Рафаил Мельников - “Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг.
Стрелы для подъема шлюпок МТК предполагал заменить по образцу применяемых в; русском флоте (уведомить об этом обещали в течение года). Погреба боеприпасов вместо трех; групп затопления следовало разделить на десять. Вместо двух запасных якорных цепей (длиной по 100 саж.) следовало иметь одну. Калибр — по английскому образцу — 64 мм. Паровые катера длиной 56 фут должны были иметь скорость не менее 14 уз, 40-футовые — 9 уз. Гребные шлюпки, как это недавно для всего флота решил МТК, предлагалось изготовлять из стали только после получения из России подтверждения о положительных результатов опытов с ними. 50-секундное время перекладки руля броненосца следовало обеспечить при полном ходе. Концевые и дейдвудные валы следовало, как это было повсеместно заведено, облицевать составом Виллениуса.
Число 305-мм зарядов в носовых погребах следовало со 128 увеличить до 152, а в кормовых с 96-128 до 152. Запас снарядов в каждой башне требовалось довести до 304. Вертикальную укладку зарядных ящиков, не принятую в русском флоте, МТК был вынужден все же утвердить из-за тесноты помещений. Существенно совершенствовалась подача боеприпасов. Систему 305- и 152-мм башен предполагалось определить в дальнейшем. (МТК все еще не имел отработанной конструкции! — Р. М.). Хранение 35 шаровых мин и 21 зарядного отделения торпед следовало выполнить по прилагавшемуся к заключению чертежу МТК. В специальных помещениях требовалось разместить четыре торпеды длиной 5,182 м, шесть 4— длиной 4,572 м, 6 метательных мин и 16 учебных зарядных отделений, два 15-футовых (4,572 м) катерных аппарата и два метательных.
Обстоятельность всех этих замечаний выдавало отсутствие в МТК отработанных перечней сколько-либо стабильных требований к спецификациям, отчего и приходилось каждый раз прибегать к пространным импровизированным указаниям и массовым поправкам. Все замечания МТК были без изменений утверждены управляющим морским министерством и его резолюцией от 13 января 1899 г. направлены на завод фирмы "Форж и Шантье" "для руководства".
Журналом от 12 января № 6 определялись и направления работ по созданию броненосцев французского типа на отечественных казенных верфях. Чтобы построить, как предлагал управляющий морским министерством, новый броненосец "прямо по подробным чертежам Лаганя" признавалось необходимым отказаться от всех являвшихся прежде попыток усовершенствовать французский проект. К ним, как выяснилось, относились уменьшение толщины броневого пояса на 50,8 мм и уже предложенное Балтийским заводом увеличение паропроизводительности котлов.
Тем не менее, признав основательными опасения завода относительно скрытой перегрузки французского проекта, решено было водоизмещение увеличить на 600 т. Спорить с заводом "Форж и Шантье" и указывать ему (рискуя вызвать неудовольствие великого князя, на соответствующие неувязки проекта сочли неудобным. Решили, как бы мы сказали сегодня, "пойти своим путем" и"не изменяя нисколько внутреннего расположения" увеличить длину корпуса на 2,44 м.
Соответственно следовало изменить и теоретический чертеж Лаганя. Это, очевидно, если не в корне, но весьма основательно подрывало саму идею (со всеми ожидавшимися выгодами) копирования проекта Лаганя прямо по его чертежам. Но и на это закрыли глаза. Чтобы не повредить продольной прочности корабля и сохранить неизменной конструкцию корпуса, предстояло на величину приращения длины отодвинуть башни от оконечностей.
Это предложение, доложенное генерал-адмиралу 26 декабря 1898 г., было им одобрено. Как говорилось в журнале, "Его высочество изволил разрешить приступить к постройке одного броненосца в Новом адмиралтействе согласно предложению МТК, приняв все возможные меры к тому, чтобы не произошло перегрузки и чувствительного изменения морских качеств. Балтийскому же заводу продолжать начатую разработку проекта с увеличенной паропроизводительностью котлов, по возможности не превосходя тех же 13500 т, до которых будет доведен проект броненосца при постройке его в Новом адмиралтействе".
В развитие этих указаний МТК разработал обстоятельную, в пяти пунктах, программу дальнейших работ. Так, строителем головного корабля в Новом адмиралтействе с разрешения управляющим морским министерством был избран младший судостроитель Д.В. Скворцов. Он и должен был осуществлять "вышесказанную переделку теоретического чертежа броненосца, как только он будет получен от Лаганя". Ему также предлагалось учесть (приводилась и таблица) грузы, которых недоставало в проекте А. Лаганя и предусмотренный им 198-тонный запас водоизмещения увеличить еще на 100 т. Более глубоко доработанный (но по той же идее А. Лаганя) проект Балтийского завода поручалось осуществлять на Галерном островке старшему судостроителю Н.В. Долгорукову, который с полной обстоятельностью успел изучить французский проект.
