Валентин Рунов - Все укрепрайоны и оборонительные линии Второй Мировой
В ночь на 8 июня штаб, корпусные части и 74-я стрелковая дивизия 48-го стрелкового корпуса начали перемещение с района Кировограда в район Бельцы. К утру 15 июня управление 48-го корпуса и его 74-я и 30-я дивизии сосредоточились в лесах восточнее Бельцы.
Телеграмма особой важности в штаб 9-й армии поступила во втором часу ночи 22 июня 1941 года. Утром того же дня управление армией было решено переместить в Красную Горку, примерно в 18 километрах северо-западнее Тирасполя в сооружения находившегося там укрепленного района[97].
О том, как началась война в полосе его соединения, командир 48-го стрелкового корпуса Р.Я. Малиновский позже предпочитал не вспоминать. Зато начальник штаба этого корпуса А.Г. Батюня позже писал, что в первой половине июня на основании распоряжения штаба Одесского военного округа и штаба корпуса 74-я стрелковая и 30-я горно-стрелковая дивизии на автотранспорте были переброшены в район Флорешти. Третья стрелковая дивизия и все части корпусного подчинения были оставлены в месте постоянной дислокации. Но на новом месте расположения корпуса в его состав была включена 176-я стрелковая дивизия. Все соединения корпуса начали развертываться до штатов военного времени, но 30-я горно-стрелковая дивизия по своей организации не подходила для действий на равнинной местности, поэтому она укомплектовывалась, как обычная стрелковая дивизия.
Утром 20 июня управление 9-й армии было поднято по тревоге и под видом командно-штабного учения к исходу дня развернуло командный пункт в заранее оборудованном на случай войны районе, установив связь с соединениями, включенными в состав армии. Вечером 21 июня в войска округа была передана директива штаба округа, в которой командующий предупреждал подчиненных о том, что в ночь на 22 июня со стороны немецко-румынских войск возможны диверсии. В этой директиве содержалось распоряжение на поддержание войск в полной боевой готовности в случае нападения противника и отражение его войск при нарушении границы. Вместе с тем категорически запрещалось переносить боевые действия на территорию Румынии. Само слово «война» тщательно обходилось, и войска ориентировались только на ликвидацию возможного приграничного инцидента.
К исходу 21 июня 1941 года 30-я и 176-я стрелковые дивизии 48-го стрелкового корпуса выдвинулась на линию государственной границы по восточному берегу реки Прут[98].
В начале 22 июня начальник штаба армии получил от командующего войсками округа, который в то время находился в Одессе, сообщение о том, что из Москвы ожидается телеграмма особой важности. Тогда М.В. Захаров, возглавлявший оперативную группу и находившийся в то время в Тирасполе, по его утверждению, отдал распоряжение поднять войска по боевой тревоге, вывести из населенных пунктов и занять свои районы прикрытия государственной границы. Проведение этих мероприятий позволило до начала войны поднять по боевой тревоге непосредственно в приграничной полосе округа семь стрелковых, две кавалерийские, две танковые, моторизованную дивизию и два укрепленных района.
О том, как начиналась война в полосе войск 9-й армии, ее командующий Я.Т. Черевиченко воспоминаний также не оставил. Но из документов материалов следует, что в 4 часа утра 22 июня румынские и немецкие части открыли артиллерийский и пулеметный огонь по пограничным пунктам на советской территории, а затем перешли в наступление небольшие отряды его сухопутных войск. Но все их попытки вклиниться на советскую территорию в течение 22 июня были успешно пресечены соединениями 35-го стрелкового корпуса.
В ночь на 23 июня противнику удалось переправиться через реку Прут в районе города Кагула, а затем, еще на одном направлении. В 17 часов того же дня в полосе обороны соединений 2-го кавалерийского корпуса противнику удалось после артиллерийской подготовки прорваться на восточный берег реки Прут по железнодорожному мосту, который советские части не успели разрушить. Но налетом штурмовиков и контратакой двух эскадронов противник был отброшен к реке и был вынужден уйти на ее противоположный берег.
В течение 24 июня противник на всем фронте 9-й армии продолжал попытки форсировать реки Прут и Дунай, но все они были пресечены советскими войсками.
