Игорь Атаманенко - Лицензия на вербовку
— По делу. Здесь живет моя портниха…
— Так, может, это она иголкой проколола колесо? Вы, наверно, ей плохо платите? Если что, можете рассчитывать на мою помощь!
«Константинов» комично округлил глаза и подмигнул турчанке.
Рассмеялись. Ширин смеялась особенно громко — сказывалось нервное напряжение. Взгляд каперанга будоражил глубины души и вместе с тем притягивал, манил какой-то неземной силой.
— Благодарю вас, мой муж — военный атташе и неплохо зарабатывает. Кстати, в пятницу в нашем посольстве состоится приём, я приглашаю вас…
— По какому случаю приём?
— Колесо готово, Аристотель Константинович! — раздалось за спиной.
Агент, продолжая смотреть турчанке прямо в глаза, сжал её руку.
— Как тебя зовут?
— Ширин… На визитке есть моё имя…
— Я хотел услышать, как произносишь его ты, чтобы называть тебя так, как тебе нравится. Это ведь древнее турецкое имя, я не ошибаюсь? — «Константинов» перешел на шепот.
— Да! Такое же древнее, как твоё… Ты — грек? — спросила турчанка, не заметив, что они вдруг перешли на «ты».
— Греция — не самая плохая страна, не так ли? Что же вас смущает? Погоны на моих плечах или моя национальность?
«Константинов» в точности воспроизвел слова и интонацию иностранки. Снова рассмеялись.
— Вы — остроумный человек, с вами надо держать уши острыми…
— Держать ухо востро…
— Извините… Я еще плохо знаю русский язык…
— Поверь мне, ты знаешь его в достаточной мере, чтобы понять слова любви… Вопрос в том, будет ли у меня возможность тебе их произнести? — комок застрял в горле агента, а глаза вмиг увлажнились. Срывающимся голосом агент спросил: — Когда в следующий раз ты должна быть здесь? Скажи, и я приеду! Я брошу к черту все дела и примчусь немедленно!
Дыхание турчанки участилось, взгляд лихорадочно метался по лицу собеседника, она вдруг увидела стоявшие в его глазах слёзы. С трудом переведя дыхание, женщина прошептала:
— Аристотель, не надо…
«Константинов» уже двумя руками сжимал локти Ширин.
— Надо! Хотя бы одно свидание. Оно ведь ни к чему тебя не обязывает, поверь… Я позвоню, дай мне свой домашний телефон!
— Нет-нет! Завтра. Здесь. В это же время…
Турчанке показалось, что грек не расслышал её слов, так как в это время он, склонив голову, покрывал поцелуями ее руки.
— Аристотель… Завтра… В это же время! — полузакрыв глаза, повторила Ширин. «Константинов» резко поднял голову, крепко поцеловал женщину в губы и, развернувшись по-военному на каблуках, нырнул в «Волгу»…
* * *«Значит, сегодня у нас с тобой, дорогая Ширин, примерка. Похоже, она должна была состояться не сегодня, а позже, но для того, чтобы встретиться со мной, ты ответила так решительно: “Завтра!” Девочка, ты и не подозреваешь, что за примерка предстоит нам обоим! Постараемся тебя не разочаровать! По-русски ты говоришь превосходно. Интересно, это тоже входит в обязанности помощника советника по этническим вопросам?
Чёрт! Забыл сказать Козлову, что нужен букет роз. Прийти на первую встречу без цветов? Да никогда! Это всё равно, что заявиться к женщине на первое свидание в несвежих носках или нажравшись чеснока. Первое — тут же станет последним! Значит, придется заехать на Центральный рынок. Розы! И только белые! Как символ чистоты и невинности моих помыслов, наших будущих встреч и наслаждений… Приготовьтесь, товарищ генерал, выделить деньги ещё и на розы. Ведь вы же сами не устаёте повторять: “Средства, потраченные на ухаживания за объектом, — гроши по сравнению с тем капиталом — информацией, — которой он располагает!”»
ПРИКАЗАНО СОВРАТИТЬ
В назначенный час «Константинов» на черной «Волге» со служебными номерами Министерства обороны подкатил к знакомому подъезду на Страстном бульваре.
— Ширин, добрый день! Первый раз в жизни встречаю такую пунктуальную женщину! — сказал Аристотель, усевшись в «мерседесе» турчанки. — Признаться, я думал, что мне придется или долго ждать, или уехать ни с чем…
— Почему? — вместо приветствия спросила турчанка.
— Видишь ли, хотя я уж и не вспомню, когда последний раз назначал свидание женщине, но мне известно, что все женщины лишены чувства времени, поэтому всегда и всюду опаздывают. А во-вторых…
Агент умолк, выжидающе глядя на собеседницу.
— А во-вторых? — лукаво улыбнулась Ширин.
