Валентин Фалин - Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов
Только после этого (25–26 апреля) США и Англия проинформировали Москву о зондажах Гиммлера и своем отрицательном отношении к ним. А 28 апреля агентство Рейтер обнародовало факт обращения рейхсфюрера к западным союзникам, на что последовало распоряжение Гитлера арестовать «изменника».
Шпеер и Борман предприняли в 20-х числах апреля собственные шаги по установлению контакта с США и Англией. Они демонстрировали заботу о том, как «уберечь Чехословакию от большевизма». Выражалась готовность сдать крупнейшую группировку вермахта «Центр» под командованием Шернера и часть армии «Австрия» генерала Рендулича американским войскам и оказать последним содействие в оккупации ЧСР[950]. Это предложение корреспондировало с планами союзного (западного) командования, которое поддерживали Черчилль и Трумэн[951].
27-28 апреля – как следует из приведенных фактов, это не наслоение дат – премьер направил Сталину и Трумэну письма: «Теперь видно, что не будет никакого подписанного документа о капитуляции». Вместо разработанного Европейской консультативной комиссией и утвержденного в Крыму текста он предложил издать от имени четырех держав декларацию о поражении Германии. Глава советского правительства в принципе (30 апреля) не исключил такого варианта «в случае отсутствия в Германии организованно действующей центральной власти»[952].
Это случилось в день самоубийства Гитлера. Новый рейхспрезидент Дёниц издал 1 мая приказ по армии, которым легализовалось все то, чем с 1943 года занимались украдкой оппозиционеры разных оттенков и зарившиеся на власть Геринг, Гиммлер, Борман и прочие. «Я принимаю на себя верховное командование всеми частями германского вермахта, – гласил текст приказа, – преисполненный решимости бороться против большевизма… Против англичан и американцев я вынужден вести борьбу, поскольку они препятствуют моей борьбе с большевиками»[953]. Вопреки завещанию Гитлера Дёниц не ввел в переходное правительство Геббельса (фюрер уготовил ему пост рейхсканцлера) и Бормана (должен был стать министром по делам нацистской партии). Другие видные нацисты тоже остались за бортом. Таким образом, одно из требований, ставившихся Черчиллем в качестве предварительного условия признания «нового режима», почти удовлетворялось.
На совещании 2 мая с участием Дёница, Шверина фон Крозига и статс-секретаря Вегенера выдвигалась задача осуществить капитуляцию лишь на Западе и отмечалось, что ввиду «невозможности сделать это по официальным каналам из-за политических обязательств, связывающих союзников, следует добиваться данной цели с помощью частичных акций, на базе групп войск». Было признано целесообразным прекратить все боевые действия против англосаксов и снимать войска с Восточного фронта, чтобы как можно большее число солдат и офицеров избежало русского плена.
Как вытекает из документов, хранившихся в Потсдамском архиве и впервые систематически исследованных доктором исторических наук Н. С. Лебедевой, совещание у Дёница откликалось тем самым на инициативы штаба Эйзенхауэра, которые датируются концом апреля[954]. Именно тогда, еще при жизни Гитлера, состоялись переговоры генерала Беделла Смита с рейхсминистром Зейсс-Инквартом, имперским комиссаром Голландии. Формальным поводом, прикрытием для их встречи была проблема снабжения голландского населения продовольствием. Американцы, однако, давали понять, что с их стороны не возникло бы возражений против обмена мнениями «по общим вопросам, которые отвечали бы интересам рейха» (радиограмма Зейсс-Инкварта на имя Гитлера)[955].
По получении этого сообщения Дёниц в своем новом качестве уполномочил Зейсс-Инкварта «как можно скорее осуществить возможное зондирование в упомянутом Вами смысле». Цель – перемирие только на Западе. Дамбы – уже заминированные – не взрывать. «Почетный мир даст нам определенный шанс»[956].
2 мая в ставке Дёница прошел еще ряд совещаний. С участием Шверина фон Крозига, Шпеера, Кейтеля и Йодля была определена линия поведения на ближайшую перспективу: налаживание всеми средствами сотрудничества с США и Англией; продолжение военных действий против Красной армии в расчете на выигрыш времени в политических целях; сохранение от разгрома возможно большего числа соединений вермахта и передача их в распоряжение англо-американского командования; содействие оккупации большей части Германии западными войсками. В капитуляции перед Западом виделся способ осложнить отношения англосаксов с СССР и добиться признания Лондоном и Вашингтоном «переходного правительства» Дёница.
