Сергей Суворов - Боевые машины пехоты БМП-1, БМП-2 и БМП-3. «Братская могила пехоты» или супероружие
Новая техника требовала тщательного изучения правил ее обслуживания.
БРЭМ-2 из состава 201 — и мотострелковой дивизии, январь 2004 года (фото Сергея Суворова)
После принятия на вооружение БМП-1 в 1966 году остро встал вопрос о развертывании серийного производства машины. Армия в СССР в то время была большая, и новых машин требовалось не десятки и не сотни, а тысячи. БМП-1 отличалась от многих ранее производимых бронированных машин значительной сложностью и новыми требованиями. В связи с этим постановка на серийное производство нового изделия протекала тяжело и была связана с большими трудностями. Лучше всего это проиллюстрировать на примере записей в своих дневниках конструктора танков А.А. Морозова:
«07.10.65 г. Заседание ВПК. Начали в 18–15. т. Смирнов Л. В. задержался на заседании Президиума ЦК КПСС. Рассматривались работы оборонных заводов за 9 месяцев по всем видам оборонной продукции. По Тагилу — порядок.
Докладывали:
Ляпин Василий Иванович, Главный инженер ЧТЗ о БМП. Начали работу в 1961. Осенью 1962 изготовили опытный образец.
Очень сложная технология изготовления корпуса. В 1965 ЧТЗ должен изготовить 50 машин. На ЧТЗ 40 тысяч человек, 400 тысяч кв. м производственных площадей. Объем производства 222 млн. рублей. Делают 25 тысяч тракторов в год. Завод очень плохо занимается доводкой БМП. Пока не сдали ни одной машины. Смирнов:
— Если так дела пойдут и дальше, то будет доложено в ЦК КПСС.
Марков Леонид Владимирович, Главный инженер Барнаульского ЗТМ:
— По плану надо сделать 60 двигателей УТД-20. На сегодня сделано 14. Если двигатели будут сдавать и в декабре, то план будет выполнен.
1 и 2 марта 1966 года. В Москве, в доме ученых Академии Наук СССР, проходил хозяйственный актив МОП (Министерство оборонной промышленности. — Прим. автора). Первым выступал Зверев С.А. Два часа длился его доклад.
Двадцать пятым докладчиком на активе выступал Смирнов Л.В., Председатель ВПК и заместитель Председателя СМ СССР: задача актива указать и наметить меры по имеющимся недостаткам. Пятнадцать заводов МОП не выполнили план. Потери по накоплениям, сверх нормативам и производству незначительные. Очень крупным недостатком является невыполнение научно-технических тем.
По-настоящему двигателем стали заниматься с середины 1965 года. ВНИИ-100 прекрасный институт, а начали работать по двигателю только недавно. Такое же положение и у Котина, тоже и у Исакова. Все не укладываются в установленные сроки. Плохо идет серийное производство БМП. 12 Главное управление должно лучше работать и исправлять ошибки».
О том, что на ЧТЗ БМП-1 не могла стать основной продукцией, было понятно еще до принятия машины на вооружение. Поэтому для развертывания крупносерийного производства новой машины в качестве основного завода-изготовителя был выбран Курганский машиностроительный завод, занимавшийся производством гусеничных артиллерийских тягачей АТС-59.
24 декабря 1964 года вышло Постановление Совета Министров СССР, которым предусматривалось организовать на «Курганмашзаводе» (КМЗ) с 1967 года выпуск принципиально нового по всем параметрам изделия — боевой машины пехоты — БМП-1. Выбор на курганский завод пал не случайно. Если помните, КБ завода на конкурс БМП представляло свой проект, часть задумок из которого была использована в «объекте 765», принятом на вооружение.
В 1965 году ЧТЗ передал в СКВ и на КМЗ копии конструкторской и технологической документации по БМП-1 для отработки применительно к производству Курганского машиностроительного завода.
Коллективом КМЗ была выполнена большая работа по подготовке производства новой машины, по оснащению, необходимому для крупносерийного производства, по повышению качества выпускаемой продукции. Было создано уникальное бронекорпусное производство. Хотя корпуса и башни до 1971 года доставлялись по-прежнему с Челябинского завода им. С. Орджоникидзе. Остро стояла задача в кратчайшие сроки организовать серийное производство корпусов и башен в Кургане.
Это потребовало создания и освоения принципиально новых технологических процессов и оборудования для сварки, тепловой резки, холодной и горячей листовой штамповки, термической и механической обработки броневых сталей в закаленном состоянии. Все это должны были освоить специалисты, рабочие, технологи, наладчики. И они справились с этой задачей.
В 1971 году за организацию серийного производства БМП-1 коллектив Курганского машиностроительного завода был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Впервые на заводе было присвоено звание Герой Социалистического Труда рабочему — им стал резьбошлифовщик инструментального цеха B.C. Епишев. Еще 175 заводчан были награждены орденами и медалями. А производство БМП на ЧТЗ было постепенно свернуто. С 1969 года там выпускался усовершенствованный вариант БМП («объект 765 Сп.2»), а затем выпуск этих машин был и вовсе прекращен.
