать город. Однако национальная армянская организация при поддержке буржуазии и умеренных элементов, узнав об этом, 1 августа совершила переворот в городе и, создав Центрально-Каспийскую диктатуру, решила продолжить борьбу с турками и обратиться за помощью к британцам, находившимся в Энзели. Красные отряды Шаумяна (армянина) и Петрова (русского) прекратили огонь и были разоружены. В связи с этим число потенциальных защитников Баку сократилось еще на 3 тыс. человек.
2 августа, когда в городе царила неразбериха, порожденная политическим кризисом, авангард «исламской армии» вышел на оборонительную линию между станциями Баладжари и Эйбат. Если бы враг начал атаку и прорвал эту почти незащищенную линию, дальнейшая оборона города стала бы невозможна. Однако своевременное появление казаков Бичеракова на левом фланге и в тылу у турок породило панику среди турко-татар, которые в беспорядке отошли на несколько километров к западу, что было истолковано в Баку как полная победа. Бакинское ополчение некоторое время преследовало разбитого врага, а потом, торжествуя победу, вернулось в революционный город на радость его жителям. И никто не позаботился занять и укрепить возвышенность, расположенную к западу от железной дороги.
Баку в сентябре 1918 г.
За этим последовал новый сюрприз: Бичераков безо всяких объяснений покинул район Баладжари и, двигаясь вдоль железной дороги, ушел на север. Он направился в Дербент со всеми своими казаками, прихватив с собой тысячу бойцов Бакинского гарнизона, которые решили связать свою судьбу с единственным способным воевать командиром во всем дезорганизованном городе, находившемся под угрозой турецкой оккупации. К счастью, в тот же самый день (4 августа) в Баку появились первые части британского контингента, что помогло сгладить ужасное впечатление, произведенное уходом Бичеракова. В порту высадились семьдесят пехотинцев и несколько офицеров Британской армии. Разумеется, это была капля в море, которая, однако, показала, что помощь Великобритании на подходе, и энтузиазм толпы еще больше возрос, когда разнесся слух, что на пути к центрально-каспийской столице находятся еще 20 или 30 тыс. человек.
Этот энтузиазм оказался очень кстати на следующее утро (5 августа), когда турки предприняли свой первый штурм города. Они пытались прорваться в него со стороны станции Эйбат по главной дороге, которая проходит по разрыву в гряде утесов под названием Волчьи Ворота. Эта гряда отделяет город от долины, по которой на север из Эйбата в Баладжари идет железная дорога. Нападающие были встречены артиллерийским и мощным ружейным огнем. В некоторых местах им удалось подняться на вершины утесов, но Волчьи Ворота устояли, и около полудня защитники пошли в контратаку и повсюду отбросили турко-татар к железной дороге. Впрочем, противнику удалось удержать высоты, расположенные западнее железнодорожной равнины. В этот день (5 августа) гарнизон Баку оказался на высоте, потеряв около 600 солдат и двадцать офицеров убитыми и ранеными. Противник понес серьезные потери и оставил на поле боя шестнадцать пулеметов.
В борьбе за Баку начался новый этап. Турки были поражены тем сопротивлением, которое им оказали 5 августа, а еще большее впечатление произвели на них слухи о прибытии большого числа британских военных. Командир 5-й Кавказской дивизии, у которого осталось всего лишь около 3 тыс. упавших духом ашкеров, решил закрепиться на своих позициях и ждать подкреплений. 36-я Кавказская дивизия была уже на подходе и вскоре должна была соединиться с «исламской армией». Доклады, поступившие из-под Баку, вынудили турецкую штаб-квартиру перебросить 15-ю пехотную дивизию из Батума в район Александрополя, а 9-ю Кавказскую дивизию отправить в Джульфу. 9-й армии было приказано действовать в Северной Персии более энергично и перерезать дорогу Хамадан – Казвин – Энзели, по которой, как полагало турецкое командование, пойдут британские войска, предназначенные для Баку.