С этой целью решили без отлагательств делегировать к фельдмаршалу Монтгомери нового главнокомандующего ВМС рейха генерал-адмирала Г. Фридебурга. Ему вменялось: добиваться чисто военной капитуляции во всей Северо-Западной Германии, но «не в ущерб сухопутным и морским операциям по отрыву от противника на Востоке»[957].
При первом же контакте с фельдмаршалом Монтгомери Фридебург предложил англичанам принимать капитуляцию также соединений вермахта с Восточного фронта. Фельдмаршал не получил санкции Эйзенхауэра на пленение немецких соединений, ведущих бои против Красной армии, но прислушался «к рекомендации» главнокомандующего известить делегатов Дёница, что просьбы офицеров и солдат вермахта, пожелавших сдаться западным союзникам «в индивидуальном порядке», не будут отклоняться[958].
Монтгомери настаивал на том, чтобы капитуляции в Северо-Западной Германии сопутствовала сдача ему немцами Голландии и Дании. В ночь с 3 на 4 мая Дениц по докладу Фридебурга принял решение удовлетворить требования англичан, поскольку достигалось главное: британская сторона не вела речи об одновременной капитуляции вооруженных сил рейха на всех фронтах, включая Восточный.
4 мая в 18.30 Монтгомери и Фридебург подписали акт о капитуляции германских сил в Голландии, Северо-Западной Германии и Дании перед 21-й группой армии союзников. Военные действия прекращались здесь 5 мая в 8 часов утра. Договоренность предусматривала, что части вермахта свертывали огонь только против британских войск, но не против, в частности, отрядов голландского и датского Сопротивления. Больше того, германским командующим в Дании и Голландии было приказано подавлять силой любые попытки датчан и голландцев разоружать немецкий военный персонал.
В общей директиве Кейтеля подчеркивалось: «Если мы складываем оружие в Северо-Западной Германии, Дании и Голландии, так это потому, что борьба против западных держав потеряла смысл. Однако на востоке борьба продолжается»[959].
В тот же день, 4 мая, Дёниц приказал прекратить подводную войну против западных держав, операции «Вервольфа» на занятой ими территории, избегать столкновений с англичанами и американцами в Норвегии.
5 мая американо-английскому командованию на тех же условиях, что были согласованы между Монтгомери и Фридебургом, сдались группы армий «Е», «Г» и 19-я армия, действовавшие в Южной и Западной Австрии, Баварии и Тироле. Коменданты на острове Крит и в Эгейском регионе получили распоряжение подписывать с западными представителями акты о капитуляции, «если таковые потребуются».
Эйзенхауэр распорядился, чтобы по окончании переговоров с 21-й группой армий Фридебург был направлен в Реймс для оформления «общей капитуляции», если у генерал-адмирала будут на то полномочия от Дёница. Военные действия должны были быть остановлены либо приказом германского командования о безоговорочной и одновременной капитуляции на соответствующих фронтах, либо подписанием документа о безоговорочной капитуляции начальником верховной ставки вермахта, командующими сухопутными, морскими и воздушными силами. Совершенно очевидно, что главнокомандующий англо-американскими войсками поступал вразрез с Крымской договоренностью, обусловливавшей ведение переговоров с любым новым германским правительством получением на то согласия СССР.
Фридебург и Йодль 5–7 мая под разными предлогами тянули с ответом на формально предъявленное им требование о прекращении германскими вооруженными силами военных действий одновременно на всех фронтах. Форма блюлась, но сам же Эйзенхауэр уготовил лазейки для обходов и маневров. Он дал согласие на то, чтобы представители Кессельринга вели свои переговоры с американским генералом Деверсом о порядке капитуляции соединений вермахта, противостоявших его армиям. 6 мая Эйзенхауэр сообщил Йодлю, что «солдаты и отдельные войсковые соединения могут не повиноваться приказам о сдаче Советам и пробиваться к американцам». Такое «неповиновение» не будет писаться в строку вермахту[960]. Понятно, подобные комментарии и «послабления» делались за спиной советского представителя при штабе Эйзенхауэра генерала Суслопарова.