Производство БМП-1 на Курганском машиностроительном заводе продолжалось с 1966 по 1983 год.
Мое знакомство с БМП-1 состоялось еще в Харьковском гвардейском танковом училище на втором курсе в 1975 году. Тогда на одном из занятий по вождению боевых машин нам организовали учебное место по вождению БМП-1. Скажу сразу, водить эту машину было приятно. В управлении послушна, быстро набирает скорость. С непривычки после танка Т-64А, где механик-водитель расположен по центру, а на БМП-1 его место смещено влево, правой гусеницей валили столбики препятствий, но это только первые несколько километров. Потом научились ориентироваться и вписывались в ограниченные и колейные проходы.
Поначалу вызывало затруднение переключение передач с первой на вторую. Часто вместо второй передачи включали пятую, и машина, не успевшая разогнаться, глохла. После этого следовала процедура «выбивания» переключателя передач в нейтральное положение. Дело в том, что включение 2-5-й передач на БМП осуществляется с использованием гидросервопривода, а при остановленном двигателе он не работает. Поэтому выключать передачу необходимо было с помощью дополнительного пневмопривода.
Позднее с эксплуатацией БМП я столкнулся в Забайкалье. Там убедился в ее высоких возможностях в преодолении крутых подъемов. На БМП-1 разведроты нашего танкового полка мы поднимались на сопку, на которую не смогли забраться ни «Урал», ни «КАМАЗ», ни «ЗиЛ». Правда, съезжать с этой сопки на БМП было страшно. При незагруженной десантом машине ее центр тяжести смещен ближе к носу и при больших углах спуска, при малейшем резком торможении, БМП резко клевала носом, высоко задирая корму. Создавалось впечатление, что она вот-вот перевернется на крышу через нос. Но все обошлось, мы благополучно спустились.
Модернизированная БМП-1 с боевым модулем «Кливер», разработанным конструкторами тульского «КБП».
Более близкое знакомство с этой замечательной машиной у меня произошло во время прохождения службы в Монголии, когда я стал начальником штаба — заместителем командира танкового батальона. В непосредственном моем подчинении во взводе связи была одна БМП-IK, на которой мне приходилось действовать на полковых и дивизионных учениях. В Монголии для этой машины раздолье — ровная степная местность пустыни Гоби позволяла разгоняться на машине до максимальных скоростей.
Единственная проблема, которая несколько вызывала неудовольствие этой машиной — узкая (по сравнению с танком) гусеница, что требовало очень большой осторожности и внимательности при погрузке машины на железнодорожную платформу. Ну а если учесть, что механики-водители БМП в танковых батальонах, обычно те, кого отбраковали при наборе этой категории в мотострелковые полки, то действия при погрузке БМП на платформу должны были быть просто ювелирными.
Так однажды я загонял на платформу свою БМП-1K на станции погрузки Сайн-Шанд (МНР). Механик-водитель рядовой Васильев, якут по национальности, то реагировал
с запозданием на команды, то резко дергал машину. А при погрузке БМП на "платформу края гусениц машины становятся точно по краю платформы, то есть одно неаккуратное движение и машина может упасть. Где-то в течение 15 минут с горем пополам после десятка дерганий мне удалось выровнять БМП, управляемую Васильевым, по габаритам платформы, осталось установить ее строго по центру, как говорят, отцентровать. Тут подходит мой командир полка подполковник С.А. Кириченко[2] и говорит: «Долго, Суворов. Ты не умеешь это делать. Отойди и смотри как надо». Начал подавать команды Васильеву и через полминуты моя красавица БМП-1К лежала на боку, зацепившись одной гусеницей за платформу. Командир махнул рукой, сказал: «А ну вас всех! Разбирайтесь сами!», и ушел. Я начал думать, как поставить машину на место. Вариант был один — подогнать тягач БТС-4 и один танк Т-62 со стороны погрузочной рампы, зацепить тросы и затащить БМП на платформу. Только я приступил к осуществлению задуманного, как откуда ни возьмись, появился заместитель командующего 39-й Общевойсковой армии по вооружению генерал-майор Безрученко. Крик, мат, в общем, сказал все, что он о нас думает и начал руководить эвакуацией машины. Потом решил отдать управление снова мне, отошел и стал наблюдать. Танкисты сработали синхронно по моей команде, и через две минуты Б МП стояла на платформе. Теми же тросами мы выровняли машину и закрепили ее. Отдать должное командиру полка, он был очень грамотный и порядочный офицер. После доклада о завершении погрузки, он назначил меня начальником эшелона, проинструктировал и в конце разговора инцидент свел к шутке: «Суворов, а как я тебе «беэмпешку» завалил, здорово?». Все страшное уже было позади, мы вместе посмеялись и потом еще частенько вспоминали этот случай.