— А во-вторых, первым на свидание прибывает тот, кто от него ожидает большего, чем…
— Ты — опасный человек, Аристотель! — ударив ладонью по рулю, с грустью в голосе заметила Ширин.
— Самый безобидный и беззащитный человек на свете — это мужчина, сбежавший со службы, чтобы встретиться с возлюбленной! Почему же я опасен? — кротко произнес «Константинов», а про себя подумал:
«Привыкай, девочка! Я — тиран, деспот, и буду всё время, играя на грани фола, подавлять твою психику… Но в конце концов, поверь, тебе это понравится!»
— Потому что ты — психолог… Действительно, первым приходит тот, кто от свидания ожидает большего, чем другой…
«Константинов» прижался щекой к женскому плечу и примирительно сказал:
— Ширин, дорогая! О чем это мы с тобой заговорили? Кто из нас ждет от свидания больше, а кто меньше? Ну что нам с тобой делить? Уже одно то, что мы с тобой в служебное время вырвались на свидание — это разве не доказательство, что от него мы ждем одинаково много?! Жаль, что я только в душе поэт, а то бы я сложил поэму, как сутки напролёт, не смыкая глаз, поминутно смотрел на часы, ожидая наступления этой сказки — возможности вновь увидеть тебя! Пойдем, я тебе что-то покажу…
Агент нежно взял турчанку за руку и открыл дверцу. Ширин, безотчетно повинуясь, выбралась из машины не через свою дверь, а вслед за Аристотелем.
Увидев целый стог белых роз, заполнивших заднюю половину салона «Волги», турчанка, головой окунувшись в него, еле слышно выдохнула:
— Ты — поэт, Аристотель… Не на словах — в жизни!
* * *Так и ехали: «Константинов» — за рулем, Ширин — в дурманящем цветочном стоге сзади.
Когда выбрались на Можайское шоссе, Ширин вдруг спросила:
— Аристотель, а куда ты меня везешь?
«Отлично сказано, девочка! Мысленно я тебе, нет, не тебе — себе аплодирую! — оценил вопрос турчанки агент. — Ты правильно поставила вопрос: не куда Мы едем, а куда Я тебя везу! Значит, подсознательно ты уже готова к тому, что ведущий — я, а ты — ведомая».
Бесстрастным тоном, как если бы вопрос о маршруте был уже согласован, «Константинов», не отрывая глаз от дороги, коротко заметил:
— На дачу моего приятеля…
В ответ Ширин согласно кивнула головой. Затем, спохватившись, обеспокоенно спросила:
— А кто кроме нас там будет? Приятель?
«Это очень хорошо, что у тебя, девочка, всех-то и проблем — будет ли на даче приятель, а не когда мы вернемся и чем мы будем там заниматься! Или последнее — это уже для тебя вопрос решенный? Ну-ну, посмотрим, как ты поведёшь себя дальше!» — «Константинов» весело рассмеялся.
— Нет, приятеля там не будет! Он — не поэт… Он — мой сослуживец, и в рабочее время подсчитывает и оценивает секреты, украденные нашей разведкой у военно-морских сил стран НАТО. На даче будет только сторож. Он приготовит шашлыки, пока мы будем кататься на катере. Ты ведь никогда не каталась на катере по Москва-реке, не так ли?
Надо было срочно перевести стрелки мыслительных процессов иностранки на любой свободный путь, переключив её внимание, пока она не передумала, ехать или нет.
«Всё как будто идет по плану, но черт его знает, как ты поведешь себя в следующую секунду! Мало ли что может заставить тебя, девочка, круто изменить намеченный генералом Козловым и мною маршрут?!»
— Нет, не каталась… А долго нам ехать?
Оценив вопрос, агент с облегчением вздохнул — возвращаться с полпути не придется.
— Уже почти приехали…
Как только с Можайского выехали на Успенское шоссе, «Константинов», чтобы окончательно отвлечь турчанку от возможных размышлений о её безрассудном поступке, начал нести всякую чепуху о мелькавших за окном строениях, их мнимых хозяевах, не забывая забрасывать попутчицу вопросами.
— А вот здесь Молотов принимал свою любовницу, балерину из Большого… Помнишь такого заместителя Сталина?
— Конечно… Я училась в Сорбонне и прослушала специальный курс о вашей советской истории. Там я начала учить русский язык…
Агент, будто никогда не слышал от генерала Козлова, что турчанка получила европейское образование, разыграл искреннее изумление.
— Как?! Ты училась во Франции? Вот оно, оказывается, в чём дело! А я-то, влюбленный глупец, думаю, почему моя дорогая Ширин по Москве разъезжает не в парандже?! Н-да, как пел Володя Высоцкий: «Она жила в Париже, куда мне до нее!» Ты слышала, Ширин, песни Высоцкого?