В Военно-историческом журнале удалось найти статью крупных военных историков — преподавателей кафедры истории военного искусства Военной академии имени М.В. Фрунзе В.Н. Киселева и Н.М. Романичева, посвященную действиям войск 9-й армии в начале Великой Отечественной войны. В частности, они пишут, что 22 июня на южном участке советско-германского фронта противник «ударно-поисковыми» группами, состоящими из румынских соединений, попытался захватить мосты, плацдармы и создать видимость общего наступления. Он, используя промежутки в обороне советских войск, сумел захватить небольшие плацдармы в нескольких местах. Однако к исходу дня советским войскам удалось ликвидировать эти плацдармы. Только в районе Скулян отбросить врага за Прут не удалось. Для его ликвидации командующий предпринял контратаку силами 30-й горно-стрелковой дивизии, но успеха не добился.
Ход боевых действий в полосе 9-й армии 22–25 июня 1941 года
Таким образом, говорить об обороне укрепленных районов, расположенных на южном крыле советско-германского фронта, крайне сложно. С одной стороны, произошло это потому, что их строительство не было закончено. С другой стороны, потому, что противник не вел здесь активных наступательных действий. В целом же линия укрепленных районов, расположенных на новой границе СССР (линия Молотова), себя практически не оправдала. Из 22 ее укрепленных районов более или менее упорные бои велись только в четырех, но и они не смогли надолго задержать противника.
В то же время немецкое командование, получившее большой опыт боевых действий в Европе, в том числе и связанный с преодолением линий долговременных оборонительных сооружений, при подготовке к агрессии против СССР достаточно хорошо изучило все связанное с инженерным оборудованием границ Советского Союза. До 1939 года немецкие военные специалисты под различными предлогами получили достаточно много информации, касающейся линии Сталина — системы укрепленных районов на старой границе СССР. В 1940-м и начале 1941 года немецкая военная разведка всеми доступными ей средствами стремилась получить информацию о укрепленных районах на новой границе Советского Союза. Благо большинство из них строилось в непосредственной близости от государственной границы, что позволяло вести наблюдение с помощью оптических средств. Кроме того, широко использовались возможности агентурной разведки, которая имела массу агентов среди населения прибалтийских республик, западных районов Белоруссии и Украины, а также воздушной разведки. Поэтому места расположения не только советских укрепленных районов, но и опорных пунктов, а также крупных огневых точек немецкому командованию были хорошо известны.
Однако немецкие военные специалисты, делая ставку на быстрый прорыв обороны противника и стремительное развитие наступления в глубину, считали нерациональной борьбу за укрепленные районы. Их предлагалось либо обходить через имевшиеся промежутки, либо прорывать частично на отдельных наиболее слабых участках. Затем гарнизоны укрепленных районов или батальонных опорных пунктов (узлов сопротивления) должны были блокироваться резервными частями и уничтожаться.
В случае необходимости прорыва укрепленного района или отдельного опорного пункта немецкое командование предусматривало его предварительную интенсивную обработку ударами авиации и огнем артиллерии. При этом авиация должна была использовать тяжелые бомбы (100 кг и более), а артиллерия, в том числе и танки, вести огонь преимущественно прямой наводкой. По немецким документам, только обстрел амбразур из тяжелых гаубиц, 88-мм зенитных орудий или из танков с расстояния 100 метров мог вывести из строя вооружение ДОТа.
Для непосредственного штурма укреплений выделялись штурмовые группы, состоявшие из пехоты и нескольких саперов. При этом специально назначенные огневые средства, как правило, пулеметы или легкие противотанковые орудия, открывали огонь по амбразурам ДОТа, отвлекая внимание его гарнизона. Под прикрытием этого огня личный состав штурмовой группы скрытно приближался к ДОТу. Приблизившись вплотную, солдаты штурмовых групп использовали огнеметы, направляя пламя в отверстия незакрытых кабельных вводов; через разбитые трубы перископов внутрь казематов вливали бензин, смолу и другие горючие жидкости. В нарушение Женевской конвенции 1925 года гитлеровцы применяли и газы. Если гарнизоны продолжали оказывать сопротивление, ДОТы подрывали, опуская в проломы, люки, перископные шахты и коммуникационные трубы различные по мощности заряды взрывчатых веществ, гранаты. Еще одним способом борьбы с отклонившим все предложения о сдаче в плен гарнизоном было замуровывание входов в ДОТ кирпичом или бетоном.