Все эти решения по журналу № 6 управляющий морским министерством одобрил резолюцией от 13 января. Что касается приспособления нижних угольных ям для хранения нефтяного топлива (предложение В.П. Верховского), то к этому вопросу управляющий приказал вернуться после испытаний Балтийским заводом системы нефтяного отопления на специально построенном для этих опытов котле Бельвиля.
Так состоялось окончательное размежевание двух направлений проектирования броненосцев типа, или, правильнее говоря, по типу, "Цесаревича". Родоначальник типа — проект фирмы "Форж и Шантье" отпустили в "свободное плавание" для осуществления в одиночку во Франции, где он уже дальнейшим существенным изменениям не подвергался. В России же продолжали работать над проектами видоизменения французского типа. И хотя это не привело к тому удручающему результату, которого когда-то достигли тульские мастера, подковавшие "аглицкую блоху", но несомненно и то. что труд, талант и энергия, затраченные на воспроизведение навязанного свыше проекта, могли быть употреблены с несравненно большей пользой для России и ее флота.
Вместо ускоренного пополнения флота менее трудоемкими, но не уступающими по эффективности одинаковыми, действительно однотипными кораблями собственного башенно-казематного типа, отечественные верфи были вовлечены в мучительный и затяжной процесс создания без достаточной необходимости усложненного (подчас явно неоправданной вычурности) чужого образца. Эту не поддающуюся пониманию волюнтаристскую акцию великого князя и конформистской верхушки морского министерства можно было бы отчасти оправдать в мирное время, когда столь масштабные эксперименты лишь истощали казну, но не создавали прямой угрозы безопасности государства. В условиях же надвигавшейся войны сооружение в России броненосцев по французскому образцу нельзя не признать грубой стратегической ошибкой.
К истории этих кораблей, уже частично раскрытой в книге автора "Броненосцы типа "Бородино"", нам предстоит вернуться и в работе о броненосце "Слава". Пока же обратимся к оставшемуся в одиночестве и сооружавшемуся во Франции броненосцу "Цесаревич" Не сыграв ожидавшейся от него роли эталона для типового воспроизведения, он становится теперь (за малыми отклонениями) просто образцом французского судостроения той эпохи.
5. “Цесаревич” на стапеле
Приказом по Морскому ведомству (№ 9 от 11 января 1899 г.) за подписью управляющего морским министерством сообщалось, что 21 декабря 1898 г. государь император Николай II "высочайше повелеть изволил" дать название первым кораблям новой программы. В этом самом большом (три броненосца, пять крейсеров, 14 миноносцев и минный транспорт) в истории флота одновременном зачислении в списки броненосец и крейсер, заказанные во Франции, получали названия "Цесаревич" и "Баян".
Как и у всех названных в приказе броненосцев и крейсеров, названия были исторически преемственными. "Цесаревичем" называли балтийский 44-пушечный фрегат (состоял в списках флота с 1838 по 1858 г.) и заложенный в 1853 г. в Николаеве парусно-паровой 135-пушечный линейный корабль. Построенный в 1857 г., он в 1859 г. перешел под парусами на Балтику, где на нем установили машину. В списках флота корабль оставался до 1874 г. Вместе с исключенным из списков в 1880 г. "Ретвизаном", "Цесаревич" завершил эпоху парусно-паровых линейных кораблей. Теперь же два корабля с этими названиями начали эпоху качественно новых эскадренных броненосцев. Продолжив славные традиции флота, они должны были обеспечить ему очередные победы.
Но для победы одной лишь славы предков было недостаточно. Не прислушались в министерстве и к поверью о том, что одноименные корабли нередко повторяют судьбы своих предшественников. А оно уже за время работ во Франции обернулось явственно обозначившемся долгостроем.
Из трех одновременно зачисленных в списки броненосцев "Цесаревич" начали постройкой позже всех, ровно через год после начала постройки "Победы" и спустя полгода после "Ретвизана". Но когда И.К. Григорович при своем назначении наблюдающим за постройкой пожелал получить у В.П. Верховского руководящие инструкции и наставления, тот с нескрываемым самодовольством отвечал, что в них нет никакой необходимости. Адмирал был убежден, что подписанные им контракты и спецификации "разработаны до последней подробности", а потому никаких вопросов и неувязок в работе комиссии произойти не может.