Впрочем, надежды армян и опасения турок были сильно преувеличены. С 4 по 17 августа в Баку прибыла только одна неполная британская бригада (39-я) в составе трех батальонов, полевой батареи и трех бронемашин под командованием генерал-майора Данстервиля[339].
Данстервиль, должно быть, горько пожалел о том, что Бичераков бросил Баку на произвол судьбы, но, еще до своего прибытия в этот город, хорошо понимал, почему тот это сделал. А проведя здесь некоторое время, он осознал, что другого выхода у казачьего командира просто не было. Бичераков не относился к тому типу людей, которые умеют сотрудничать с различными комитетами и руководить войсками, которые устраивают митинги, чтобы обсудить вопрос – стоит идти в бой или нет. Он пошел на компромисс с красными по одной простой причине – чтобы заполучить для своих людей суда, которые перевезли бы их на Кавказский берег Каспия. Попытавшись сдержать турок в Кюрдамире, он понял, что его казаков заставят принять участие в обороне осажденного Баку, а это отрежет им все пути к дому на Северном Кавказе. Поэтому, когда он узнал о турецкой активности в Дагестане и о том, что дорогу в Дербент и сам этот город захватили банды горцев, решил идти на север и отбить Дербент – ворота в Северный Кавказ. Форсированным маршем Бичераков дошел до Дербента, 12 августа захватил его и остался там.
А тем временем генерал Данстервиль с каждым днем все глубже и глубже погружался в пессимизм. Оборона Баку была организована из рук вон плохо; центральнокаспийские войска не подчинялись дисциплине, а большинство солдат вовсе не желало воевать. Русский генерал Докучаев, главнокомандующий войсками в Баку, не сумел справиться с революционными добровольцами, а армянский полковник Багратуни, способный организатор, был инвалидом и не мог противостоять нараставшей волне беспорядков. Британцы думали, что их помощь Баку сведется к отправке ограниченного числа технических специалистов, которые помогут кавказским национальным силам организовать свою собственную боеспособную армию, а армяне были уверены, что британцы станут воевать вместо них и примут на себя всю тяжесть обороны нефтяного города от врагов.
Однако три батальона из английской глубинки вряд ли могли изменить положение, в котором они оказались на берегах Каспия. Баку прикрывала с запада цепь почти перпендикулярных, но не очень высоких утесов. На южном конце этой цепи существовал разрыв, называемый Волчьими Воротами, по которому проходила, извиваясь, железная дорога в город. В 7–8 км к северу от этих Ворот утесы резко поворачивали на северо-восток, а потом сменялись равниной. В том месте, где железная дорога, пройдя параллельно утесам, поворачивает на восток, располагается станция Баладжари. Оттуда дорога уходит на юг и входит в Баку с северо-запада, минуя район, где располагаются основные нефтяные промыслы и нефтеперегонные заводы. Поэтому можно было очень легко догадаться, что турки вскоре обойдут станцию Баладжари с севера и, двигаясь сначала на восток, а потом на юг вдоль железной дороги, попытаются проникнуть в город с тыла. Чтобы предотвратить подобный ход событий, необходимо было создать оборонительную линию к северу от Баладжари и довести ее через объекты под названиями Грязевой Вулкан и Соленое озеро до северного берега Апшеронского полуострова. Станция Баладжари располагается примерно на одинаковом расстоянии (15 км) от северного и южного берегов этого полуострова. Войск же, имевшихся в Баку, было явно недостаточно, чтобы оборонять фронт длиной 27 км (за исключением 5 км, занятых Соленым озером). Более того, местность к северу от Баку совершенно плоская, за исключением двух невысоких холмов (одним из которых и был Грязевой Вулкан). Единственным выходом из этой ситуации для Данстервиля было поставить уорикцев и вустерцев на линии обороны к северу от Баладжари, придав им два или три местных батальона.
